Мария Жукова-Гладкова - Гарем чужих мужей
Они поднялись на нужный этаж (замок был не сломан, как сообщила подружка, поэтому она ничего не заподозрила), Верка открыла дверь и повела клиента в спальню, где стоит огромная тахта в форме сердца, в свое время сделанная по спецзаказу.
На тахте лежал мертвый голый Карен Мовсесян.
Они вдвоем уставились на него, широко раскрыв рты. В это мгновение во дворе прозвучала милицейская сирена. Поскольку инстинкт самосохранения у Верки развит не хуже, чем у меня, а то и лучше, она тут же схватила Валентина за руку, вывела из квартиры и потащила наверх к лестнице, ведущей на крышу. Они на нее успешно вылезли, пробежались до последнего подъезда (дом у Верки в форме буквы Г), там спустились вниз и вышли на улицу.
Хорошо, что Верка заставила Валентина поставить машину на улице, не въезжая во двор. Верка за свою жизнь натерпелась от пенсионеров, куда только не писавших на нее жалобы, поэтому просила, чтобы ее клиенты не особо мозолили глаза старым общественницам и анонимщицам, чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки сидящим на лавочке. И вообще Верка предпочитала работать у клиентов дома, а к себе водила только избранных и крайне редко, лишая бабок и дедок обретенного с ее помощью смысла жизни.
Любовнички быстро загрузились в машину, которая пока не привлекала ничьего внимания, и рванули назад в особняк, недавно ими покинутый.
После того как Верка мне все рассказала, у нее мелькнула другая мысль.
– Лан, а ты можешь ко мне съездить, а?
– Зачем? Спросить у милиции о результатах расследования?
– Нет, ну, может, они не ко мне ехали… Я же не знаю точно. Это мы психанули. Валька вон уже напился… И я тебе в панике звонить стала… А сейчас думаю: вдруг все зря?
Я, признаться, так совсем не думала. И порадовалась, что у меня дома сейчас, кроме Сашки с Костей, сидят, по крайней мере, двое молодцев Афганца, и квартира ни на минуту не оставалось пустой, как сообщили мне парни, дежурившие во время наших с Афганцем полетов на шабаш. Иначе бы и мне какой-нибудь «подарок» подбросили…
– Я подумаю, что можно сделать, – сказала подружке и отключила связь.
Я понимала, что с ситуацией надо разобраться, но единственное, что могла предложить, – это все-таки поехать к Верке, изображая святую простоту. Однако ехать одной не хотелось. Кто у милиции вызовет меньше всего вопросов? Ребенок.
Я позвонила Сашке, вкратце описала ситуацию, велела загрузиться в машину с одним из охранников и забрать меня из офиса. Правда, как выяснилось, охранники имели задание сообщать обо всех моих планах (которые им удастся разнюхать) Алексею Петровичу. Поэтому в офис приехали не Сашка с дядей-телохранителем, а Лешка в сопровождении группы товарищей.
Девочки решили, что это клиент валит толпой, и тут же стали предлагать им туры, но после того как Алексей Петрович хлопнул дверью моего кабинета (закрывая ее за собой) с такой силой, что вздрогнуло все здание, как-то сникли. Молодцы остались в зале, где мы принимаем клиентов, и приступили к знакомству с девушками. Но девушкам явно было не по себе.
Об этом я узнала, выйдя в зал.
Правда, для начала пришлось выслушать тираду Афганца, которую я пресекла на середине, заметив, что мне следует успокоить сотрудниц, а то они могут подумать, что в ближайшее время лишатся работы.
– Они в ближайшее время могут вполне лишиться директора! – заорал Лешка и так грохнул по столу, где лежат проспекты отелей, что все они спикировали на пол.
– Ты тут пока все подбери, – проплыла я мимо него, не забыв погладить по шейке, – а я успокою персонал.
Выйдя в зал, застала улыбающихся молодцев, хором поздоровавшихся со мною по имени-отчеству. Один даже многозначительно заметил, что мне любой наряд к лицу.
– Она в любом – ведьма! – рявкнул Афганец у меня из-за спины.
– Не ори, а то я с тобой разведусь, – бросила я через плечо.
– Так мы ж, кажется, еще не женаты, – опешил Лешка, правда, очень тихим голосом. А значит, цели я добилась: не только орать перестал, но теперь еще будет какое-то время приходить в чувство.
А в чувство приходил не только он, но и мои подчиненные, которым я сообщила, что прибывшие мальчики – мои личные друзья, они только на вид кажутся суровыми, но у каждого из них в груди бьется доброе сердце, готовое к любви. Молодцы расправили и так широкие плечи и заулыбались еще шире, кто – демонстрируя фиксы, кто – щербатые рты (поскольку зубы им выбивают чаще, чем они успевают их вставлять). Я еще немного попела соловьем, расписывая таланты и положительные качества людей Афганца (о которых они сами даже не подозревали). Я всегда придерживалась мнения, что в фирме-партнере нужно заводить контакты не только с руководством, но и с низшим звеном, чтобы в случае необходимости это низшее звено тебя не только не подставило, но и оказало содействие.
Произнеся хвалебную оду мальчикам, я расписала качества своих девочек и с чувством исполненного долга удалилась в свой кабинет, подхватив под руку обалдевшего (но главное, притихшего) Афганца, который после моего последнего заявления в его адрес стоял за моей спиной, как верный оруженосец или пес.
Он снова сел на стул для клиентов, крякнул пару раз, усмехнулся, покачал головой, посмотрел на меня исподлобья и поинтересовался:
– Ты брачную контору пока не думала открыть? Тебе как сводне цены бы не было.
– Я учту твои пожелания.
Афганец еще разок откашлялся и робко спросил:
– А может, в самом деле поженимся?
Чего я не ожидала в последнее время, так это предложения руки и сердца.
От ответа меня спас телефонный звонок.
– Слушай внимательно, сука, – сказал женский голос, который, по-моему, специально пытались изменить. – Не лезь, куда тебя не просят. Или ты об этом пожалеешь.
Как только на другом конце провода стали говорить, я включила громкую связь, чтобы Лешка тоже все слышал.
– Верните парней, – сказала я в ответ.
– Обойдешься, – ответили мне и отключили связь.
– Не вешай трубку! – рявкнул Лешка и тут же стал кому-то звонить по мобильному.
Я уже знала, что у Лешки в органах и прочих местах имеются свои люди, которые работают на него с гораздо большим энтузиазмом, чем на государство: соразмерно выплачиваемому вознаграждению.
Через несколько минут нам сообщили, что звонили с таксофона на Невском. Выяснить, кто это говорил, не представлялось возможным.
Лешка тем временем вновь засел за телефон, выясняя, какая имеется информация по случившемуся в Веркиной квартире. Вскоре мы уже знали, что в милицию поступил анонимный звонок, сообщавший о трупе. В настоящий момент на месте работает следственная бригада. Верке крупно повезло, что она решила сразу же делать ноги. Сейчас бы отвечала на вопросы следователя. Но, с другой стороны, она же не может скрываться вечно?.. И не захочет. Чтоб Верка отказалась от своего добра…
– Леша, мы должны поехать туда, – сказала я.
– Что ты намерена там делать?! – заорал он. – В кутузку захотела?
– Но неужели менты не поймут, что Мовсесяна убили не в Веркиной квартире?! И что пытать его там тоже не могли?! Там же такая слышимость! Бабки же про все ее охи-вздохи кляузы писали!
– А ты уверена, что бабки выступят в защиту твоей подруги? И я, кстати, не намерен ради нее задействовать свои связи. Пусть обращается к своим клиентам – или прямо обрабатывает ментов.
– Ты как хочешь, а я все равно поеду. И буду, если надо, пытать этих бабок! Ведь труп в Веркину квартиру не ножками притопал! Может, эти бабки амазонок видели. А нам нужна любая информация! Кстати, для того, чтобы спасти твоих людей!
– Ай, упрямая! – махнул на меня рукой Афганец, но, тем не менее, опять стал звонить своим знакомым в органах, чтобы тоже отправлялись на место.
* * *Вскоре мы офис покинули, оставив юношей (за исключением одного, выступавшего в роли шофера) продолжать общение с девушками. Как я услышала краем уха, девушки не забывали, что работают в турфирме и имеют процент с продажи туров, а поэтому, когда их спрашивали, куда бы они хотели быть приглашенными, называли вполне определенные места – те, которые мы предлагаем нашим клиентам. Я только боялась, как бы они не решили ехать отдыхать все одновременно. С другой стороны, Афганец своим молодцам всем одновременно отпуск точно не даст.
Так что, выкинув из головы рабочие проблемы, я была готова заняться снятием подозрений с Верки.
– Вот она! – ткнула в меня пальцем какая-то бабка, когда Афганец помог мне вылезти из его джипа.
Бабка стояла рядом с мужиком лет сорока пяти в видавшем виды летнем костюме. Но при виде нас мужик резко подобрался и вежливо сказал:
– Здравствуйте, Алексей Петрович!
«Как Афганца в городе уважают!» – восхитилась я.
Но вскоре поняла, что зря заранее сердилась на бабок. Именно они доказали невиновность Верки, правда, не забыли заметить, что поделом ей: развратную жизнь ведет, поэтому и получила. Праведным гражданам трупы в квартиры не подкидывают.
