Кэрри Гринберг - Темная Прага
Когда он обернулся к Еве, то заметил, что она вся дрожит. На кладбище не было холодно, да и насколько ему было известно, охотница не отличалась восприимчивостью к температуре, как и вампиры. Так что же случилось? Карел перехватил ее руку, не дав уйти.
— Ева, что-то случилось? Я никогда не видел тебя такой. Что сделал тебе этот Плантагенет? — спросил он, обеспокоено смотря на женщину. — Расскажи мне, я хочу помочь!
— Я не хочу… чтобы ты пострадал. Не лезь в это дело. Я сама разберусь с ним, прошу тебя, — в глазах охотницы блеснули слезы.
Нет, тут явно было что-то не так, Карел никогда не видел, чтобы она плакала.
— Ты так просто от меня не отделаешься! Что связывает тебя и Эдварда Плантагенета?
Ева больше не могла молчать. Джозефина была права, надо было сразу рассказать все Чернику, отвести к нему мальчика. Идиотка… Она думала, что сможет справиться сама, как всегда. Если бы она только знала!
— Карел… у меня родился сын… от тебя. Адам.
Сказать, что он обескуражен, значило бы ничего не сказать. Почему Ева ничего ему не сказала?! Сын. У него есть сын?…
— Как? То есть, я хотел сказать, где он, почему ты не рассказала мне все сразу?
— Его больше нет. Он убит. Эдвард Плантагенет погубил нашего мальчика, — Ева прижалась к Карелу. Ей не хотелось, чтобы он видел ее слез.
Мужчина обнял ее, впервые чувствуя ее беззащитность. Почему его не было рядом с ней? Почему она не позволила ему быть рядом! Помочь. Согреть. Успокоить, в конце концов. Неужели нельзя было рассказать ему о мальчике. Он бы хотел знать, почему она скрывала правду от него, но сейчас было не время для ссор. Ей нужно было отдохнуть. А ему — собраться с мыслями. Вместе они найдут выход. И теперь уж он не будет сидеть, сложа руки. Черник обязан отомстить за любимую женщину этому вампиру.
— Все будет хорошо, милая, поезжай домой, я скоро буду, — успокаивающе произнес он, поглаживая ее по спине.
Ева кивнула, быстро смахнув слезы. К ней вернулось ее обычное самообладание. Развернувшись, она пошла в сторону выхода с кладбища.
Карел проводил ее взглядом. Ева старалась со всем справляться в одиночку, никогда не жалуясь и не прося помощи. Но в этой истории были затронуты их общие интересы, следовательно, он не мог больше оставаться в стороне. Интуиция подсказывала Чернику, что охотнице нужна помощь и не только его, но и властей. А кто кроме Рихарда может в этом посодействовать? Вот только не стоит сразу вводить его в курс дела. Все равно в вампиров не поверишь, пока сам не увидишь. Здесь нужна была деликатность.
— Черник, что происходит? — тихо спросил Тесарж, не поворачивая головы, — Сейчас не самое лучшее время и место для разговора. Я и так уже рассказал вам все, что знал сам, — инспектор не отводил взгляда от могильщиков, готовившихся опустить гроб в свежевырытую могилу.
— Я хочу помочь тебе, — слова Карел прозвучали настолько неожиданно, что Рихард резко обернулся.
Они отошли в сторону, дабы не привлекать внимания остальных участников церемонии.
— Я хочу предупредить тебя, Тесарж, — начал Карел, — убийца Валленштайна все еще находится в Праге. Более того, он здесь. Проверь архивы. Думаю, это поможет твоему расследованию, — детектив повернулся, чтобы уйти. Он знал своего ученика достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что Тесарж последует его совету, — рекомендую начать с родственников, а лучше с несостоявшихся.
— Карел! — окликнул его Рихард. — Что происходит? Что это значит?
— Только то, что я, как и ты, не хочу видеть кровопийц, разгуливающих по улицам Праги, — Карелу требовалось время подготовиться. Если Анна находилась под влиянием Плантагенета, — Ева рассказывала ему о гипнотических способностях вампиров, — то действовать нужно было быстро. — До встречи, Рихард. Уверен, ты без труда найдешь меня.
* * *Все это время Анна чувствовала себя словно выпавшей из реальности. Автоматически шла куда-то за этими людьми, здоровалась, принимала соболезнования… День. Хоть солнце и скрылось за тучами, но умудрялось лишать вампиршу сил и возможности соображать. Мартина ощущала ее состояние и была уже готова к тому, что ее хозяйка в любой момент потеряет сознание. И, поверьте, она потеряла бы, если бы могла.
Идя за гробом своего бывшего жениха, жертвы и просто любимого человека, среди других людей, маленькая и почти незаметная, она не плакала и не говорила, потому что не могла произнести ни слова. Ее здесь не было…
Когда, наконец, гроб был опущен в землю и священник закончил свою речь, над кладбищем повисла тишина. Всего на минуту, но этой минуты хватило, чтобы каждый мог попрощаться с Фридрихом, даже те, кто терпеть его не мог или вовсе не знал при жизни.
Одна из родственниц Фридриха, Мария — некрасивая старая дева лет тридцати — подняла заплаканные глаза на Анну и со злостью пробормотала:
— Это она, она свела его в могилу!
Все обернулись к графине, которая лишь молча снесла обвинение. Не будь здесь всех этих людей, Анна бы отреагировала по-другому, но сейчас она старалась держать себя в руках.
— Что вы такое говорите! — воскликнула Мартина, вступаясь за поруганную честь хозяйки.
— Это она! — голос Марии срывался на истерику, — убийца!!!
Женщина готова была броситься на графиню, но родственники успокоили ее и увели подальше. Многие лишь пожали плечами на сумасшедшую выходку кузины Валленштайна, кто-то же наоборот бросал настороженные взгляды на графиню.
— Мартина, мы должны немедленно уехать, — слабым голосом сказала она, — я больше этого не выдержу! Найди Эдварда, пусть ждет меня в карете.
Она медленно пошла к воротам, однако по дороге остановилась. Что-то словно тянуло ее назад. Она обернулась, чувствуя, что ей необходимо последний раз попрощаться с Фридрихом. Извиниться. Хотя он никогда ее не простит, она знала это. Она сама себя никогда не простит…
Начинало смеркаться, и Анна чувствовала себя более уверенно в это время суток. Ее время.
Она услышала, что сзади кто-то подошел, и обернулась. Кажется, это был тот мужчина, что разговаривал при ней с инспектором. Имени его она вспомнить не могла, и сейчас крайне удивилась — что же ему понадобилось от нее?
— Пани, простите, что в такое тяжелое время отвлекаю вас, — поклонился он, — но мне необходимо с вами переговорить.
— Пан, — крайне холодно ответила она, — как вы понимаете, сейчас ничто не может быть важнее для меня, чем смерть Фридриха.
— Это имеет отношение к его смерти, — он говорил тихо, словно опасался, что кто-то может его услышать. — Пани, пожалуйста, ответьте — что связывает вас с графом Варвиком? Ведь он не ваш брат.
— Это не ваше дело! — воскликнула Анна, теряя самообладание, — граф Варвик не имеет никакого отношения…
— Поверьте мне, вы ошибаетесь! Пани, вы серьезно ошибаетесь, я лишь хочу предупредить вас…
— Замолчите!
— Прошу вас, держитесь подальше от него… — это было последнее, что графиня услышала от этого человека.
Теперь она вспомнила, кто это. Частный детектив Черник. Не в добрый час они встретились!
Детектив проводил долгим взглядом так стремительно исчезающую графиню. Почему она не захотела его слушать? Словно боялась… боялась узнать то, о чем подозревала? Если она догадается, кто этот странный господин, появившийся в ее доме, то тем самым может навлечь на себя его гнев… и… смерть?
На этой недоброй мысли Карел опомнился. Необходимо было действовать. Графиню Анну нужно было спасать! Он не позволит графу Варвику загубить еще одну душу.
Карета ждала у ворот. Карел не хотел беспокоить Еву, он должен был сам разобраться с вампиром. В конце концов, какая разница, что он всего лишь человек? Ведь недаром Карел покинул полицейское управление Праги — не только вольные хлеба привлекали его. Тогда он встретил Еву и решил, что станет куда полезней, если присоединится к ней. Он многому научился от Евы, и был уверен, что может справиться и без ее помощи.
Карета ехала настолько неспешно, что, казалось, была запряжена черепахами. Зато это давало Карелу возможность обдумать свои дальнейшие действия. Ясно было, что с Эдвардом Плантагенетом следует покончить сегодня же, сейчас же. Ева страдает, но ничего не предпринимает. Это было очень непохоже на нее! Обычно, едва узнав о появлении в городе вампира, она отправлялась на расправу, боясь, что даже час промедления принесет очередную жертву! Но этот вампир здесь давно, а охотница медлит. Ева что-то задумала, но Карел не видел смысла ждать до ночи, когда вампиры становятся только сильнее. Да простит его дорогая пани.
— Андре, пани Ева еще не вернулась? — сразу, как только переступил порог дома, обратился Карел к дворецкому.
Тот учтиво протянул ему записку, на которой было написано аккуратным женским почерком:
