Джадсон Филипс - Королевство смерти
Рокки кивнул:
- Но я ничего не могу вам обещать. Начать с того, что я не имею к этому отношения. Если Подлодка все хитро продумал, то затем, когда от актрисы уже не будет толку, он может ее отпустить. Если же Подлодка где-то облажался и она поймет, что он как-то связан с этой историей... может, и не отпустит. И все-таки - отчего вы меня так ненавидите, мистер Траск?
- Стоит ли об этом говорить? Мы из разных миров, Маджента.
- Нет, - яростно замотал головой Рокки. - Не из разных. Вот вы ненавидите президента большой автомобильной компании?
- Нет.
- А президента большой сталелитейной компании?
- Нет.
Рокки ухмыльнулся:
- Тогда почему же вы ненавидите президента части нью-йоркского порта?
Мейсон смотрел в затылок Макнабу.
- Нет смысла говорить на эту тему, - сказал он.
- Да нам еще пару часов ехать, - напомнил Рокки. - Времени для разговоров достаточно.
- О'кей. - Траск почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. - Вы признаете, что являетесь президентом части порта. Той, Маджента, в которой моего брата вынудили стать вором, довели до гибели и уничтожили двух его невинных детей. Я своими собственными глазами видел, как человека раздавило грузом - лишь за то, что он выполнял свои обязанности. Вы - президент мира, в котором нет законов, Маджента. За это я ненавижу вас с рациональной точки зрения, и я ненавижу вас лично, ибо за время вашего президентства, - он с горькой иронией произнес это слово, - погибли люди, которых я знал и любил.
- Как я говорил, смелости у вас хватает, - улыбнулся Рокки. - Вы не боитесь говорить со мной в таком тоне, мистер Траск. Вы говорите, что у меня нет законов. Вы убедитесь, что я соблюдаю законы.
- Законы взяток и убийств.
- А ведь отважный парень, не так ли, Эйб?
Эбрамс кивнул. У него был несчастный вид.
- Эйб все знает о законах, мистер Траск. Это его бизнес. Мы все время пользуемся законами, а, Эйб?
- Еще бы, - сказал Эбрамс.
- Вы думаете, что президент автомобильной компании не нарушает закон? спросил Рокки. - Да вокруг него крутятся пятьсот таких юристов, как Эйб, и придумывают, как бы обжулить государство на налогах. Верно? На него работает лобби в Вашингтоне, он подкармливает конгрессменов. Так?
Мейсон промолчал.
- Вы когда-нибудь были в угольной шахте, мистер Траск? Люди там долго не выдерживают. Недавно в "Лайф" был большой разворот - очередь за хлебом. Голодать не противозаконно, и, значит, глава угольных шахт - хороший парень, потому что он не нарушает законов, так? Это не противозаконно, когда шахтеры выхаркивают свои легкие с угольной пылью и умирают, - и президент угольной компании хороший парень, да? Ведь вы не испытываете к нему ненависти, мистер Траск. А ведь вы понимаете, что он делает деньги, при каждом удобном случае недоплачивая людям. Верно? И когда человек уже нигде не может найти себе работу, он приходит в порт, мистер Траск. Может, он где-то был классным механиком или работал в какой-то лаборатории, но слишком много шумел или возмущался, что не получает свою долю от прибылей, которые его изобретение дало компании. Так он оказался в черном списке. И его выкинуло сюда. Здесь нет законов черного списка.
- Убийство - это совершенно иное, - сказал Мейсон.
- Убийство? Попытаюсь объяснить вам, мистер Траск, что есть самые разные пути раздавить человека. Кого беспокоит, если он попадает под пресс закона? А вот если он гибнет вне его пределов, тут-то все и начинают орать! Послушайте, мистер Траск. Если президент большой автомобильной компании найдет на пороге своего кабинета пятидолларовую купюру, вы думаете, он ее не поднимет? Может, оставит кому-то другому? А предположите, он видит пять миллионов - лежат себе просто на полу. Вы думаете, он их оставит кому-то другому? Да тут же пятьсот юристов объяснят ему, что он имеет полное право прибрать их к рукам. И он приберет! Не забывайте этого, мистер Траск. Вернемся ко мне. Лежит себе кусок нью-йоркской гавани. У меня на глазах. И я не собираюсь терять его. Знаете почему? Потому что его тут же приберет какой-то другой парень, у которого прав на него не больше, чем у меня. И он наймет пятьсот юристов, которые докажут, что этот парень был в своем праве. А я говорю - да плевать мне на них. Я нашел, и я подобрал. Если кто-то встает у меня на пути, я его убираю. И таким образом экономлю жалованье четыремстам девяноста девяти юристам. Мне нужен только Эйб. Верно, Эйб?
- Верно, - согласился Эбрамс.
Рокки засмеялся:
- Закон - великая вещь, мистер Траск. Нас тут, в машине, пять человек. И вы не будете отрицать, что сегодня нарушил закон только один из нас. Вы, мистер Траск. - Рокки снова засмеялся. - Объясни ему, Эйб.
Эбрамс смущенно улыбнулся Мейсону:
- Нарушение границ частного владения. Скрытное ношение оружия, на которое нет разрешения. Вы имели при себе "вальтер", на который нет разрешения, каковые имеются и у Рокки, и у всех нас.
- Мы - плохие люди, мистер Траск, - продолжал Маджента. - Но разрешение на оружие у нас есть. Услуга здесь, одолжение там - и они возвращаются к тебе сторицей. Смешно, да? Но это факт. - С лица его сползла улыбка. - Ваш брат. Он стал вором потому, что нуждался в деньгах. Вы любили его. И я стал вором потому, что понадобились деньги, - давно это было. Меня вы ненавидите. Ваш брат убил четверых человек. Но вы его любите. Вы уверены, что я убил многих. И ненавидите меня. Ваш брат хладнокровно перестрелял свои жертвы. Вы его любите. Черт побери, да сегодня меня чуть не пристрелили с тем же хладнокровием - но вы меня ненавидите. Это нелогично, мистер Траск! - Из кармана шелкового пиджака он вынул сигару. Эбрамс тут же поднес ему зажигалку. Сквозь пелену дыма Рокки, прищурившись, посмотрел на Мейсона. - Я сейчас думаю о вас, мистер Траск. Ваше пребывание здесь может обернуться для меня большими неприятностями. Что я могу сделать? Может, предложить вам пятьдесят кусков, чтобы вы не открывали рта? А потом какой-нибудь зануда из окружной прокуратуры или Портовой комиссии спросит вас - а откуда у вас пятьдесят грандов, мистер Траск? Почему вы не заплатили с них подоходный налог? И вы заговорите, ибо, может быть, мисс Шанд уже в безопасности, а может, вы захотите предстать большим героем. Вот я и думаю, и думаю. И наконец придумал. Как, Эйб?
- Все правильно, - сказал Эбрамс.
Рокки хмыкнул:
- Вы будете моим полисом страхования жизни, мистер Траск. Запомнили все, что я говорил? А теперь вы запомните все, что я буду делать в ближайшие два часа, идет? Вам придется стать моим свидетелем, мистер Траск. Свидетелем в пользу Рокки. И свидетельствовать вы будете точно и правильно - строго по закону, который вы так любите!
2
Когда большой черный лимузин оказался у въезда в туннель Линкольна со стороны Джерси, солнечный полуденный небосвод потемнел, затянутый низкими грозовыми тучами. Над зазубренным силуэтом небоскребов Нью-Йорка заполыхали зигзаги молний, раскалывавших небо. Похоже, изнемогающий от духоты город с облегчением перевел дыхание после трех дней невыносимой жары.
Мейсон почувствовал, как у него напряглись нервы, когда они подъехали к кассам у въезда в туннель. Макнаб, неподвижно, как статуя, замерший на переднем сиденье, должно быть, обливался потом с головы до ног. На будущее надежд у него практически не было, и сейчас ему предоставлялась единственная возможность прибегнуть к чьей-то помощи.
Машина подрулила к будочке со стороны Фуззи. Нагнувшись к окну, Рокки окликнул дежурного в форме:
- Привет, Любански!
- О, здравствуйте, мистер Маджента. Едете прямо в шторм.
Рокки усмехнулся:
- Смахивает на то. Как детишки, Любански?
- Просто отлично, спасибо.
- Рад был встрече. Привет семье.
Лимузин въехал в туннель. Макнаб сидел, опустив голову на грудь. Мейсон удивленно смотрел, как у него по затылку текли ручейки пота. Рокки откинулся назад на своем маленьком боковом сиденье; тяжелые веки полуприкрывали глаза, а на губах плавала все та же ухмылка.
В висках у Мейсона пульсировал грохот машин, летящих по туннелю в противоположном направлении. Он сжал голову ладонями. Машину слегка занесло, когда она вписывалась в длинный пологий поворот. Грузные фигуры Рокки и Эбрамса качнулись вперед и назад.
Они вылетели из туннеля в сплошную стену дождя, которую несло ветром; во всю мощь грохотали раскаты грома, сопровождаемые блеском молний. Фуззи поднял стекла. Он повернул тяжелую машину на Десятую авеню. Рокки смахнул несколько капель дождя, попавших на рукав его шелкового костюма.
Внезапно Макнаб повернулся с переднего сиденья, и от выражения его лица желудок у Мейсона свело мучительной спазмой. Курок был смертельно бледен, и пересохшие губы не могли скрыть выступающих зубов. Испускаемый им запах страха вызывал тошноту.
- Ради бога, Рокки, дай мне шанс! - взмолился он.
- Я дам тебе тот же самый шанс, который ты собирался дать мне и мистеру Траску, Курок. Точно такой же самый.
