Марина Серова - Нет человека – нет проблем!

— По моему мнению, не конкурентам, а именно вашему директору нужен проект торгового центра. За проект фирме сделана предоплата заказчиком. Он хочет получить остальные деньги и свалить. Кольцо вокруг него сжимается, а тут вы еще пропадаете вместе с проектом, который стоит достаточно, чтобы закопать десяток таких архитекторов. Все элементарно.

— Если вы правы, то зачем меня преследовать? — хитро взглянул на меня Феофанов, обнаружив нестыковки в моей версии. — Когда я выходил от приятеля, их люди напали на меня, отняли ноутбук и чуть не убили, так ведь. На жестком диске компьютера был проект торгового центра. Так зачем дальнейшее преследование, прятки, требования отдать проект, который и так в их руках.

— Вывод напрашивается один, — ответила я, рассуждая вслух, — или тогда у приятеля на вас напали обычные грабители, или Каримов хочет не допустить утечки информации, поэтому он и проверял наличие у вас диска руками своих палачей.

— Это лишь досужие домыслы, — заметил Феофанов. При этом он хотел казаться бесстрастным, только тело его выдавало. Сплетенные в замок пальцы, движения зрачков при разговоре, едва заметные интонации и пот, выступивший на висках.

— У вас есть возможность рассказать сейчас правду, — предупредила я с металлом в голосе. — Потом я встаю и выхожу из этой комнаты, звоню Каримову и говорю, где вас найти. Дальше рассказывать, или проявите фантазию, Виктор Арсентьевич?

— Ладно, я все скажу, — потерянно пробормотал Феофанов. — Действительно, я строил дома, нарушая и обходя нормы. Да кто сейчас не нарушает? Обычная практика. Проекты, разработанные для тропиков, приспосабливают к нашим условиям, не учитывая температуры, осадки, снеговые нагрузки на кровлю, глубину промерзания грунта. Нарушения были небольшими, но помогали существенно снизить затраты на строительство. За это Каримов выплачивал мне солидные премии. Казалось, что мне все сойдет с рук, пока не обрушился Дворец культуры в Грачеве. Я рассчитывал: максимум, что может случиться, — это трещина в стене, просадка фундамента или его частичное разрушение. А тут чуть не произошла настоящая катастрофа. Я не мог понять, в чем мой просчет. Поднял кое-какие связи среди поставщиков стройматериалов и выяснил, что субподрядчики для застройки приобретали некачественные материалы. Например, балки перекрытий имели пятна ржавчины и изъязвления, что снижало коэффициент жесткости прогиба балок и увеличивало величину прогиба. Панели изготовлялись из некачественного цемента с нарушением технологии. Им даже не давали высохнуть. Когда эти панели грузили, то от усилий из них вырывало монтажные кольца. Каримов торопился, стараясь как можно больше хапнуть и махнуть к своей жене в Лондон. Строители также старались, как могли. Они забывали установить анкерные болты, крепящие конструкции, не проваривали плиты. Все вместе и привело к обрушению. Можно даже сказать, что степень моей вины в случае с Дворцом культуры несравненно меньше, чем степень вины подрядчиков. Если бы они строили как следует, может быть, ничего бы и не произошло.

— Может быть, — скривилась я. — Слышать такие слова из уст архитектора страшно. Что значит «может быть»?

Феофанов виновато молчал, слушая мою тираду.

— Строите тут из себя невинную жертву, — продолжала я, — взяли бы и отказались. Сказали бы Каримову, например, что не хотите брать на себя такую ответственность. А если бы он настаивал на своем, доложили бы куда следует.

Феофанов лишь горько усмехнулся и сказал:

— У Каримова большие связи, и никто бы на него не посмел наехать до поры, пока не начали обрушиваться дома. Меня бы просто выкинули с работы и наняли другого, не такого строптивого, а он бы мог наворотить дел почище, чем я.

— Так вы, оказывается, настоящий герой! Хотели всех спасти! — с деланым восхищением сказала я.

— Не надо издеваться, — попросил Феофанов, пряча глаза. — Если бы вам предложили такие деньги, посмотрел бы я, как бы вы от них отказались. К тому же Каримов убедил меня, что люди, покупающие квартиры в элитных домах, легко купят себе новое жилье, если треснет стенка.

— Конечно, купят, — поддакнула я, — если останутся живы.

— Повторяю, до этого не должно было дойти! — закричал Феофанов от возмущения. — Вы знаете, Евгения Максимовна, у меня просто какая-то пелена перед глазами стояла. Я думал, что все будет отлично, что я неуязвим и что меня ведет удача, а когда Дворец культуры рухнул, появился страх. Да, я испугался, что все спишут на меня. Каримов-то выплывет, мне же на нары. В тот день, ну когда я к приятелю ушел после ссоры с женой, я на работе по компьютеру смотрел новости про разрушившееся здание. По коже мурашки бегали, а тут входит Каримов. Я выключил компьютер, но он заметил и говорит: «Не парься, Арсентьич, тебя не тронут». Потом как ни в чем не бывало начинает требовать проект. Я ему сказал, что со дня на день будет готов, а сам решил, что все, хватит. Свалю за границу, пусть они сами разбираются со своим дерьмом. Лучше бомжевать где-нибудь в Европе, чем сидеть у нас.

— Это, конечно, можно проверить, но предположу, что на следующий день Каримов позвонил вам домой, а ему сказали, что такие тут не живут, — сказала я задумчиво. — Он занервничал, решил, что вы рвете когти, и послал по следу своих костоломов.

— Черт, а я и не подумал сначала, — удивленно пробормотал Феофанов. — Надо было отдать ему проект. Все равно они бы ничего не построили по нему. Там совсем лажа, да еще с некачественными материалами. Уже цокольный этаж пошел бы при возведении трещинами.

— Мне почему-то кажется, что даже если бы вы отдали проект, Каримов не отпустил бы вас, — предположила я и, встав со стула, заходила по комнате. — Нет, нет, вы слишком много знаете. Стал бы он вас убивать тогда? Наверное, нет. Велел бы переехать в какой-нибудь отдаленный город, где бы он опять открыл новую фирму.

Я достала из портсигара сигарету, прикурила, выпустила облачко дыма и задумалась, глядя в окно.

— Но что же делать? — вывел меня из задумчивости Феофанов.

— Считаю, что все же нужно попытаться вернуть проект. Вдруг отстанут, — ответила я. — Если не сработает, попробуем другой вариант.

— Какой? — заинтересовался Феофанов.

Я пообещала ему, что он узнает об этом утром, и велела укладываться спать. Когда Феофанов поинтересовался, как ему спать, если спать практически не на чем — один драный диван да стулья, я ему рассказала об обстановке в колониях строгого режима. Нытья больше не было. Феофанов спал на диване, а я на стуле, прислонившись к стене. Удобства мало. Однако, желая себя ободрить, я вспомнила зачет по снайперской стрельбе в «Ворошиловке». Там вообще пришлось целый день пролежать в жидкой грязи под проливным дождем, испытывая нечеловеческие муки. Потом еще требовалось поразить цели.

Феофанов проснулся неожиданно рано, несмотря на то что лег в половине третьего.

— Так что у вас за план? — спросил он, едва продрав глаза. — Как Каримова заставить от меня отстать?

Я закончила делать отжимания, поднялась, обтерла лицо и шею полотенцем и бросила:

— Узнаете, когда будет такая необходимость.

— Ладно, тогда вопрос попроще, — смиренно сказал Феофанов. — По исследованиям ученых, человек нуждается в пище, а принимать ее желательно три раза в день, начиная с утра.

— Дурацкая теория, — пожала я плечами. — Меня, например, учили по многу дней обходиться без еды.

— У меня нет вашей подготовки, посему предлагаю посетить какую-нибудь забегаловку или, на худой конец, купить курицу-гриль, что ли, — предложил Феофанов.

— Нет, выходить из квартиры пока не стоит, чтобы не светиться. — Приблизившись к допотопному холодильнику, я открыла дверцу с надеждой обнаружить еду. Но из еды там оказались две вещи — банка консервов «Килька в томатном соусе» и засохшая горбушка хлеба. Я протянула это Феофанову: — Вот, поешьте, пока вам хватит.

От вида кильки архитектора перекосило. Я ждала, что он откажется, но не дождалась. Тупым ножом архитектор кое-как вскрыл банку, поломал хлеб и с аппетитом начал поглощать рыбу, словно деликатес.

— Еще чай можно сделать, — предложила я, слыша сердитое бурчание собственного желудка.

— Давайте сразу не будем шиковать, — с набитым ртом ответил Феофанов, — чай останется на обед, а заварку от чая съедим на ужин.

— Это вы хорошо меня подкололи, — улыбнулась я, вставляя в сотовый старую сим-карту, — вам бы не архитектором быть, а со сцены сатирические монологи читать.

— В клоуны я подамся, когда закончатся деньги, — заверил меня Феофанов. — Будет чем за границей заниматься.

— Да, правильно. А не напомните мне рабочий номер Каримова? — попросила я у него.

— Вы хотите ему звонить? — Феофанов даже побледнел, но, справившись с собой, продиктовал номер.