Инна Бачинская - Поджигательница звезд
А меж тем к дому потянулся окрестный люд. Новость разнеслась по дачному поселку со скоростью звука. Спешили соседи, близкие и дальние, и совсем незнакомые люди, неизвестно каким макаром попавшие сюда. Всех будоражило и тянуло в страшное место. Преступление оказывает магическое действие на психику обывателя. Разумеется, страшную находку и убийство неизвестного связали воедино, и уже роились догадки и выстраивались версии одна нелепей и страшней другой. Народ собирался кучками, вполголоса обменивался впечатлениями и посвящал в происходящее вновь прибывших. Все сошлись во мнении, что дача проклята, а бедная Кристиночка пережила такой страх и ужас, что не приведи господь. Они высказывали ей сочувствие, но не в одной голове уже билась мысль, что неспроста! Ох, неспроста! Сначал скелет, теперь труп неизвестного человека, убитого кинжалом или пистолетом, а хозяин дачи ни с того ни с сего уехал за границу! И возможно, Кристина… хоть что-то она должна знать? Ведь не подбрасывают просто так чужих покойников! Ну, не бывает так по жизни на самом деле! И дверь не взломана…
Явились и супруги Якубовы. Подполковник смотрел хмуро, держал на поводке скулящего Скайда. Зоя Владимировна хотела подойти к Кристине, но ее не пропустили, и тогда она заплакала. Стояла рядом с мужем, деликатно сморкаясь в кружевной носовой платочек и всхлипывая, переживая, что нельзя утешить бедную измученную Кристину, которую ей было искренне жаль.
Потом полицейские уехали, опечатав дачу и забрав с собой труп неизвестного заодно с Кристиной, после чего народ стал неохотно расходиться. Мише удалось наконец протолкаться к своей калитке, по дороге повторив неоднократно рассказ о том, как это было. Как выглядел человек, где он лежал, где были кровавое пятно и лужа крови, следы драки, окровавленное оружие… кажется, нож или пистолет. Возбужденный, он изрядно привирал, и с каждым новым витком его рассказы становились все красочнее.
Зоя Владимировна кивнула ему и проводила до калитки. И спросила тихонько, где детектив Саша. Она говорила еще что-то, но Миша воспринимал ее слова плохо. Он был измучен физически и морально, и в то же время страшно возбужден, и чувствовал, что ему просто необходима хорошая встряска. Встряска находилась рядом, и Миша едва не застонал, предвкушая, как он сейчас пойдет на кухню, откроет холодильник и достанет запотевшую… Он скользнул взглядом по подполковнику Якубову, взвешивая, а не пригласить ли того расслабиться на пару, но сразу же опомнился и отбросил глупую идею прочь. Пить с Якубовым… «Только под наркозом!» – подумал Миша, хотя не факт, что тот согласился бы.
Он нырнул в дом и, приплясывая от нетерпения, стоял у окна, подглядывая сквозь тюлевую занавеску – выжидал, пока зеваки наконец разойдутся. Потом вынес в сад под яблоню бутылку водки, хлеб и колбасу. Сел спиной к соседской даче, произнес с выражением «глаза б мои не видели!» и осенил себя крестным знамением. После чего откупорил бутылку и перво-наперво помянул неизвестного человека с кровавым пятном на спине…
В начале двенадцатого на сцене появился Шибаев. Он с удивлением рассмотрел опечатанную дверь, оглянулся по сторонам. Заметил за столом Мишу и прямиком направился к нему. Бутылка перед Мишей была наполовину пуста, а сам он крепко спал, положив голову на руки. Изо рта его свешивалась длинная нитка слюны.
Шибаев потряс его за плечо. Миша открыл бессмысленные глаза, утерся рукой. Увидев, кто пришел, он попытался вскочить, но его повело в сторону, и он схватился за Шибаева.
– Саш-шенька! – выговорил он с трудом. – Саш-шок! Как хорошо… ты пришел! Тут такое… не поверишь! Опять… эта… на полу! А кровищи! Давай, садись, помянем! Человек… все-таки был… А Кристина… так кричала… я прямо… чесслово! С забора!
– Кто на полу? – спросил Шибаев страшным голосом.
– Эта… на полу… – заикался Миша.
Шибаев, недолго думая, вынул его из-за стола и потащил к крану. Открутил воду и сунул Мишину голову под струю. Тот только руками разводил – возможно, ему казалось, что он плывет. Минут через пять он уже смог связно рассказать, что произошло.
– Лежит на полу… эта, лицом вниз, а на спине кровь! И вокруг! И рука, блин, холодная… я потрогал, думал, может, живой! – Миша отчаянно жестикулировал и все еще заикался, но смысл в его словесах уже прорезался. – А она пришла, Кристинка, открыла дверь… Ну, перекинулись парой слов, ля-ля, тополя… она говорит, мол, к Игорю уезжаю… – Миша осекся и испуганно посмотрел на Шибаева.
– Ты его знаешь?
– Этого… на полу? Никогда в жизни не видел! Клянусь! – Миша вскинул руку в пионерском приветствии. – И Кристинка не видела! А они ее арестовали! Они теперь и искать не будут… ее дача, значит, она его того! Замочила! И порядок. Был бы Игорь, они бы и его!
– Дверь была заперта на ключ?
– Ага, на ключ. Я видел! Кристинка вставила ключ и повернула… у них открывается туго, так она дернула дверь на себя, а потом только… Вошла и вдруг слышу – крик! Как серпом по… эта… честное слово! Она так кричала! Я думал… е-мое! Убивают! И аж с забора… это… руки не держат и во рту кисло… Побежал, а она уже на веранде, и кричит, сама не своя! Как же это, Саша? У них, значицца, был ключ? И один замочил другого… на чужой территории? Зачем? Зачем переться на чужую дачу? Я теперь вообще спать не буду!
– Ты ночью слышал что-нибудь?
– Ни звука! Я вчера немного… это… как говорится, поддал малость, такая тоска накатила, думаю, ну, никакого смысла на самом деле в жизни… короче, не слышал. Ты думаешь, он кричал?
Шибаев вспомнил, как Алик рассказывал ему о своем видении смысла жизни, и подумал, что этот проклятый смысл мучает всех, а иначе нет счастья.
– Любой шум, Миша, – сказал он. – Голоса, может, ссорились, звук мотора, дверь открылась или захлопнулась, или окно… Необязательно ключ, может, они через окно влезли.
– Окна были закрыты, опера тут все проверили. Шастали по всему дому, проверяли и долбили одно и то же: кто? когда? у кого ключ? чужие были в последнее время? что подозрительного? А народ налетел как мухи на мед! Якубов с собакой своей припадочной, она с поводка рвется, хрипит, глаза красные… И Зоя Владимировна… хорошая женщина, стоит, плачет. Когда все кончилось и Кристинку повязали, она подошла ко мне, погладила по плечу… Да! Про тебя, Саша, спросила. Где, спрашивает, Саша, что-то давно его не видно… И еще что-то… я еще подумал, что она немного того… не в себе от потрясения…
Шибаев молча смотрел, ждал.
– Говорит, я за хлебом пойду в час дня… Господи, думаю, какой хлеб? К нам автолавка приезжает в час дня, совсем, думаю… Какой хлеб? Конечно! То скелет, то новый труп, крышу запросто снесет, женщина в возрасте. И, главное, снова на ихней даче! Почему именно у Кристинки и Игоря? Такие ребята… и облом! А народ уже вовсю версии шурует! И проклятая дача, страшные дела творятся, попа надо, чтоб освятил, то ли еще будет! Оба-на! – Он издал ртом звук хлопнувшего воздушного шарика, сокрушенно покивал.
Шибаев достал мобильник, набрал номер Кристины. Длинные гудки в ответ…
– А чего это мы сидим без дела? – спохватился вдруг Миша. – Давай, Саша, за того мужичка! Представляешь, пришел, беды не чуял, а его – р-раз! – Он резанул себя рукой по горлу. – И, главное, никто его тут раньше не видел! Ночью на чужую дачу! Может, грабители?
– Документы при нем были?
– Может, и были! Я у него по карманам, как ты понимаешь, не шарил. А эти менты… разве ж они скажут? Может, нашли, а может, и не нашли. А Кристинку арестовали! Как впаяют ей и за скелет, и за этого… сам знаешь наше правосудие! Им лишь бы крайнего найти. Адвоката надо бы хорошего… Давай, Саша, наливай!
– Я за рулем, – сказал Шибаев. – Не могу.
– Е-мое! – Миша в досаде хлопнул ладонью по столу. – Да что ж ты… Хоть по чуть-чуть, а? Помянуть надо, а то не по-людски.
– Давай. Только… Хватит! – Шибаев убрал свой стакан.
– А я чего… я понимаю. Ну, пусть ему, как говорят, царствие небесное! Не чокаться! – Миша шумно выдохнул, поднес стакан ко рту и опрокинул махом. – А за Кристинку? – спросил он, прожевав закуску и с надеждой глядя на Шибаева.
– Миша, не могу!
Сосед смотрел на него взглядом побитой собаки, и Александр сдался, решив, что после вчерашних, или, вернее, уже утренних посиделок с Аликом и Федором Алексеевым надо бы поправиться, а то «головка бо-бо», как любит говорить адвокат. Для ясности мысли.
– Ладно! Только…
– Чуть-чуть! – обрадовался Миша. – Поехали! За Кристинку!
Около часу дня Шибаев вытащил Мишу из-за стола и уложил на топчан под яблоней, что уже становилось у них хорошей традицией. Он даже прикрыл его пожелтевшей газетой – уж очень беззащитно тот смотрелся. А сам отправился к автолавке, по дороге названивая Кристине. Но ему так никто и не ответил.
Зоя Владимировна уже ожидала его на заброшенной автобусной остановке, от которой остались лишь неубиваемая бетонная скамейка с торчащей ржавой арматурой да полинявший грязно-синий пластиковый навес.
