Ирина Градова - Окончательный диагноз
– Мне нужно понять, почему Демченков сказал, что не знает Роберта, – пробормотала я, жуя свой беляш – вкусный, маслянистый и резинистый, как теннисный мяч. – Если мне удастся, то все части головоломки встанут на свое место, я уверена!
– А по-моему, – вздохнула Лариска, – ты копаешь там, где ничего нет. И все отчего – из чувства вины перед погибшей пациенткой? Мне кажется, за долгие годы работы ты уже должна научиться переживать такие потери! Помнишь, Валерка говорила, что нельзя умирать с каждым пациентом, иначе в больницах просто не останется врачей?
Я прекрасно это помнила и всегда старалась следовать завету своей наставницы, но сейчас прямо чувствовала, что нахожусь близко к чему-то важному – тому, что, конечно же, никак не сможет воскресить Розу Васильеву, но, возможно, сделает ее смерть не напрасной.
– Слушай, – вдруг сказала Лариска, перестав работать челюстями. – А что, если попробовать разыскать ту девицу?
– Что? – не поняла я.
– Ну, раз уж ты не можешь жить спокойно, пока не найдешь все ответы, то, может, попытаться найти пропавшую секретаршу? Не уволили же ее, в самом деле, за то, что она сболтнула лишнего?
Я застыла с недоеденным беляшом в руке. Вот уж не подумала бы, что Лариска может высказать столь здравую идею – особенно в ситуации, которую сама она считала не стоящей и выеденного яйца.
– Да, но я ведь не могу снова туда пойти! – уныло покачала я головой. – Меня там уже знают…
– Зато меня – не знают! – триумфально воскликнула Лариска. – Я схожу в эту «Новую жизнь», разведаю обстановку, а потом доложу тебе.
Это мне в голову не пришло, да и могла ли я ожидать, что подруга сделает такое для меня? Нет, воистину, друг познается в беде! Даже тогда, когда он не верит твоей интуиции, все равно остается на твоей стороне просто потому, что он – твой друг.
* * *Дома царила суматоха: Дэну предложили устроить выставку его картин в университете. Ну, как оказалось, не совсем персональную выставку, но начало все же неплохое: около десятка молодых художников должны были показать свои работы. Ожидалось, что придут критики, телевидение и владельцы частных галерей.
– Может, это мой шанс? – возбужденно говорил Дэн, испытывая одновременно и неуверенность, и необычайный душевный подъем. – Может, я неплох, а?
– Ну что ты, радость моя, ты просто гениален! – улыбнулась я.
– Мам, ну ты всегда так – не поймешь, то ли издеваешься, то ли серьезно говоришь! – обиженно воскликнул Дэн.
– Я абсолютно серьезна, сын: неужели ты не понимаешь, насколько повысится мой социальный статус, как матери гения?
Дэн только рукой махнул. Я и сама не знаю, почему меня всегда тянет шутить, когда речь заходит об искусстве Дэна. Может, я все никак не могу поверить, что мой мальчик вырос, обладает способностями и может заинтересовать своими работами не только меня и бабушку, но и посторонних людей, действительно считающих моего сына талантливым?
Мама с Дэном уже подготовили картины, которые он планировал представить, но, к моему удивлению, сын отказался показывать их мне.
– Ты все увидишь на месте, – заявил он. – Пусть остается интрига!
Ну, интрига так интрига – в конце концов, это его звездный час, и я не собираюсь портить ему удовольствие.
Пока Дэн и мама возились, заворачивая картины и предохраняя их несколькими слоями толстой бумаги от повреждений, которые могли произойти при транспортировке, я спокойно приняла душ и приготовила себе чай. С полотенцем на голове и в домашнем халате, прихватив поднос с йогуртом и фруктами, я отправилась в гостиную, мечтая провести время у телевизора, расслабиться и поесть. Однако в тот вечер мне было суждено об этом забыть.
Едва я успела погрузиться в очередную серию какого-то сериала, как из коридора раздался оглушительный лай Куси: она всегда так реагирует на звонок в дверь. Телевизор, очевидно, заглушил его, поэтому ни я, ни мама с Дэном ничего не услышали бы, не повысь наша девочка голос.
– Это к тебе, доча! – крикнула мама, открывшая дверь. – Молодой человек, – заинтригованно добавила она, просовывая голову в проем. – Очень молодой. И, – понизив голос, – кажется, с ним не все в порядке!
Искренне недоумевая, что за «очень молодой» человек мог вломиться ко мне вечером в четверг, я вскочила с дивана и поспешила в прихожую. Там стоял Павел, ординатор Роберта, – вот уж кого никак не ожидала увидеть! Взглянув в лицо молодого человека, я тут же поняла, что мама права: с ним что-то не так. Он держал в руках куртку, словно боясь повесить ее на крючок.
– Простите, Агния Кирилловна, но я просто не знал, к кому еще пойти!
Мама и Дэн интеллигентно удалились в комнату сына, прикрыв за собой дверь, но я успела заметить изумленный взгляд ребенка, брошенный на незваного гостя. Я подошла поближе и тут же заметила, что шея молодого человека испачкана чем-то коричневым или темно-красным.
– Что случилось, Паша? – встревоженно спросила я. – Ты сам не свой!
– Это… Гоша, Агния Кирилловна!
– Что – Гоша? – переспросила я. – Мы с ним сегодня разговаривали. Что произошло?
– Он пригласил меня посидеть в баре после смены, – быстро заговорил молодой человек, – мы и пошли. А потом… Понимаете, он хотел купить сигарет и двинул к киоску, а я его ждал на тротуаре. Когда Гоша возвращался… Машина как из-под земли взялась, я просто не представляю, как…
– Какая машина, что ты несешь?! – закричала я, беря парня за грудки и встряхивая, как могла, сильно.
– По-моему, «Мицубиси», хотя и не уверен…
Я поняла, что дело плохо, и, схватив Павла за руку, буквально втащила его в гостиную. Он, похоже, плохо соображал, что происходит, и шел за мной, как телок на бойню. Усадив его в кресло, я сняла с него куртку. Руки мои нащупали что-то липкое. Я понюхала воротник: ни с чем не спутаешь – запах крови.
– Что случилось с Гошей, Паша? – спросила я, присаживаясь на корточки и глядя на парня снизу вверх.
– Он в больнице, – тихо, словно пробуждаясь ото сна, произнес молодой человек. – Слава богу, мы находились не так далеко.
– В нашей больнице?
– В нашей – пока. Но, возможно, его отвезут в Поленовский институт – травма головы, похоже, серьезная, и у нас могут не справиться… Представляете, Агния Кирилловна, этот гад даже не остановился!
– Ты его видел? – требовательно поинтересовалась я. – Водителя?
Павел только головой покачал.
– Стекла были затемнены!
– Боже, какой кошмар! – пробормотала я. – Одно за другим просто…
– Гоша в последнее время какой-то странный ходил, – словно не слыша меня, продолжал Павел. – Думаю, ему просто домой не хотелось, потому он мне и предложил в бар сходить. Он еще все время тянул, как будто уходить не хотел, а вышел…
– Ты ни в чем не виноват! – прервала я Павла, беря его голову в ладони и заглядывая в глаза. – Так случилось, ничего не поделаешь, но твоей вины в происшедшем нет. Сейчас ты сходишь в ванную, примешь душ…
– Я не могу…
– …примешь душ, – не обратила я внимания на его робкие возражения, – поешь с нами, придешь в себя, и только потом мы отпустим тебя домой. Ясно?
– Ясно.
На лице парня читалось явное облегчение. Я его понимала. Павел, насколько я знала, жил один, снимая комнату в коммуналке, и идти домой после того, чему стал свидетелем, ему хотелось меньше всего. Я порылась в шкафу и вытащила рубашку и брюки Славки – благо они с Павлом были примерно одинакового роста, хотя мой бывший, пожалуй, несколько плотнее. Снабдив парня чистой одеждой и полотенцем, я отправила его в ванную.
– Ну, ма, ты даешь! – тихо сказал Дэн, выходя из своей комнаты.
– В смысле? – не поняла я.
– Ладно, Роберт, предположим, мне никогда не нравился, но – этот?! – Сын развел руками. – Он не слишком молод для тебя?
– Паша?! Да что ты себе вообразил?
– Так он… это… не твой бойфренд, что ли? – растерялся Дэн.
– Разумеется, нет!
– А что ему надо в нашей ванной?
Я в двух словах обрисовала ситуацию.
– Тогда ладно, – милостиво согласился мой сынуля.
Мама, услышав отчет Дэна, вздохнула с облегчением и отправилась на кухню накрывать на стол. Она никогда не вмешивалась в мою личную жизнь с тех пор, как пропал Славка, считая меня абсолютно свободной женщиной и понимая, что у меня существуют некоторые вполне здоровые потребности, реализовать которые я имею полное право. Думаю, когда я порой звонила маме и виноватым голосом сообщала ей, что мне необходимо подежурить за кого-то из коллег, она прекрасно понимала, что далеко не всегда это правда. Однако Павел, с учетом его возраста, очевидно, напугал маму и лишил ее обычной невозмутимости.
Поразмыслив некоторое время над случившимся, я уже собиралась переодеться во что-то более приличествующее приему гостей, пусть и незваных, как вдруг в дверь снова позвонили.
– Просто день открытых дверей! – сквозь зубы бормотала я, открывая. На этот раз Куся даже не пошевелилась на своей подстилке, решив, очевидно, что поток визитеров продолжился и не имеет смысла каждому из них устраивать торжественный прием.
