Николай Зорин - Сестра моя – смерть
Так он думал, пока они двигались по прямой, но вот начались дома, Алена вдруг резко взяла в сторону и вбежала в какой-то узкий переулок. Тут ему не проехать. Андрей остановился, вышел из машины, решил преследовать ее пешком. Но пока он все это проделывал, потерял девушку из виду. Бросился искать – бесполезно: ни в этом переулке, ни в соседних ее не было. Поплутав некоторое время, Андрей вернулся к машине. Здесь ее не найти, надежда одна: подождать возле автобусной остановки – благо здесь она только одна, – рано или поздно Алена должна к ней выйти, потому что никаким другим образом в город ей не выбраться. Разве что такси вызовет. Но это проблематично: для этого нужно назвать адрес, а какой адрес она назовет? Если Алена сбежала с кладбища, вряд ли последует к дому Икониных.
Расчет оказался верным: минут через десять Алена появилась на остановке. Выглядела она уже не такой испуганной. Подошел автобус, но Озерская в него не села. У Андрея опять возникло желание расконспирироваться, поговорить с ней начистоту и отвезти домой, и опять это желание он в себе поборол: сейчас не время, здесь он ее не потеряет, все вокруг прекрасно просматривается.
Зазвонил мобильный. Алена достала телефон, Андрей напрягся, стараясь услышать, о чем она станет говорить. Но проезжающий мимо транспорт совершенно заглушал ее слова, до него долетела только одна фраза: «Ты уже вернулся из Египта?» Ага, значит, это она с мужем – вернулся и сам позвонил. Подъехало такси. Алена сунула мобильник в карман и поспешила к машине.
Район, в котором они оказались, напоминал городок Светлогорск, а улица Зелинского была родной сестрой светлогорской улицы Патриса Лумумбы, где проживали Аристовы. Алена вышла из такси, осмотрелась, приблизилась к дому, постояла с минуту у первого подъезда, но не зашла, а направилась к соседнему. Андрей понял, что здесь она впервые, приехала по адресу, который ей продиктовали. Вот теперь-то нужно быть начеку – очень возможно, что это ловушка. Звонил Валерий, а от него можно ждать любых гадостей.
Озерская скрылась в подъезде, Андрей, выждав несколько секунд, осторожно двинулся за ней. Он слышал ее шаги наверху. Третий этаж, четвертый… На пятом, последнем, она остановилась. Андрей перегнулся через перила и со своего, четвертого, увидел, что стоит Алена возле сорок пятой квартиры и чего-то ждет. Простояв так в нерешительности некоторое время, она вдруг толкнула дверь и вошла в квартиру – не заперто, значит. Плохо. И вообще все плохо. Может быть, не только ловушка, может быть…
Андрей поднялся к сорок пятой квартире, прижался ухом к двери, прислушался. Пока все тихо – ни криков, ни звуков борьбы. Голосов, правда, тоже не слышно, словно там никого нет. Войти или еще подождать? «Поспешишь – людей насмешишь» – почему-то вспомнилась дурацкая пословица, ее любила к месту и не к месту повторять их первая учительница.
Андрей спустился на этаж ниже и стал ждать дальнейшего развития событий.
Дверь наверху вдруг резко распахнулась, по лестнице побежали быстрые шаги. Андрей бросился вниз и едва успел спрятаться за какой-то железной будкой, как из подъезда вылетела Алена. Выглядела она ужасно: хуже, чем на похоронах, хуже, чем когда сбегала с кладбища – если тогда лицо у нее было как за минуту до обморока, сейчас казалось, что она внутри обморока. К груди она прижимала какой-то довольно массивный предмет – то ли подсвечник, то ли еще что-то в этом роде. Алена быстро огляделась по сторонам, быстро пошла, почти побежала за угол дома. Здесь был тихий переулок, ответвление от основной улицы. Андрей машинально посмотрел на табличку – Березовый переулок.
Видно, что-то на него нашло, что-то случилось с головой – нормально соображать она перестала. Потому что, вместо того чтобы окликнуть Алену, вмешаться, наконец, он продолжал играть в конспирацию: крадучись следовал за ней на довольно большом расстоянии, боясь обнаружить себя, и ничего не предпринимал.
Алена подошла к темно-серому «пежо», единственной машине в этом тихом переулке, остановилась, постучала в стекло… Андрей тоже остановился, замер, ожидая, что будет дальше. Дверца распахнулась, мелькнули две больших сильных мужских руки – и Алену втянули в машину. «Пежо», скрипнув тормозами, тут же взял с места.
Ощущая себя последним идиотом, Андрей бросился за ней. Сообразил, что это совершенно бессмысленно, метнулся в сторону двора, где осталась его машина, понял, что и это ничего не даст: двор далеко, «пежо» он тем временем потеряет. Бросился на соседнюю, проездную улицу, надеясь поймать такси и прикидывая, что «пежо» не может миновать проспекта Космонавтов, в какую бы сторону ни следовал.
С такси не повезло – поймать удалось только через пять минут: в любом случае Алениных похитителей он уже потерял. Но Андрей по инерции сел в машину, словно бежал с горы и не сразу смог затормозить.
– Куда едем? – спросил водитель.
– На проспект Космонавтов, – все так же по инерции ответил Андрей и хотел уже протянуть таксисту пятьдесят долларов, чтобы стимулировать скоростные возможности, как придумал до этого, но вдруг понял, что никуда ему больше спешить не нужно.
– Куда именно на Космонавтов?
– К кинотеатру «Москва».
Но тут он очнулся окончательно, попросил таксиста остановиться и вылез из машины. Таксист явно решил, что к нему сел какой-то сдвинутый.
Андрей медленно шел по улице. Алену он упустил, просмотрел, прохлопал, и что теперь делать, было совершенно неизвестно. Обратиться в милицию? Попросить Бородина устроить перехват? Номер «пежо» он запомнил, но что это даст? Пока он свяжется с ментами, пока они объявят постам, Алениных похитителей, конечно, и след простынет. Наверняка они уже пересели в другую машину, а если еще не пересели, к тому времени пересядут обязательно, а «пежо» окажется угнанным у какого-нибудь добропорядочного гражданина, который никакого отношения к этому делу не имеет. Куда ее увезли, кто и зачем? Алена разговаривала по телефону с мужем и приехала на Зелинского, судя по всему, по его приглашению. Значит, и увезли ее люди Валерия или даже он сам. Но зачем, зачем – вот вопрос. И чем это может ей грозить? Этот Валерий – такой подлый, такой нечистоплотный тип, что ожидать от него можно чего угодно. Но ему-то, Андрею, как поступить в этой ситуации? Проверить сначала, что там, в сорок пятой квартире, или сразу обратиться в милицию, не теряя времени?
Андрей, все так же медленно, побрел во двор на Зелинского, где осталась его машина. Но тут услышал милицейскую сирену и ускорил шаг.
Нехорошие предчувствия оправдались: у подъезда, куда заходила Алена, стоял синий газик. Из-за угла выворачивала милицейская «Волга».
Дверь «Волги» распахнулась, и из нее выбрался Илья Бородин. Андрей бросился к нему:
– Илья!
– Никитин? – Бородин неопределенно хмыкнул. – Ну конечно! Слетается воронье. Сейчас и пресса пожалует. Ты ведь уже стукнул своей журналистской золовке?
– Ничего я не стучал. Что ты имеешь в виду, на что слетается воронье?
– А на что оно обычно слетается? – Бородин зло усмехнулся. – На труп, конечно.
– Труп? – растерянно пробормотал Андрей. – Труп…
– Труп! Он самый.
– В сорок пятой квартире? – тихо, почти про себя, и скорее у самого себя, чем у Бородина, спросил Андрей.
– Ну, я вижу, ты в курсе. Не зря, значит, здесь околачивался.
– Подожди! Чей труп? – Андрей в волнении схватил Бородина за рукав.
– Валерия Ковалова, мужа нашей общей знакомой, Алены Озерской. Что ты глаза выпучил? Не ожидал?
– Не ожидал. Но… Как такое возможно… Нет, это невозможно! Это совершенно невозможно! А ты ничего не путаешь, труп Ковалова?
– Не путаю. Позвонила его любовница.
– Любовница? Но почему любовница? Нет, это невозможно, здесь какая-то путаница. При чем вообще здесь какая-то любовница? Ничего не понимаю!
– А мне кажется, понимаешь побольше моего. – Бородин внимательно посмотрел на Андрея. – Ведь так? – Он хитро прищурился.
– Нет, не так!
– Ладно, пойдем пока, – Илья примирительно похлопал его по плечу, – потом поговорим.
В сорок пятой квартире, куда они поднялись с Бородиным, было полно народу: с озабоченными лицами сновали оперативники и эксперты, фотограф щелкал фотоаппаратом, заплаканная девушка лет двадцати пяти сидела на диване в большой комнате и, видимо, давала показания, молодой сержант в форме, примостившись у небольшого столика, записывал ее слова.
– Я не ожидала, никак не ожидала, что она нас выследит! – Девушка на диване закрыла лицо руками и разрыдалась – не очень искренне, как показалось Андрею, да, видимо, и сержанту так показалось, потому что сухо, без всякого сочувствия, он сказал:
– Успокойтесь, пожалуйста, Галина Александровна.
– Секретарша Ковалова, она же его любовница, – шепнул на ухо Андрею Бородин. – Наш главный свидетель.
– Да, да, да, простите. – Девушка вытащила платок, вытерла нос и глаза, всхлипнула. – Все произошло так неожиданно! Об этой квартире никто не знал, и о нашей связи никто не знал. Мы и предположить не могли, что Алена вдруг явится сюда. Явится и… – Губы девушки снова скривились в плаче, но она взяла себя в руки. – Валера только сегодня утром прилетел из Египта. Мы несколько дней не виделись. Ну и решили отметить… Когда в дверь позвонили, мы подумали, квартирная хозяйка. Эту квартиру сняла я, потому и разговаривать с хозяйкой пошла я. Но оказалось… Я открыла дверь и увидела Алену. И так растерялась, так испугалась! Если бы я так не растерялась, я бы ее не впустила. Да я и не впускала, сейчас вспомнила! Она меня оттолкнула и вошла. Да, да, оттолкнула и бросилась в комнату, в спальню. Валера сидел на кровати. Потому что… Потому что… Понятно почему! – Галина с вызовом посмотрела на сержанта. – Я задержалась в коридоре, не хотелось присутствовать при семейной ссоре, но все видела в открытую дверь. Алена вдруг как закричит, так страшно, так жутко она закричала! А потом кинулась к шкафу – там, в той комнате, шкаф – схватила статуэтку – и на Валеру. Ударила его по голове. Он упал. Я хотела вмешаться, хотела ее образумить – а она на меня. Видели бы вы ее лицо! Это же сумасшедшая, бешеная какая-то! И окровавленная статуэтка у нее в руке. Не знаю, как мне удалось убежать. Надо было позвать на помощь, но я растерялась. Я сбежала по лестнице, не помня себя, мне все казалось, что Алена за мной гонится. – Галина закрыла лицо руками и опять разрыдалась. Сержант с какой-то брезгливостью смотрел на нее, не успокаивал, но и вопросов не задавал, видно, решил не мешать ей плакать. – Я была как без сознания, все бежала, бежала по улице, в домашних тапках, без плаща. Не знаю, сколько времени прошло. Потом я кое-как успокоилась и вернулась сюда. Валера был уже мертв.
