Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Я стояла, думая, куда бежать дальше. Дверь, ведущая из холла внутрь дома, отворилась, и я увидела Стаса. Он стоял и смотрел на меня. Что-то в его лице было такое, от чего у меня сдавило в горле, и я не смогла вымолвить ни слова. Он был страшно бледен, глаза ввалились, казалось, что лицо – обтянутый кожей череп с зияющими глазницами.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Он очнулся первым.
– Зачем ты здесь?
– Ты еще спрашиваешь? – взвилась я. – Ты обокрал меня, взял бумаги Дмитриева, удрал в Испанию, думая, что я тебя никогда не найду, и еще спрашиваешь?
– Да?..
– Где деньги и бумаги?
– У меня их нет.
Я чуть не задохнулась от возмущения.
– Кому ты впариваешь эти байки? Рассказывай кому-нибудь другому. Меня ты не проведешь.
– Я… – Стас замолчал. Он был одет в серый костюм, галстук съехал набок. Волосы были растрепаны, как будто бы он не причесывался по меньшей мере неделю.
Больше он ничего сказать не успел, потому что распахнулась еще одна дверь, которую я не успела заметить, и оттуда вывалился человек с пистолетом в руке. Он шатался, как пьяный, и только присмотревшись, я поняла, что у него сбоку – рана, потому что синяя рубашка была окрашена темной кровью.
Он что-то кричал на испанском языке, я машинально сделала несколько шагов назад, пистолет выпал у него из рук. Стас замотал головой, вытянув вперед палец, cловно указывая на что-то. Я повернула голову, и тут автоматная очередь сзади прошила Стаса. Он подпрыгнул вверх, а потом, плавно описав дугу вокруг себя, рухнул на пол, прижав руку к груди.
Я вытащила из кармана пистолет Хуана и выстрелила вперед, не целясь. У меня не было времени на раздумья, и это спасло мне жизнь, потому что позади мертвого Стаса появился человек с автоматом в руке. Он не успел ни удивиться при виде меня, ни выстрелить. Отведя автомат вбок, он рухнул от моей пули, попавшей ему прямо в грудь.
Дальнейшее я помнила смутно. Раздались гортанные крики, шум, выстрелы, топот. Я отшвырнула пистолет, заползла за диван и, присев на корточки, заткнула уши руками. Как в тумане помню приезд испанской полиции, мои сбивчивые объяснения на плохом английском, который никто не понял. Был звонок в российское консульство, вскоре оттуда должен был прибыть переводчик вместе с представителем консульства. Я сидела, и перед моими глазами был Стас, его смертельно бледное лицо, растерянный взгляд, который он бросил на меня, прежде чем упал на пол, прошитый автоматной очередью. Он сказал, что у него ничего нет. Но что это значит? Он намеренно вводил меня в заблуждение или действительно у него ничего не было? Он хотел сказать что-то еще, но теперь я так и не узнаю, что именно. Вопросов больше, чем ответов. Получается, что я прилетела в Марбелью и должна улететь ни с чем, без денег и документов. В голове вертелись совсем уж бредовые мысли: если бы эта криминальная заварушка случилась чуть позже, Стас успел бы сказать мне, где находятся деньги и бумаги Дмитриева.
Я сидела, cловно в столбняке. Стас умер. Мой Стас, в которого я была так отчаянно влюблена. Его предательство поставило точку в наших отношениях. Но я не могла не жалеть его. В конце концов, смерть сглаживает все обиды.
Вскоре из консульства приехали двое. Один, маленький, в серой куртке, – переводчик. Другой, высокий, в длинном черном пальто – помощник консула.
Полиция подробно расспрашивала меня, как я очутилась на вилле криминального авторитета из России и что там делала. Мои объяснения, что я приехала за своими деньгами и документами, никого не удовлетворили. Полицейские думали, что я была с ними заодно. Это было видно по скептическому выражению их лиц и тем взглядам, которыми они сверлили меня. Они задавали все новые и новые вопросы, пытаясь поймать на лжи. Но я стойко придерживалась версии, которую выстроила вначале. Я все-таки юрист, сбить меня с толку не так-то легко. Кроме того, у меня есть одна характерная особенность: если меня припирают к стенке, мои мозги начинают работать лучше, а реакция ускоряется. Рысев по этому поводу шутил, что меня надо постоянно помещать в стрессовые ситуации – я в них себя чувствую как рыба в воде. Конечно, в этом имеется некоторое преувеличение. Но есть и доля правды.
После тщательного допроса меня отпустили, но уехать я пока не могла.
Мы вышли из полицейского участка. Помощник консула, высокий, с острым носом и тонкими губами, пройдя несколько шагов, остановился и вперил в меня пронзительный взгляд.
– Как все было на самом деле? Мне нужно знать, чтобы выстроить свою линию защиты.
– О господи! И вы туда же, Владимир Анатольевич! Я рассказала все как есть. Я действительно попала на эту виллу чисто случайно. Я не знала, что там будут криминальные разборки.
– Это не разборки, – нахмурившись, сказал он. – Это спецоперация испанской полиции по очистке города от криминальных элементов. Как вас угораздило попасть в эпицентр этих событий – ума не приложу. Нарочно не придумаешь. Вилла уже несколько часов находилась под наблюдением испанских полицейских. К ним поступил сигнал, что здесь соберутся криминальные авторитеты, чтобы решить свои вопросы. Полиция ликвидировала наружную охрану. И тут появляетесь вы… – мне показалось, что в глазах моего собеседника мелькнула усмешка, которая, впрочем, быстро исчезла. – Вас не схватили сразу только потому, что решили: вы одна из тех, кто собрался там. Им нужно было взять всех сразу. Но все шло не так, как планировалось. Начались разборки между своими… – Я вспомнила мужика, который вылетел из окна в бассейн с простреленным горлом, и по моей спине прошла дрожь. – Поэтому спецоперация началась раньше и э… несколько не по плану. Как же вы попали туда?
– Я все уже объяснила.
– Мало вам проблем!
– Может, я такая невезучая и ищу на свою голову неприятности?!
Переводчик хихикнул, но Владимир Анатольевич осадил его:
– Коля! Неизвестно, как обернется дело. Как бы нашей любительнице неприятностей не пришлось сесть в испанскую каталажку.
Я невольно поежилась.
– Что, все так серьезно?
– Серьезней не бывает. А вы думаете, я шучу?
Он быстро зашагал вперед. Я едва поспевала за ним. Переводчик шел сзади. Он был простужен, так что постоянно сморкался и шмыгал носом.
Мы подошли к машине помощника консула, черному «Рено».
– Оставьте ваши координаты, чтобы я мог связаться с вами в любое время суток, если это понадобится.
– Конечно, – я достала из сумки записную книжку и написала свои телефоны, вырвала листок и отдала его Владимиру Анатольевичу.
В ответ он протянул мне визитку и, сев в машину вместе с переводчиком, кивнул на прощание.
Я стояла растерянная, зажав визитку в руке. Наконец я разжала ее. Поярков Владимир Анатольевич – написано на ней.
Я побрела в отель. По дороге я зашла в магазин и купила бутылку вина. Я не знала испанского и потому не могла читать этикетки, просто взяла бутылку наугад и пошла к кассе.
В отеле я открыла бутылку, налила в стакан, cтоявший на столике, и отпила несколько глотков. Голова была бездумно-пустой. Я только что чудом выбралась из крутой переделки, потеряла человека, который когда-то был мне очень дорог, и узнала шокирующую информацию, что ни денег, ни документов мне получить не удастся. Реакция на все это у меня была какая-то вялая, заторможенная. То ли когда наваливается слишком многое, чувства притупляются, то ли я по-настоящему еще ничего не осознала…
Я допила стакан и налила еще. В памяти возник Стас, такой, каким я увидела его впервые, – веселый, с обаятельной улыбкой, загорелый. Он только что отдыхал с семьей в Турции.
Я сглотнула. Я думала, что Стас мой человек, а он подставил меня так, как не могло присниться даже в самом кошмарном сне. Получается, что теперь он расплатился за все… Но ни злорадства, ни удовлетворения я не ощущала.
Да, с тех пор как я узнала, что он жив и находится в Испании, я несколько раз представляла нашу будущую встречу: я мечтала выплеснуть ему в лицо все, что я о нем думаю, отомстить, увидеть его беспомощность и униженность. Но… такого конца я не ждала и не хотела!
Я допила второй стакан. В голове зашумело. Где-то внизу играла легкая музыка, сквозь задернутые шторы просачивался вечерний воздух, и у меня неожиданно хлынули слезы. Я плакала и плакала, не вытирая их. Я оплакивала Стаса, себя и сволочную жизнь, которая наносит удары, когда этого ожидаешь меньше всего.
Слезы принесли мне облегчение. Я быстро разделась и нырнула в постель, мгновенно провалившись в забытье.
Проснулась я от звонка сотового. Он трезвонил, не смолкая.
Я нашарила сотовый рукой на тумбочке и поднесла его к уху.
– Алло!
– Это Поярков Владимир Анатольевич.
Первые секунды я не могла сообразить, кто такой Поярков и почему он мне звонит. Но потом события вчерашнего дня встали передо мной, и я откашлялась.
– Да. Я вас слушаю.
– Нам нужно встретиться. Срочно.
