Мэри Кларк - Убийство в прямом эфире
— Ты говорила, что хочешь пойти туда, где можно расслабиться, — сказал Мак. — Я подумал: может быть, заглянем куда-нибудь и съедим по гамбургеру?
Элиза улыбнулась, несколько разочарованная тем, что Мак сразу не огласил список всех возможных мест, где они могли бы провести этот ужин или свидание, которое он у нее практически выпросил. Проходя мимо десятков дорогих магазинов, расположенных под изгибающейся аркадой на первом этаже Тайм Уорнер Сентер, Элиза подумала, что Мак просто хочет удивить ее. В этом недавно построенном центре было несколько прекрасных, широко разрекламированных ресторанов. Но когда они прошли через аркаду и очутились на Западной шестидесятой улице, Элиза уже не понимала, куда они идут.
— Я остановился здесь, — пройдя еще несколько десятков метров, сказал Мак, и они сквозь стеклянные двери вошли в сияющий небоскреб.
— «КИ Ньюс» определенно улучшают свои подбор отелей для представительских целей, — сказала Элиза, оказавшись в лифте.
— За номер здесь «КИ Ньюс» не платят ничего. — ответил Мак. — Плачу я. Несколько дней назад я переехал сюда из обычной гостиницы, куда они меня поселили.
— Ты решил, что здесь тебе больше повезет — так это нужно понимать? — спросила Элиза, блеснув глазами.
Мак улыбнулся, продемонстрировав свои ровные белые зубы.
— Парень никогда не должен терять надежды, не так ли?
Дверь лифта открылась. Мак взял Элизу под руку и повел в фойе отеля «Мандарин ориентал».
— Значит, ты все-таки хочешь поразить меня, — сказала Элиза, когда администратор зала проводила их к дивану у окна. С высоты тридцать восьмого этажа через окно во всю стену открывался потрясающий вид на Бродвей и Центральный парк. Но буквально через минуту все поменялось, когда в окнах до самого горизонта начали зажигаться огни.
Они заказали напитки, кесадильи[18] с крабовым мясом и карри и по набору мини-бургеров, представленных в меню как «бекон/чеддер», «карамелизованный лук/грюйер» и «грибы сыр с синей плесенью».
Первым подали, холодный как лед, мартини.
— За нас, — сказал Мак, приблизившись к Элизе и прикасаясь своим бокалом к ее бокалу. — Я и надеяться не смел, что мы когда-нибудь будем сидеть с тобой вот так, как сейчас.
Она заглянула ему в глаза, затем отвела взгляд в сторону и пригубила вино.
— М-м-м. Просто здорово. — Элиза откинулась на спинку дивана. — Как приятно расслабиться. Последние несколько дней выдались такими напряженными. А завтра утром еще и похороны.
— А знаешь что, Элиза? — Мак поставил свой бокал с мартини на низкий столик, расположенный перед диваном. — Все эти события с Констанс заставили меня серьезно задуматься. Они стали неким звоночком, призывающим проснуться. Жизнь коротка и крайне непредсказуема.
— Мне ли не знать этого! — откликнулась Элиза. Она еще раз пригубила свои напиток, и перед глазами возник образ Джона. Каким непредвиденным может быть все. Ее молодой, умный и смелый муж ушел так несправедливо рано и в таких страданиях. Они были женаты всего несколько лет, хотя думали, что у них впереди целая жизнь вместе. Вселенная жестоко подшутила над ними. Все их ожидания, все их мечты растаяли как дым.
Элиза машинально потянулась рукой к шраму на подбородке и почувствовала легкий аромат своих духов. Это вызвало волну воспоминаний, которые мгновенно перенесли ее в прошлое. Был один из последних вечеров, которые она провела в больнице вместе с Джоном. Когда она вошла в палату, он дремал. Изматывающее лечение не давало никаких результатов. Он очень похудел, его трясло в лихорадке, и Элиза видела, как медленно и с трудом вздымается его грудь под тонким больничным одеялом.
Когда Джон открыл глаза и увидел ее, на его осунувшемся лице появилась слабая улыбка. Она тоже улыбнулась ему в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать его. Прикоснувшись к нему, она почувствовала жар, исходивший от его истощенного болезнью тела.
А потом свистящим шепотом он произнес:
— О, как замечательно ты пахнешь.
Элиза навсегда запомнила это и не сможет забыть уже никогда. Джон понимал, что умирает. И все-таки, даже в таком состоянии, он пытался получить последнее удовольствие в жизни от таких простых вещей, как запах ее духов.
Боже, как она любила его! Но все чаще и чаще Элиза ловила себя на мысли, что должна взглянуть на фотографию, чтобы восстановить в памяти его красивое мужественное лицо. Прошло уже шесть лет, и она думала, что, возможно, она готова полюбить кого-то снова.
Мак потянулся к ней и, убрав ее руку от подбородка, задержал в своей ладони.
— Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, Элиза, — сказал он, словно читая ее мысли.
— Как и ты, — ответила она, внимательно глядя ему в глаза.
— Да, но я хочу, чтобы мы с тобой были счастливы вместе, — сказал Мак. Он медленно притянул ее руку к своим губам — Я очень сожалею о том, что сделал, Элиза. Честно. Мне ужасно жаль, что я причинил тебе боль, жаль, что разрушил все то, что было между нами.
— Давай не будем начинать снова, Мак. Ты уже извинился много раз. Я верю тебе, когда ты говоришь, что сожалеешь о происшедшем. И вопрос теперь только в том, смогу ли я отпустить это прошлое.
— Ну и как ты думаешь, сможешь? — напрямую спросил он.
— О, вот этого я и не знаю, — ответила она, — но я точно знаю, что хотела бы этого. Я хочу быть честной с тобой, Мак. Я не страдаю ложной скромностью и не строю из себя недотрогу. Я скучала по тебе.
Официант принес заказ, и тема разговора сменилась. Мак стал расспрашивать о Дженни и о том, как у нее идут дела в школе.
— Я скучаю по этому маленькому человечку, — сказал он.
Элиза рассказала ему, как сильно Дженни расстроил рассказ про Констанс Янг, услышанный по телевизору.
— Чтобы понять это, не нужно быть каким-нибудь разработчиком космических кораблей семи пядей во лбу, — сказал Мак. — Ребенок, наверное, был до смерти напуган тем, что это же может произойти и с тобой.
Элиза кивнула.
— И сегодня вечером мне следовало бы быть с ней дома, разве не так?
По лицу Мака было видно, что он расстроился.
Несчастное выражение его лица развеселило Элизу, и она улыбнулась.
— Не беспокойся. — сказала она. — С Дженни все в порядке, и она совсем не скучает. Сегодня на ночь она осталась в гостях у Виздаков. Это большое дело, учитывая, что завтра ей в школу, да и вообще.
— А где сегодня ночью будешь ты? — спросил Мак.
— В Нью Джерси. Я сказала водителю, чтобы заехал за мной в десять, — ответила она.
Мак взглянул на часы.
— Тогда у нас не так уж много времени, — сказал он.
— Времени на что?
В уголках его глаз появились озорные морщинки, и он улыбнулся.
— О, ну не знаю. Может быть, на то, чтобы посмотреть, как выглядит один из номеров в этом замечательном отеле?
Думая о Маке, Элиза понимала, что по-настоящему любит его. Она определила это по тем бессонным ночам, которые провела после разрыва с ним, по тому, как учащенно начинало биться ее сердце всякий раз, когда она смотрела его репортажи из Лондона, по тому, что за последние несколько месяцев не было ни одного дня, когда бы она не вспоминала о нем или не думала, где он находится и что делает, по тем мучениям, через которые вынуждала себя проходить, сдерживаясь, чтобы не позвонить ему, и отвергая все его непрекращающиеся попытки вновь наладить отношения между ними.
Мак действительно совершил ошибку. Он извинялся снова и снова и просил дать ему еще один шанс. Хотя это и пугало ее, но что-то внутри подсказывало: нужно двигаться вперед и попробовать начать все сначала. Возможно, она еще пожалеет об этом, но сейчас все равно хотела рискнуть.
— Думаю, что я могла бы перезвонить своему водителю и попросить его приехать немного позже, — тихо сказала Элиза.
Принесли счет Мак подписал его и поднялся с дивана. Он протянул Элизе руку, и она приняла ее.
Вторник, 22 мая
Глава 59
Под непрерывным проливным дождем, такси и шикарные лимузины высаживали пассажиров перед зданием похоронного дома «Кэмерон Финлей» в Восточном Манхэттене. Приглашенные на панихиду торопливо пробегали мимо десятка насквозь промокших съемочных групп, расположившихся здесь же на мокром тротуаре. Бойд присоединился к остальным гостям, которые стряхивали воду с зонтиков и развешивали свои плащи на вешалках, специально расставленных в вестибюле главного фойе. Один за другим приехавшие проходили в часовню и рассаживались; в конце концов все ряды скамей заполнились и остались только стоячие места.
Бойд прошел по боковому проходу до середины и остановился, прислонившись к стене. Он оглядывал помещение и думал о том, что в кафетерии «КИ Ньюс» наступило время ленча. Ему были знакомы практически все эти мрачные лица. Элиза Блейк была здесь в окружении доктора Марго Гонсалес и Рейнджа Баллока. Позади них сидела Аннабель Мерфи. С противоположной стороны через проход сидел Лайнус Назарет, вокруг которого расположился практически весь персонал «КТА». Бойд видел, как по центральному проходу прошествовала Лорен Адамс и села на место, которое занял для нее Лайнус.
