Фридрих Незнанский - Главный свидетель
Денис вспомнил, что как раз в тех же краях находились финансовые интересы примерно такой же строительной фирмы супруги Алексея Петровича Кротова Инны Полонской, и пометил себе, что надо будет попросить его узнать у жены об этом «Мануэле». Наверняка ведь что-нибудь всплывет.
Но уже дальнейшее чтение распечатки показало Денису, что он оказался абсолютно прав в своих предположениях. Далее перечислялись еще несколько мелких фирм, занимавшихся производством стройматериалов по немецким и финским лицензиям, но у всех было одно общее. Фирмы и акционерные предприятия становились неотъемлемой частью «Феникса» практически сразу после того, как их руководители по странным обстоятельствам переселялись в мир иной.
Был убит очаковский строитель Сурен Аваков, расследование дела которого приостановлено по причине нерозыска заказчика и исполнителя. Утонул в собственном автомобиле, сорвавшись с моста через реку Истру в районе Павловской Слободы, гендиректор «Мануэль-недвижимости» Филимонов. При невыясненных обстоятельствах исчез директор ЧОП «Станица» Донченко, после чего это охранное предприятие стало, по сути, базовым в системе безопасности ставшего уже концерном «Феникса».
И еще интересный факт. «Станица» по договору осуществляет охрану архитектурно-планировочной фирмы «Московия». Оп-ля! Вот и наша Юлия Марковна! Но ведь в здании «Гидропроекта», где снимает офис ее мастерская, имеется наверняка и своя охрана. Зачем же еще одна? А может, все-таки не охраняет, а крышует?
Словом, сплошные странности и загадки.
По всем этим вопросам теперь мог бы дать хоть и немногие, однако исчерпывающие в этом своем качестве объяснения разве что Вячеслав Иванович Грязнов, начальник МУРа и родной дядька Дениса, поскольку расследование исчезновений крупных бизнесменов, госчиновников и вообще известных лиц является все-таки прерогативой Московского уголовного розыска. Что бы при этом ни говорили о ведущей роли вообще и, в частности, министерского главка. В любом случае дядя Слава и мог, и должен был знать о таких громких преступлениях.
Вот теперь, когда у Дениса появились в руках определенные козыри, он мог со спокойной совестью отправляться на Петровку, 38.
– Ну так что же все-таки у тебя там произошло, – спросил Денис, вкладывая лист распечатки в специальную красную папку со старым еще, золотым тиснением «Для доклада».
– Нюх у меня, шеф, сильно развит. Я три защиты пробил, пока залез к ним в карман. И как действовать в таких случаях, тоже, понимаешь, учить не надо. А тут гляжу, они вдруг начинают убирать файлы, чувствуешь? Из-под носа утекают! Я сразу вышел и понаставил своих капканов. Но что успел – то взял. Вот еще – это уже из файлов «Станицы». Странное показалось название для ЧОПа, обычно ведь они себя как называют? Гордо – соколы там, кречеты всякие, беркуты, орлы, львы, тигры, либо с придурью – хрен-интернэшнл какой-нибудь. В таком духе. А в этой «Станице», глянь, шеф, – Макс протянул еще один листок распечатки, – кадры-то какие! Сплошь бывшие фээсбэшники и огаревцы. Кузница стареющих кадров, другими словами. Я еще когда качал, подумал, что с этими ребятками надо держать ухо востро. И – успел, шел, убег. Во найдут! – Он сделал известный, но неприличный жест двумя руками. Ну скажи, заработал я на новую кофеварку?
– Стопроцентно! – засмеялся Денис. – Считай, что я уже дал команду обеспечить.
– И продуктом, шеф!
– Ладно, свободен, будет тебе и твой продукт! – смеясь, махнул рукой Денис и записал, чтоб не забыли купить Максу новую кофеварку и сделали очередной запас кофе в зернах. Бродяга сам любил молоть и гонять личный автомат в усиленном режиме.
Теперь остались еще две проблемы, которые следовало обязательно решить еще сегодня. Посетить Петровку и залезть в дядькину базу данных, а также созвониться с Юрием Гордеевым, чтоб хотя бы вкратце проинформировать его о собранных материалах. Заодно и узнать, что делается у него.
Последнее было тем более важно, что, судя по игре, затеянной Филиппом и Лидией – с одной стороны, и господином Носовым – с другой, намечается интересная, пусть и не предсказуемая пока ситуация. Денис уже продумал некоторые ее аспекты.
Чтобы избавиться от назойливого дяди Илюши, Лидия Поспеловская вполне может пообещать ему, что отказывается от адвоката, получая взамен пятьдесят кусков, Юра же в этом случае имеет все основания договориться о защите с самим осужденным. Это будет даже правильнее со всех точек зрения. Вот и останутся тогда, по выражению этого господина, и овцы сыты, и волки – соответственно.
Денис поразмышлял, что лучше сделать сначала, и начал набирать на своем аппарате, оборудованном кодирующим устройством – скремблером, номер мобильника Гордеева.
Юрий Петрович обрадовался звонку из Москвы. Он как раз закончил очередную беседу с Репиным и собирался зайти в кабинет Предыбайло, чтобы договориться с этим вполне приличным, оказалось, мужиком о так называемой вечерней программе. Воспользовавшись тем обстоятельством, что в подведомственном ему ИТУ оказался достаточно информированный человек, который знает о всяких там подковерных московских делах, Борис Серафимович заручился его согласием посидеть по-свойски, по-простому с руководящим народом с целью рассказать о перспективах и вообще. Для этого хозяин пригласил на вечерок своих кумовьев – заместителей: узнать, чем в столице дышат…
Андрея увели, а Гордеев собирал в папку разложенные по столу бумаги. Вот в этот момент и запиликал мобильник.
– Ты еще живой, не замерз? – донесся до Юрия веселый голос Дениса.
– В порядке, работаю. А что у вас?
– У нас, Юрка, достаточно всякого. Но сразу о главном. Твоя клиентка под сильнейшим прессом обстоятельств – понимаешь? – готова аннулировать ваш с ней договор. Но при этом просит нас изыскать возможность, чтобы свою задачу ты обязательно выполнил. Оплата будет произведена в соответствии с договором. Формально аннулированным.
– Давит, скорее всего, один дядя, так?
– Вот именно. Поэтому советую сразу поменять клиента. Новый рядом с тобой. Объясни ему ситуацию – угрозы, то, другое. Ты сможешь, потому что теперь мы просто обязаны вывести эту погань на чистую воду.
– Понял. Что еще? Угрозы локальные?
– Боюсь, что нет. Могут попытаться ликвидировать источник беспокойства. Поимей и это в виду. И вообще, веди себя максимально осторожно, ребята не умеют шутить. У них кадры очень опытные, с большим федеральным прошлым, догадываешься?
– Еще как! Проработайте такую информацию. Дядя был у моего в Петрах, уговаривал, обещал и прочее. Парень уже на грани. Мечтает устроить показательное мочилово.
– Как бы ему самому не пришлось стать объектом!
– Это вопрос, старик! Здесь просто название, что строгая. А народ на лесоповале гуляет, горизонты открыты настежь.
– Все понятно, но и сам будь вдвойне осторожен. А может, тебе подослать кого-нибудь? Самоху или Щербака, а?
– Не надо, справлюсь, если что. Они ж тоже шайкой не ходят. Еще просьба, если можно, попробуйте достать Лидию на связь со мной, а я попытаюсь соединить ее с моим. Психологический фактор, понимаешь меня?
– Будет сделано. Скажи удобное время.
– Желательно завтра где-нибудь с четырех до пяти.
– Постараемся. Еще есть просьбы?
– Пока нэт! – с кавказским акцентом ответил Гордеев, вспомнив старый анекдот про Гоги, который умер вдали от дома, а его друзья, не желая сразу огорчать родителей, сообщили на родину: «Гоги болеет, пожалуй, умрет». Перепуганные родители шлют телеграмму: «Гоги жив или нет?» – и получают ответ: «Пока нэт».
– Ладно, – засмеялся Денис, – я тоже помню этот анекдот. Будь здоров. До связи.
Юрий Петрович отключился, чувствуя некоторое облегчение. Все же определенность, даже скверная, лучше радужной неопределенности.
А вечеринка, намечаемая у полковника Предыбайло, была чем-то по-своему даже любопытна. Нет, как говорится, все мы нормальные люди, и всяческие предрассудки в сегодняшнем мире дело абсолютно пустое. Но тем не менее пить с тюремщиками и получать при этом кайф – ситуация, конечно, необычная. Хотя у каждого своя работа, свои взгляды на нее, свое отношение, своя и гордость.
Продолжая думать о некоторой анекдотичности ситуации, в которой он оказался, Гордеев неожиданно вытащил из памяти байку про палача, который явился однажды домой с орудием своего производства под мышкой, то есть топором, который следовало наточить, и приятелем. Впрочем, что с приятелем, так решила жена палача, побоявшаяся, что муж опять нажрется как свинья и станет размахивать своим топором. Но муж возразил: мол, и пить он нынче не собирается, и крушить все вокруг тем более, и приятель – вовсе никакой не приятель, а просто он взял работу на дом. Хороший юмор, сам себя успокаивал Юрий Петрович, возвращаясь мыслью к последним известиям из Москвы, которые ставили его в довольно трудное положение.
