Галина Романова - Ночь с роскошной изменницей
– Ладно, не хочешь – не говори. Я не настаиваю, – вдруг очень быстро согласился Макс, демонически сверкнув желтыми глазищами из-под белесых ресниц. – Так даже интереснее будет искать. Я найду и спрошу тебя. А ты… А ты подтвердишь, правильно ли я догадался… – и тут же пробормотал безо всяких переходов: – Ее имя Кротова Алла.
Соня, хотя и растерялась, старательно попыталась это скрыть. Начни ведь сейчас переспрашивать, поднимешь целый шквал саркастических насмешек. И так через мгновение догадалась, о ком конкретно речь.
Так звали девушку, на которой собрался жениться Никита.
– И что дальше? Ну, Кротова, ну, Алла, что дальше?
– А что? – Дворников, выпятив нижнюю губу, с преувеличенно фальшивым недоумением помотал головой: – Ничего.
– Макс, не темни! – Соня с грохотом поставила на стол пустую чашку из-под чая. – У тебя такая довольная рожа, что, думаю, не в ее прекрасном имени и облике дело. Так в чем?
Дворников удовлетворенно прищелкнул языком, перегнулся через стол, чуть подобрав свои длинные ножищи, и доверительно шепнул:
– Дамочка-то скандально известная, знаешь! Я как имечко услышал, так и присел! Вот это, думаю, казус! Никитос, интересно, знает или нет?
И замолчал, скотина такая, удовлетворенно щурясь.
– Я сейчас ведь встану и уйду, – пригрозила Соня, пустив в ход последний аргумент. – Что за скандалы? Что такого пропустил Никита?
– Твой Никита, прежде чем жениться собираться, должен был для начала навести о своей нареченной справки, – зажурчал ей на ухо Дворников. – Личность Кротовой Аллы повсеместно известная. О ней частенько пописывает желтенькая пресса. К ней частенько приезжают залетные знаменитости, чтобы поразвлечься в ее особняке на мысе.
– Этим современных мужчин не удивить, – с некоторой долей разочарования пробормотала Соня.
Она-то думала, что там!..
– Дурочка ты моя непроходимая! Тундрочка ты моя неогороженная, – снова зажурчал ей на ухо Дворников и тут же получил ощутимый пинок по колену. – Ладно, ладно, молчу! Так ты не догадалась до сих пор, что с ней не так?
– Нет, а что?
– Знаменитости те все сплошь женского рода! Все, без исключения, моя ты дорогая Софи! И вот я хочу задать тебе вполне резонный вопрос: так ли уж хороши дела у нашего милого Никитоса, что он решил жениться на обеспеченной лесбиянке со стажем, а? – выговорил на одном дыхании Дворников и тут же премерзко захихикал.
Глава 15
Олег сидел в мягком кресле в просторном холле одной из крупных компаний мобильных телефонных систем и с нетерпением ждал ответа на свой, казалось бы, простой вопрос.
Но это он так поначалу думал. На деле вопрос оказался совсем не простым. Для того чтобы узнать, с какого конкретно номера звонила в милицию в вечер убийства своего мужа Баулина Надежда, Снимщикову потребовалось обзавестись официальным запросом. А для этого пришлось идти на поклон к Веретину Игнату Степановичу.
Да-да, к тому самому начальнику, что выгнал его в отпуск едва ли не взашей. Шел и боялся, что визит этот может оказаться последним. Что после него – визита этого вынужденного – придется писать рапорт об увольнении. Слишком уж свежа была в памяти их последняя встреча.
Но, на удивление, Веретин встретил его весьма дружелюбно. И мало того, что не выставил из кабинета и не обругал за самодеятельность, так еще и заинтересовался, с какого это боку припека в деле об убийстве двух Сочельниковых может примоститься Баулина.
Олег выложил ему все как на духу. Вот как думал, так и сказал.
Игнат Степанович надолго задумался, потом указал ему на стул возле стола и сказал:
– Ты садись, Олег Сергеевич, садись. Давай подумаем вместе. В прошлый раз я очень крут с тобой был, но… Кто старое помянет, одним словом. Ты парень хороший. Профессионал, можно сказать. Да и… Да и нет теперь у этой Грищенко никакой защиты, так что…
Аргумент этот слегка покоробил Снимщикова, но он промолчал. И не стал рассказывать Веретину, что теперь как бы самолично выступает в роли защитника бедной Сони.
Зачем рассказывать? Для чего? Он ведь еще и сам толком не разобрался, что за чувства заставляют его копать снова и снова безнадежно глухое дело с убийством бизнесмена Баулина. То ли чувство долга, то ли еще какое.
А Веретин, между тем, не переставая хрустеть леденцами, созвонился с прокуратурой, договорился об официальном запросе насчет телефонного вызова полугодовой давности. И как только получил добро, снова заговорил с Олегом.
– Найдешь убийцу, буду ходатайствовать о присвоении тебе звания досрочно. А что накричал на тебя в прошлый раз, ты зла не держи. Меня ведь тоже жмут со всех сторон… Да, вот еще что… Мне тут Антон Иванович звонил, спрашивал про тебя. Вы что же, с его дочкой расстались, так?
– Игнат Степанович, – Олег недовольно сморщился.
Неожиданно, но напоминание о Таисии вызвало у него глухое раздражение. Не боль, не печаль, не тоску о безвозвратно потерянном, нет! А всего лишь раздражение. Будто кто-то напомнил ему о старой болячке, что давно затянулась, а шрам от нее остался у всех на виду.
– Ладно-ладно. – Веретин ухмыльнулся с лукавой мудростью. – Не лезу я в твои дела-то, не думай ничего такого. И давить на тебя не собираюсь. Только говорят, будто горюет о тебе Антон Иванович. Говоят, будто в зятья тебя прочил. Или врут?
– Врут, – честно ответил Олег.
– А ну, да и ладно. – Это известие Веретина обрадовало. – Ты ступай, ступай, Олег Сергеевич, отдыхай пока. А хочешь, мы тебя официально отзовем, чтобы…
– Нет, если это возможно. Не нужно. Сами же знаете, стоит выйти, так навалится столько, что про Баулиных буду вспоминать лишь во сне.
– Ну, добро! Как хочешь, Олег Сергеевич, добро! Но если какой совет или там просьба потребуются, ты не стесняйся, заходи.
Веретин проводил взглядом Снимщикова, дождался, когда за ним закроется дверь, уронил пухлый подбородок в растопыренную пятерню и едва слышно выругался.
Лояльным он стал не вдруг и не сразу. Лояльным его обстоятельства вынудили стать. Только не станет же он этому желторотому докладывать, что получил изрядный нагоняй, выпустив из-под стражи Грищенко Софью Андреевну. На покровительство надеялся, на заступ. А вышло вон как…
А вышло так, что не успела Грищенко выбраться из застенков, как тут же укокошила мать своей подруги. И еще вышло так, что прав со всех сторон оказался Снимщиков Олег Сергеевич, подозревая Софью Андреевну в погоне за наследством. Только доказать это теперь как?! Доказательств никаких. Время упущено. Время, когда можно было дожать эту Грищенко, чтобы она все выложила и явку с повинной написала.
Еще один «глухарь»? Пожалуй, что и так. Пожалуй, если только этот настырный малый не раскопает все. Вот если раскопает, если раскроет, Веретин тогда точно уступит ему свое кресло. Таких ведь, как Снимщиков, единицы. Это Липатовыми в их службе можно дороги мостить. Бестолковыми, бесталанными и безмозглыми. Таких только усади на его место, такого наворотят…
Дверь кабинета начальника мобильных телефонных систем распахнулась, и оттуда выплыло милейшее создание на длиннющих ногах, обтянутых черными брючками. Создание похлопало пушистыми ресницами, улыбнулось натянуто голливудской улыбкой от уха до уха и пробормотало:
– Вам требовался запрос по телефонам Баулиных, так ведь?
– Именно. – Олег встал с кресла, покидать которое оказалось не очень удобно, таким оно было низким и мягким. – Уже готово?
– Да, да. Все в порядке. Пройдемте, я поставлю вам печать.
Девушка пошла вперед, предоставив возможность Снимщикову насладиться видом ее великолепной ладной фигурки. Она остановилась возле огромного круглого стола, шикарно изогнулась, свесив на стол длинные осветленные волосы, снова заученно улыбнулась ему. Шлепнула печать на документ в три лаконичных строчки. И тут же перестала обращать на него внимание.
Олег еле дождался конца ее показательных выступлений. Не очень учтиво выхватил из ее рук бумагу, обогнул ее стол, в три прыжка спустился по винтовой лестнице в фойе, затем на улицу и лишь там начал читать.
Да! Да, да, да!!! Да, черт возьми!
Звонок в милицию был сделал с телефона погибшего Баулина. Звонила женщина – это он уже в записи оперативных сводок достал. Значит…
Значит, с телефона своего мужа звонила Надежда Баулина. Звонила в милицию, чтобы сообщить об убийстве. Тут же прямо, как черт из табакерки, на Снимщикова попер резонный вопрос: как телефон супруга оказался у Надежды?!
Если погибший оставил телефон в пиджаке, значит, она обшарила карманы, прежде чем бросаться на поиски мужа. Зачем?
А если телефон был у погибшего, то…
То каким же надо обладать мужеством, чтобы обыскать карманы брюк убитого, найти там телефон, позвонить с него. И это все в состоянии жуткого аффекта, плюс истерики…
Не вяжется! Ни черта не вяжется!!!
