Мартина Коул - Жестокая ложь
— У меня за углом машина. Я одолжил ее у Питера, своего приятеля. Он, кстати, работает на твоего дядю Джонни. Думаю, он даст мне работу. Хочу заняться банковским бизнесом.
Габби гордо заулыбалась. Усевшись в довольно побитый, дребезжащий «Форд Капри», она закурила и спросила:
— В каком банке ты будешь работать? «Барклиз-банк»?
Винсент улыбнулся и с ноткой озорства в голосе сказал:
— Зависит от того, какой банк мы будет грабить.
Габби рассмеялась, но ледяные пальцы страха сдавили ее сердце, и она постаралась отогнать от себя неприятное предчувствие. Винсент старше ее и знает, о чем говорит, лучше, чем она. Впрочем, что-нибудь менять все равно поздно. Винсент проник ей под кожу, просочился в кровь, и Габби казалось, что она будет любить его, что бы он ни совершил.
— Как? С оружием?
Винсент кивнул. «Форд» въехал в поток машин.
— Конечно, с оружием. Глупо пытаться ограбить банк, вооружившись леденцом!
— А если тебя поймают?
— Меня не поймают. Это легче легкого… Ладно, давай прекратим этот разговор. Куда поедем? Парк имени королевы Виктории? А как насчет Баркинг-парка? Мы сможем покататься на лодке.
Габби застенчиво улыбнулась.
— А можно поехать в Саутенд-он-Си? Я люблю Саутенд-он-Си.
— Хорошо.
Они поехали по автомагистрали А-13. Несколько минут она молчала, потом сказала:
— Знаешь, Винс, моя мама — тяжелый человек…
Винсент рассмеялся.
— Чертовское преуменьшение! Она круче большинства мужиков. Понимаю, что ты должна ею восхищаться. Она с легкостью расправилась с Кевином Брайантом и спасла жизнь твоей тете.
Габби не ответила. Она слышала эту историю не однажды, и каждый раз по-новому. Она уже достаточно хорошо знала жизнь, чтобы понимать, что правда скрыта глубоко в прошлом, но догадывалась, что Синтия способна на что угодно, в том числе и на самое плохое. В голову Габби иногда закрадывалось подозрение, что Винсент встречается с ней из-за ее семейных связей, — многие люди испытывали нездоровый интерес к Джонни Паркеру и тем, кто его окружал. Эта мысль ее расстроила. Не считает ли молодой человек, которого она любит всей душой, что сможет воспользоваться знакомством с ней, чтобы войти в дело? Габби испытывала неловкость. Надо было что-то сказать.
— Я не особо верю всем этим рассказам, Винс. Мама — тяжелый человек, и она тебя недолюбливает. Если ты надеешься через меня пробиться к дяде Джонни и попасть в дело, забудь об этом. Мама считает, что ты плохо на меня влияешь.
Винсент посерьезнел.
— Послушай, Габби! У меня дела с другими людьми. Они не имеют никакого отношения к твоему дяде, не говоря уже о твоей маме. Я знаю, что твои родители не встретят меня с распростертыми объятиями. Я подожду, пока ты достигнешь возраста, когда сможешь сама принимать решения. Тогда мы поставим их перед фактом. Хорошо?
Габби почувствовала, как солнечный свет вновь озаряет ее жизнь. Винсент встречается с ней, потому что она ему нравится! Она успокоилась и прибавила звук радио. Группа «Симпли рэд» исполняла песню «Помни первый раз».
Оба заулыбались.
— Наша запись?
Габби рассмеялась. Ей нравилось быть рядом с ним. Девочке хотелось забыть о том, что она прогуливает школу, забыть о матери. Сегодня пусть будут только она и он. Надо веселиться и радоваться жизни.
Глава 55
Джонни понравилась идея аферы с виллами. Все, с кем он ее обсуждал, склонялись к тому же мнению: сейчас самое время для подобного рода операций. Туристические путевки, включающие проезд, проживание и питание, стали теперь доступны большинству населения страны. Испанию сотрясает бум туризма. От Кальпы до Марбельи британцы роятся, словно пчелы. И все они не прочь заполучить хоть частицу солнечной Испании в собственность. Бенидорм, или Дорм, как между собой называют его британцы, девять месяцев в году представляет собой нескончаемый парад отдыхающих. Жизнь там отличается дешевизной, а это как раз то, на чем можно ловить потенциальных жертв мошенничества.
По дороге к дому Синтии Джонни просто дрожал от счастья. Ему казалось, что он непогрешим и не способен совершать ошибки, что все, к чему он ни прикоснется, должно превращаться в золотые монеты. На этот раз деньги будут не в фунтах стерлингов, а в песетах, но какого черта?! Джонни радовался, что на этот раз они встречаются в ее доме. Оттуда рукой подать до его дома, а он так устал.
Подогнав автомобиль к двери дома любовницы, Джонни почувствовал приступ мучительного предвкушения. Последнее время Синтия стала все чаще и чаще заводить разговор о будущем их «отношений», как она называла то, что между ними происходило. Джонни подозревал, что еще немного и Синтия захочет наложить лапу на его брак. Этого допустить никак нельзя. Но Джонни Паркер был оптимистом. Он надеялся, что ошибается. В конце концов, безумный секс до сих пор оставался той основой, на которой зиждились их «отношения». Мысль о том, на что способна Синтия, все еще возбуждала его, хотя он все более и более ясно понимал, что играет с огнем. Но в этом-то и заключалась вся соль! Впрочем, Джонни был уверен, что, если дело зайдет слишком далеко, он, не колеблясь, скрутит Синтию в бараний рог, а если понадобится, пошлет людей, которые заставят ее замолкнуть навсегда.
Войдя в дверь, Джонни замер от неожиданности. Синтия сидела на столе, широко разведя ноги в стороны. На губах — блаженная улыбка.
— А я уж думала, ты никогда сюда не приедешь!
— Завтра твой день рождения. Я бы никогда этого не забыл, — стягивая штаны, ответил Джонни.
Синтия рассмеялась.
Еще час назад ее семья ужинала за этим столом, а теперь, когда ее муж и дочь уехали, она угостит на нем Джонни кое-чем более изысканным. Джеймс поехал с Габриелой выбирать ей подарок на день рождения. Потом, как она подозревала, они пойдут в кино. Как все же мило, что Джеймс продолжает играть роль любящего мужа! Синтия видела, что дочери совсем не хочется ехать. Если бы Габриеле поручили выбирать матери подарок, то она, не исключено, остановила бы свой выбор на молочном коктейле с соком белладонны. Сегодня она узнала о частной школе-пансионе. Синтия видела выражение, застывшее на лице дочери. Оно стоило тысячи слов. Так на нее дочь еще никогда не смотрела.
Но сейчас все было забыто. Сейчас здесь был ее Джонни, и они слились воедино. Весь остальной мир словно бы пропал, растворился, исчез…
На самом деле Джимми поехал к родителям жены, где забрал очень дорогие часы «ролекс», предназначенные в подарок Синтии, которые Джек согласился продать ему подешевле. Увидев стоящую перед домом машину Джонни Паркера, Джимми и Габби решили, что застанут ее хозяина в гостиной, попивающим виски. Но, странное дело, в гостиной царила темнота. Войдя в кухню, Джимми и не отстававшая от него ни на шаг Габби застали сцену, которая казалась чудовищной, немыслимой.
Джеймс понимал, что надо срочно увести дочь из кухни, подальше от этой мерзости, что разыгрывалась сейчас на столе, на том самом столе, за которым они час назад ужинали, словно нормальная семья. Но вместо этого он схватил жену за волосы, стащил со стола и швырнул на пол.
Он слышал крики, но не понимал, кто кричит. Может, Синтия… Может, Габби…
Все произошло слишком быстро.
Глава 56
— Успокойся, милая. Расскажи, что случилось. Что-то стряслось с Джеймсом-младшим?
— Папа… Он набросился на маму… Ты должен поехать туда, дедушка!
Глаза Габби с мольбой взирали на Джека, в то время как Мэри пыталась успокоить и расспросить внучку.
— Мама лежала на столе… Папа озверел…
Слова девочки эхом разнеслись по квартире, вызвав стон душевной боли у ее дедушки и бабушки.
— Иисус Христос! О чем она думала? В собственном доме, шлюха беспутная! — зло выкрикнул Джек Каллахан. — Я знал, что такое рано или поздно случится… Чувствовал, что добром это не кончится… Я предупреждал ее, чтобы не вела себя так бесстыдно. Жаль, что я не переговорил об этом с ним. Но вы же знаете нашего Джонни! Говорить может только он, а другие обязаны слушать!.. Слишком высоко занесся… Воротит нос от нас…
— Помолчи, Джек! — прошипела Мэри.
Только сейчас старик вспомнил, что Селеста стоит рядом и смотрит на них с выражением глубочайшего изумления.
Габби скользила взглядом по лицам обступивших ее людей, только сейчас осознав, насколько далекими будут последствия поступка ее матери. Нельзя было произносить имя дяди Джонни при Селесте, ей и так несладко пришлось в жизни. Как раз сегодня вечером Селеста приехала к родителям. Они собирались поужинать и, как выразилась Мэри, «наверстать упущенное». И вот эта гадость вылезла наружу, и все по ее вине. Если бы Габби пошла не сюда, а… Но куда еще она могла пойти, как не в дом бабушки и дедушки?
