Адам Холл - Мат красному королю
Ход восемнадцатый
Высокая трава вдоль кюветов склонялась под потоком воздуха от мчавшейся машины и расправлялась, когда вихрь успокаивался и шум мотора стихал вдали. Фары ярко высвечивали дорогу.
Слабо взвизгнули колеса, делая левый поворот. Стрелка спидометра дрожала у отметки девяносто, потом на прямом отрезке пути поползла к ста и опять спустилась до семидесяти, когда машина замедлила ход на повороте.
— Не гони, — сказал Струве.
— Ты велел ехать быстро, — ответила Мелоди.
Он поглядел на нее.
— А теперь я говорю тебе — не гони! Делай, как велено.
Она не убрала ногу с педали. Стрелка опять поползла к восьмидесяти.
— Ты боишься, — с торжеством в голосе проговорила она.
Он пихнул пистолетом ей в бок. Дуло ткнулось в мягкую плоть, заставив Мелоди задержать дыхание.
— Мы вместе отправимся на тот свет, крошка. Сбавляй до шестидесяти. И не вздумай больше дурить!
Она сбросила скорость, но все же почувствовала облегчение от того, что случилось. Он боялся. Тут его слабое место. Он боялся быстрой езды, потому что чуть не погиб однажды в Штатах в автомобильной катастрофе. Но причина не имела значения. Страх был самым настоящим, неподдельным. Лицо его на высокой скорости делалось желтым от страха.
— Эверет, — сказала она. Голос звучал небрежно, перекрывая гул мотора.
— Да?
— Мы равны теперь. Ты потерял свои преимущества. — Правая нога ее опять давила на педаль. — Ты ничего не можешь сделать. И если ты выстрелишь, мы врежемся.
Скорость достигла восьмидесяти. Дорога, извиваясь, шла по лесистой местности. Мимо них проехала машина, опасливо держась в стороне.
— Не городи ерунды. Сбавь скорость.
Встречный поток воздуха со свистом проносился мимо окон.
Руль трепетал в ее руках.
— Нет, Эверет. — Мелоди на миг повернула голову, поймав взглядом выражение его лица. Губы Струве пересохли, мазок губной помады на них приобрел коричневый оттенок, глаза утратили блеск и готовы были зажмуриться.
Пистолет снова ткнулся ей в бок.
— Ну, давай, стреляй, — сказала Мелоди.
Машину затрясло, когда она крутанула руль, вписываясь в поворот на скорости семьдесят с лишним миль в час, тогда как указатель требовал не больше пятидесяти. Ярдов сто они летели под визг колес.
Мелоди не сомневалась, что Струве может хладнокровно убить ее, а потом себя. Но она знала, что он никогда не согласится умирать долгой и мучительной смертью, попав в аварию. Его это пугало, а ее — нет. Чувства подсказывали ей, что она умрет достойно и без сомнений, как от удара молнии. Подобно Дэвиду.
— Снижай скорость! — прокричал Струве сквозь визг колес.
Их опять занесло, позади на залитой лунным светом дороге остались темные полосы. Мелоди отчаянно спасала их жизни, удерживая руль и выравнивая ход машины, которая уже скользила в противоположном направлении. Их выбросило на левую сторону, комья земли полетели с насыпи.
— Тормози, ты, сука проклятая!
Мелоди послала машину вперед, чувствуя, как ноет от напряжения нога, нажимающая на педаль.
— Нет, Эверет! Ты велел ехать быстро! — слова вылетали у нее из груди вместе с хохотом. Кровь Мелоди играла от ощущения опасности. Это совсем не то, что холодная, подлая пуля. Такую смерть она принимала.
В голосе Струве звенела медь, в нем чувствовался страх:
— Считаю до пяти! Раз…
— Давай! — воскликнула она.
— Два…
Мелоди закусила губу, когда ствол пистолета больно вдавился ей в бок, но нога на педали акселератора не дрогнула.
— Три… — Панический страх в голосе, но теперь она знала, что он сделает это, — хотя бы от испуга, от одного только ужаса, инстинктивно, как умирающая оса, слепо жалящая кого попало.
— Четыре… — Отрывисто бросил он, и она увидела в ветровом стекле отражение его бледного лица, обращенного к ней, а ветер свистел как ураган, и двигатель ревел как дьявол. Стрелка коснулась восьмидесяти… восьмидесяти одного… восьмидесяти двух… но ни тот, ни другой не видели этого. Струве впился глазами в ее лицо, и далеко в глубине его сознания рождался странный вопрос. С болезненным любопытством он пытался представить, как это будет выглядеть, когда он нажмет курок, и она почувствует, что пуля рванулась внутрь ее тела… Но Мелоди уже давила на тормоз, и голова Струве дернулась, пригнулась к окну.
— Господи, боже… — Но конец фразы утонул в скрипе колес. Они приближались к повороту слишком быстро. Навстречу подъезжала другая машина. Мелоди не надеялась провести «диланж» по левой стороне, поэтому, не поворачивая, она направила свой автомобиль к наружному краю кривой.
Центробежная сила взяла верх, и «диланж» заскользил на тормозах широким полукругом, снизив скорость до пятидесяти. Несколько ярдов поверхность была ровной, потом начинались тонкие деревца, а за ними большие деревья и изгородь.
Струве что-то крикнул, когда они разминулись со встречной машиной и запрыгали по траве. Когда «диланж» влетел в полосу тонких деревьев, раздались треск и щелчки. Раза два машину бросало в сторону, когда она попадала в канаву. Потом они проехали вдоль изгороди, перевернулись и скользили на боку, пока не остановились.
Мелоди швырнуло на Струве, он взмахнул рукой перед ее лицом и, когда она отклонилась, уперся ей в ноги. Но пистолет тут же ткнул ее в спину.
— Бежим! — рявкнул он, хватая ее за руку.
— Я не могу…
— Беги, черт тебя подери!
Уже пробираясь через чащу деревьев, они услышали, как с дороги свернул другой автомобиль. Ветки хрустели у них под ногами, и Струве дважды подхватывал Мелоди, когда она спотыкалась. Красноватый свет вспыхнул позади — это загорелась их машина.
— Беги же, черт тебя возьми!
Мелоди шумно дышала. Сила, с которой Струве сжал ей руку, парализовала ее. Огненное зарево разгоралось ярче, на его фоне появились тени деревьев. Слабо донесся чей-то крик. Они бежали теперь, не разбирая дороги, закрывая руками лица, чтобы защититься от ветвей. Они бежали, пока Мелоди не упала под ноги Струве головой вперед.
* * *Марку машины установили по ее очертаниям. Белая пена из огнетушителей покрывала «диланж» словно снег. Позади темнел один из полицейских «фордов».
Фрисни стоял, засунув руки в карманы, когда подъехал серый лимузин и затормозил у кромки травы.
— У тебя есть фонарь, Хьюго? — крикнул Фрисни.
С фонариком в руке Бишоп выбрался из машины. Подойдя ближе, он посмотрел на покрытый пеной «диланж».
— Они мертвы? — спросил он.
— Нет, — сказал Фрисни и кивнул в сторону деревьев. — Они где-то там. — Возле него стоял худой мужчина в очках. — Этот джентльмен говорит, что они побежали туда. Я уже вызвал полицейский патруль, но мы могли бы начать сами.
Человек в очках, потрясая руками, обратился к Бишопу:
— Они неслись просто как сумасшедшие! Не знаю, что случилось, но они выехали прямо на меня!
Бишоп кивнул и проговорил:
— Вам повезло. Простите.
Он отошел от собеседника и двинулся вперед, вглядываясь в чащу леса. Позади раздался голос Фрисни:
— Бишоп!
Он обернулся.
— Да?
— Возможно, у него осталось при себе оружие. Я за тебя не отвечаю, если идешь один.
— Договорились, Фредди.
Бишоп пошел дальше с фонариком в правой руке, большой палец лежал на кнопке, но не включал ее. Он проехал в машине двадцать миль, и после света фар глаза его все еще не могли привыкнуть к темноте. Он шел медленно, пока не стал различать более темные пятна, которыми были стволы деревьев, и более светлые места — просветы между ними. Тогда он ускорил шаг, но время от времени останавливался, застывал без движения и, сдерживая дыхание, вслушивался в тишину.
До него долетали тихие звуки, много тихих звуков. Стояла теплая летняя ночь, и в лесу шла своя жизнь. В спокойном воздухе на расстоянии ярда слышны были движения насекомых: стрекот кузнечика, писк комара, шорох ползающих по земле тварей.
Бишоп постоял несколько минут. Пожалуй, следовало возвращаться, чтобы дождаться полицейских, которые должны были вытянуться цепью и пройти через лес. Чтобы найти Струве и Мелоди, надо человек двадцать-тридцать. Не было смысла в одиночку продолжать поиски, но Бишоп все же прошел еще немного дальше. Лучше все-таки идти, чем стоять и ждать людей Фрисни, которые могут появиться только на рассвете.
Он прошел еще десяток ярдов и остановился, прислушался. Глаза его прощупывали сумрак ночи, уши ловили малейший шум, который показался бы здесь неестественным. Прошло несколько минут, прежде чем он действительно различил такой звук. Это было прерывистое дыхание человека справа от Бишопа. Рукоятка фонаря сразу стала влажной в его вспотевшей ладони.
