Анатолий Ромов - Совсем другая тень

Взвесив все это, я сказал:

– Саня, а почему бы нам просто-напросто не заявить о Вадиме Павловиче в милицию?

– Ты знаешь, очень оригинальная мысль, – отозвался Сашка с иронией.

– Что, у тебя какие-то сомнения?

– Сдать Вадима Павловича в милицию – единственное наше спасение. Иначе нам крышка. Рано или поздно он нас достанет.

– Так в чем же дело? Давай сдадим.

– Давай. Но как? – Сашка посмотрел на меня: – Что ты предлагаешь? Выйти и из автомата позвонить в милицию?

– Н-ну хотя бы.

– Хорошо, мы сейчас позвоним в милицию. И что скажем? Нам угрожает бандит! Поймайте его!

Я промолчал. Лишь сейчас до меня дошло, что он имеет в виду.

Сашка вздохнул:

– Не так все просто. Хорошо бы нам помочь милиции задержать его. Но помочь, не заявляя на него. Понимаешь, что к чему?

– Примерно.

– Лично я никаких позывных Вадима Павловича не знаю. Где он может быть, для меня полная тайна. Естественно, для милиции тоже. Ну и как только мы позвоним туда, нас спросят: ребята, а вас-то что связывает с этим человеком? Почему он выбрал именно вас? Тут и начнется раскрутка. Причем, раскрутка солидная.

Сашка прав: звонить самим в милицию, во всяком случае сейчас, бессмысленно. Вадима Павловича наверняка давно уже ищут. И не могут найти. Если мы позвоним, нас тут же вызовут и начнут допрашивать. Не знаю, как Сашка, но лично я совсем не рвусь еще раз встретиться со следователем.

– И что ты предлагаешь? – спросил я.

– Надо бы сдать Вадима Павловича, не заявляя при этом в милицию.

– Это возможно?

– Возможно все. В том числе и это.

– Но если мы сдадим Вадима Павловича, он ведь может тебя заложить?

Сашка потер подбородок:

– Ты имеешь в виду пластическую операцию?

– Да.

– Сомневаюсь насчет того, что он расколется. Но это совсем не страшно. Сама по себе такая операция уголовным деянием не является. Я ведь не знал, с какой целью пациент хочет изменить внешность. – Сашка тронул меня кулаком в плечо: – Насчет же твоей поездки, мне кажется, все чисто. Они тебя больше не вызовут.

– Думаешь?

– Уверен. Но если вдруг что-то пронюхают, учти: ты не знал, кого и зачем отвозишь. Так что, если тебя очень уж прижмут, смело можешь все рассказать.

– Ну а поддельные документы?

– Объяснишь, что использовал их вынужденно. Поскольку не желал в дальнейшем связываться с подозрительными личностями.

– Но должна же быть какая-то статья? За использование поддельных документов.

– Есть такая статья. Сто девяносто шестая. По ней тебя должны оштрафовать на тридцать рублей. И все.

– Точно?

– Серега, с этой статьей я сталкиваюсь чуть ли не каждый день. По роду работы.

Я посмотрел на Сашку:

– Значит, нам нужно бояться только Вадима Павловича?

– И его нам можно было бы не бояться. Если бы не одно обстоятельство.

– Какое?

– Вера. Ведь ты сам говорил, что прокуратура подозревает ее возможную связь с Вадимом Павловичем. А это путает нам все планы… Серега, я немного подумаю. Ты не против?

– Ради бога. Думай, сколько хочешь.

Сашка опять сунул руки в карманы куртки и застыл на сиденье. Я принялся рассматривать вечернее Садовое кольцо. Было еще светло, но уже зажглись первые фонари. Впереди, перед светофором, заворачивал и тормозил поток машин. Интересно, может, это не такая уж дикая мысль, что Вера связана с Вадимом Павловичем? Нет, все же пока мне в это совсем не верилось. Вера, при всех ее недостатках и образе жизни, человек достаточно тонкий – она не свяжется с бандитом. Да и всего полно у нее, зачем ей подвергать себя ненужному риску? Остановившись на этом, я подождал, пока светофор два раза пропустит машины. Скосил глаза в Сашкину сторону. Он все еще сидел, сжавшись и покусывая губу. Наконец прервал молчание:

– Вообще-то это палка о двух концах.

– Палка о двух концах? Что ты имеешь в виду?

– Связь между Верой и Вадимом Павловичем. Знаешь, я в нее не очень-то верю. И все же… Есть кое-что, что наводит на подозрения в этом смысле.

– Неужели есть? Я как-то никак не могу представить – Вера и Вадим Павлович.

– Я ведь говорил, что никаких позывных Вадима Павловича я не знаю. Но однажды я его видел на Сенеже.

– На Сенеже?

– Да. Случайно. Примерно год назад. Он шел от озера к остановке автобуса.

– И что из этого?

– Ничего. Единственное, в мой дачный кооператив меня устроила Вера, у которой есть связи в Солнечногорске. Может быть, он работает где-то на Сенеже? Ведь устроиться там в любое место, скажем, в дом отдыха, не так просто.

– Ты прав. Не просто.

– Но если Вера и Вадим Павлович действуют заодно, для нас это очень плохо. Потому что тогда получается, что мы с тобой пешки. Маленькие пешки в большой игре. Если бы Вадим Павлович действовал один, я был бы спокоен. Ведь практически он обо мне ничего не знает. Только адрес и место работы. Вера же… Вера знает обо мне все. Если это так, получается, она и навела на меня Вадима Павловича.

– Понимаю.

– А понимаешь, что она в конце концов может догадаться, что Игорь Кириллович – ты?

– Может, уже догадалась?

– Нет. Иначе бы Вадим Павлович мне сегодня не звонил. – Сашка застегнул молнию на куртке. – Серега, у тебя много приятелей. Я мог бы у кого-нибудь переночевать?

– Конечно. Мест десять найду сразу.

– Десять не нужно, нужно одно. Только лучше, чтобы твой приятель меня не знал и жил недалеко от тебя.

– И такой есть – Володя Глинский. У него мастерская в Сокольниках.

– Художник?

– Да. Учился на курс младше.

– Телефон у него есть, в этой мастерской?

Я подошел к телефону-автомату и набрал номер Глинского. Как я и предполагал, разговор оказался коротким: тот сообщил, что в мастерской у него два дивана, ночует он дома, так что, если мы не брезгуем, можем приезжать. Через три дня он вообще уезжает на месяц в Прибалтику и может оставить нам свою мастерскую.

Убежище

Мастерская Глинского размещалась в старом доме на Сокольнической заставе. Оставив свои машины около невзрачного деревянного подъезда, мы с Сашкой спустились в подвал и остановились у обитой оцинкованной жестью двери. Я нажал кнопку звонка. Послышались шаги, щелчки открываемого замка, скрежет щеколды. Наконец, дверь открылась, за ней стоял Глинский маленький, щуплый и бородатый. Мы дружески сшиблись ладонями.

Пропустив нас в крохотную мастерскую, Глинский бесстрастно оглядел Сашку:

– Ночевать будете вы?

– Я. Зовут меня Саша. Фамилия Чирков.

– Очень приятно. Глинский Владимир. Извините, но раз вы друг Сережи, я обошелся бы и без вашей фамилии. – Порывшись в карманах длинной и широкой вязаной кофты, вытащил брелок с ключами. Отцепил один. – Держите ключ от мастерской. – Подождал, пока Сашка спрячет ключ. – Второй у меня. Приходить можете, когда хотите. Вы вообще рано встаете?

– Ну, зависит от дежурства. Завтра мне к девяти.

– Значит, не увидимся. Я обычно прихожу к одиннадцати. – Глинский спрятал брелок. – Все, братцы, ухожу. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Где, что, чего, ты, Серж, знаешь. Есть туалет, раковина, электроплитка. Горячей воды нет, холодильника тоже. Обойдетесь?

– Володя, все прекрасно. Спасибо за приют.

– Не за что. Через три дня меня вообще здесь не будет. Так что если необходимость в ночевках отпадет, можете просто оставить ключ на подоконнике и захлопнуть дверь. Серж, рад был тебя видеть. – Потрепав меня по плечу, Глинский открыл входную дверь.

Сашка бросил вслед:

– А если позвонят или придут?

– Без звонка не придут. Если же позвонят, скажите, что меня нет, и спросите, что передать. Ну, чао, ребята. Если что, я дома, звоните.

Глинский исчез. Я посмотрел на Сашку:

– Как? Подходит?

– Не то слово. Идеальный вариант. – Плюхнулся на диван, осмотрелся. – Я предлагаю тебе пойти на риск. Ради общего дела. Как, готов?

– Саня, где наша не пропадала. Готов.

– Подожди, подожди. Я это только предлагаю. Слышишь, Серега? Если тебе моя идея не понравится, можешь сразу отказаться.

– Ну тогда объясни.

– Идея довольно простая. Заманить Вадима Павловича и сдать в милицию. Понимаешь, каждый раз, когда Вадим Павлович пытался по телефону выяснить координаты Игоря Кирилловича, я ему вешал лапшу на уши – пляжный знакомый, точного адреса не знаю, и в том же духе. Сегодня я ответил ему примерно то же самое. Тут он мне и поставил ультиматум: если до вечеpa не сообщу ему все, что знаю об Игоре Кирилловиче, горько пожалею. Скоро восемь. Он наверняка уже звонил мне домой. Рано или поздно он поймет, что я скрываюсь, и начнет выяснять, где именно.

– Но ведь он может подстеречь тебя на работе?

– Может. Только вряд ли решится на это. Около моей работы слишком людно.

– Значит, он будет искать тебя по всей Москве?

– Зачем? По моим точкам. Если он знает Веру, будет искать эти точки с ее помощью. Если же не знает, попробует выследить самостоятельно. Естественно, не один, а с помощью шестерок. Начнут они с моей машины, тачка у меня заметная, засечь ее нетрудно. Так вот, по моему плану каждый вечер я буду ставить тачку у твоего подъезда. Рядом с твоей. Дом у тебя с галереями. Войдя вместе с тобой в подъезд и перебравшись по галерее, я затем буду незаметно выходить из другого подъезда и возвращаться сюда. Само собой, не на машине. Ну и будем ждать. Ты у себя в квартире, я в мастерской. Понимаешь, почему мы должны ждать в разных местах?