Марина Серова - Вождение за нос
И все-таки я решила рискнуть и выскользнуть бесшумной тенью из укрытия. Но тут в замочную скважину вставили ключ. Мое сердце бешено заколотилось. Кровь стучала в висках, будто я была не детективом с многолетней практикой, а начинающим воришкой, в первый раз забравшимся в чужую квартиру. Но вспомнив, что я все-таки заперла дверь, когда оказалась в комнате, немного успокоилась.
Данила вошел в комнату и, кажется, не заметил ничего подозрительного. Его совершенно не тронул тот факт, что угол ковра был завернут и вообще наблюдался довольно приличный беспорядок. Из всего этого я сделала вывод, что он, скорее всего, привык к бардаку. У парня с собой была большая спортивная сумка, в которую он торопливо складывал вещи. Я все ждала, когда же дойдет очередь до статуэтки, но Клементов беспорядочно запихивал в сумку одежду, какие-то журналы, коробки. Создавалось впечатление, что он либо собрался переезжать, либо уезжать надолго, потому как вряд ли в обычную поездку на несколько дней берут такое количество вещей, а главное — каких!
О намерениях Клементова уехать говорило абсолютно все. Теперь мне предстояло решить, как действовать дальше — то ли выпрыгнуть с воплем «руки в верх» или «помещение оцеплено», как в дешевых американских боевиках, то ли тихонько ждать, когда Данила уберется отсюда и я смогу продолжить поиск статуэтки, если, конечно, он не заберет ее раньше. Ну уж тогда-то я точно выйду из-за гардины с удостоверением в развернутом виде и потребую вернуть антикварную вещицу законному хозяину.
В мыслях все получалось ладненько и красиво, но на самом деле я, конечно, иронизировала над собой. В конце концов, жизнь — далеко не сценарный лист, а Клементов не дурак, если до сих пор не попался ни мне, ни милиции.
Пока я терзалась раздумьями, Данила закончил собирать сумку и начал осматриваться. Что-то в комнате вдруг показалось ему подозрительным, хотя я и представить себе не могла, что именно. Вроде бы как был беспорядок, так и остался, конечно, кое-что там поменялось, но я старалась вернуть предметам их первоначальное положение, будто предчувствовала внезапное возвращение хозяина.
Я притихла. Кажется, неподвластное рассудку сердцебиение и то стало тише и гораздо медленнее. Дышать тоже приходилось через раз, но уж лучше потерпеть это, чем объясняться с Клементовым. К тому же статуэтку он так ниоткуда и не вытащил, значит, она могла быть спрятана вовсе не в квартире. Из всего этого вытекало, что мне предстояло сейчас за ним проследить или в крайнем случае снова наведаться в «Карамболь».
Данила еще раз осмотрелся. Я было решила: все — заметил меня, потому как уж очень пристально он разглядывал занавески. Но гардины оказались достаточно плотными.
Наконец, Клементов успокоился и, взяв собранную сумку, вышел из комнаты. Я не торопилась покидать свое укрытие. И правильно. Потому как через несколько минут парень вернулся, чтобы взять ключи. И только после этого испарился окончательно. Я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ, а в прихожей началась какая-то возня, впрочем, довольно обычная, когда кто-нибудь собирается уходить.
Я уже думала вздохнуть с облегчением и мысленно поздравить себя с тем, что все хорошо закончилось, как внезапно почувствовала запах дыма. Это показалось нереальным — ну что могло загореться в квартире? Ведь не поставил же Данила разогревать себе завтрак, а потом вдруг передумал его есть и ушел. Я подбежала к двери, автоматически перебирая в руках все отмычки, которые только были на связке. Хорошо, что у меня хорошая зрительная память, и я быстро нашла именно то, что нужно. Но не тут-то было — Клементов оставил ключ в замке!
Вытолкнуть его не было никакой возможности, он специально повернул его слегка, превратив комнату в настоящую тюрьму. Запах гари распространялся все сильнее и сильнее. Теперь мне предстояло не искать Мару, а попытаться спасти собственную жизнь. «Вот уж действительно богиня смерти», — подумала, припоминая тех, кто пытался отыскать бронзовую статуэтку и чем это для них заканчивалось. Разумеется, Гробовскому не повезло больше всех, но он больше всех и виноват в ее исчезновении.
Не имея никакого представления, что именно поджег Клементов, я последний раз попыталась вытолкнуть отмычкой ключ, но результат был неутешительным. Оставалось два выхода — либо позвонить в пожарную службу, которая находилась не так далеко, в районе парковой зоны «Липки», либо выстрелить в замок.
Дым уже заполнил комнату, и я начала задыхаться. Подбежав к окну в надежде открыть форточку, чтобы обеспечить себе хоть какой-то доступ свежего воздуха, я поняла, что она задраена насмерть и надо звонить в «пожарку» пока я еще в состоянии это сделать. Достав из сумки мобильный телефон, я нажала заветные цифры «01».
— Алло! Примите вызов. Соколовая, 26, квартира 82. Сильное возгорание, в квартире человек.
Переспросив и перепроверив все данные, которые я только что назвала, девушка-дежурная сообщила, что пожарная бригада выехала.
Теперь дым, наверное, полностью заполнил квартиру, потому что мне стало очень тяжело дышать, а в голове зашумело и в глазах стало темно. Не хватало еще, чтобы я потеряла сознание…
Собрав силы в кулак, я достала свой «макаров», никогда не изменяющий мне и оказывающий поистине бесценную помощь в самые критические моменты, и несколько раз выстрелила в замочную скважину. Лязг и грохот заполнили комнату, смешавшись с дымом, который становился все гуще и гуще. Сизый туман плыл по квартире, обволакивая все вокруг.
Я кинулась сначала в ванную комнату в поисках полотенца, которое можно было намочить холодной водой, чтобы хоть немного обезопасить себя от дыма и гари. Как мне подсказывала память, это самая простая защита и тем не менее очень действенная.
Заглянув на кухню, я увидела, что там полыхает абсолютно все. Языки пламени ползли по обоям, оставляя за собой безобразные черные полосы. Лимонные шторы, объятые огнем, раскачивались, словно от порывов легкого ветерка. Мебель, безвозвратно испорченная танцующими на ней яркими огоньками, уже почти полностью обгорела. Даже если я не задохнусь от дыма, что навряд ли, такой пожарище одной мне не под силу потушить. Прошло около трех минут, не больше, значит, пожарные вот-вот должны быть здесь. На всякий случай проверив входную дверь, я убедилась, что она заперта на все запоры. Оставалось одно — закрыть лицо мокрым полотенцем и ждать. Нина Сергеевна очень удивится, когда вернется. Не думаю, что ей в голову могло прийти такое, а между тем это ее квартиросъемщик устроил пожар, когда покидал уютную комнату, выходящую окнами на Славянскую площадь. Отвратительный конец недели, по всей видимости, будет не только у меня.
Мои мысли прервала пожарная сирена, заполнившая своим воем все вокруг. Через две минуты они протянут брандспойты, через минуту выломают дверь, еще через пару потушат пожар, следовательно, не позже чем через пятнадцать минут, с учетом всех возможных разбирательств по поводу возникновения очага пожара, я буду свободна. И тогда я попробую найти Клементова. Теперь у меня с ним личные счеты.
Во дворе имелось несколько пожарных гидрантов, к которым уже бежали мои бравые спасители, а вслед за ними уже неслось с десяток, а то и больше зевак, наконец дождавшихся более или менее стоящего их внимания происшествия. Другие пожарные нырнули в подъезд и наверняка находились уже на подступах к квартире. Ждать оставалось недолго. Мокрое полотенце спасало, хотя от дыма резало глаза и голова сильно кружилась. Я сидела на полу, помня из занятий по основам безопасности, что дым, как, впрочем, и туман, поднимаются вверх, следовательно, внизу видимость лучше, а дышать, соответственно, легче.
Наверняка из-под двери шел дым, но пожарные на всякий случай позвонили. Когда же реакции на звонки не последовало, глухие удары свидетельствовали о том, что они перешли к решительным действиям. Через каких-то полминуты дверь распахнулась, и на пороге в защитных костюмах появились трое. Один, недолго думая, перекинул меня через плечо и потащил к выходу, предварительно поинтересовавшись, есть ли в доме кто-нибудь еще, а двое других начали заливать пеной квартиру бедной Нины Сергеевны, которая в это время удовлетворяла потребности населения в пельменях и мороженом.
Внизу, когда врач убедился, что никакая специальная медицинская помощь мне не нужна, я была передана в руки бригадира для составления протокола. Терпеть не могу эту бюрократию, но в тот момент она показалась даже необходимой.
— Семенов Александр Павлович, — представился мне высокий усатый мужчина лет сорока. — Это вы вызвали пожарную бригаду?
— Да, с мобильного. — Тут я покопалась в сумочке, которую не выпускала из рук ни на минуту после того, как спряталась за гардиной, и достала удостоверение, а также лицензию на ведение частной практики. Александр Павлович с почтением взглянул на меня, сверив мою испачканную сажей физиономию с милейшим лицом на фото.
