Анна Малышева - Пассажир без багажа
Она подумала, что следователь, который ведет дело Андрея, очень удивится, когда прочитает письмо Лизы. Ее мысли приняли иное направление, когда Варя вспомнила о своем вчерашнем звонке в Питер. «Странно… Почему она представилась Ниной? Или это сокращение от Антонины? Нет, это совершенно разные имена. Тогда была бы Тоня… И говорила, что познакомилась с Андреем только в поезде… Какая наглая ложь! Если она так лгала, значит, была уверена, что мне никто не расскажет правды. Что ее никто из моих знакомых и родственников не знает. Кто же она такая? И что у нее общего с моим мужем? Ну уж только не романтические отношения! В это я не поверю! Уж лучше Лиза, чем она!»
К ней никто не заглядывал, но она все время ощущала, что за дверью кухни наблюдают. «За кого они меня приняли? Неужели за убийцу? Но я же сама им открыла. Правда, мне ничего не оставалось делать, они бы все равно никуда не ушли…»
Варя достала из кармана плаща конверт и снова перечитала последние строки письма. «Никому не рассказывайте. Иначе вам же будет хуже». «Как это понимать? И что я могу рассказать? Кому? Как странно она пишет об этой женщине! Называет мне ее имя, утверждает, что наверняка она требовала у Андрея деньги… И она же виновата в его гибели. И тут же предупреждает, что с этой женщиной ничего нельзя сделать! Да уж, на основании такого письма – ничего. Даже если я кому-то покажу письмо, никто не поверит в ее виновность! Решат, что это обыкновенная сплетня, причем неясно, на чем основанная. Ну, почему Лиза не написала чуть-чуть подробнее! Чего она испугалась? Она явно намекает на какой-то шантаж. Пишет, что если та женщина потребовала у Андрея деньги, он бы их обязательно достал. Что это, если не шантаж? Ведь не из дружбы, не из любезности он занимал такую огромную сумму! Значит, он был вынужден ей платить. За что? И почему Лиза пишет, что и сама в чем-то виновата? Нет, если я покажу милиции это письмо, я ничего не добьюсь. Во всяком случае, оно меня вовсе не оправдает. Я оказалась здесь в тот момент, когда Николая убивали. И ничем не помешала. И даже не видела, кто это сделал. Да кто же мне поверит?!»
Варя спрятала письмо. Она приняла решение – никому о нем ни слова. Держаться прежней версии – что она приехала сюда по просьбе Николая, как подруга Лизы. Что вернулась только затем, чтобы взять плащ, потом звонила из соседней комнаты по телефону… «Да, а спросят, кому звонила! И что я скажу?! На кого сошлюсь?! – Эта мысль ее напугала. – Если бы хоть минутку поговорить с Кристиной – она бы меня выгородила! Но ее, может, и дома нет…»
– Что это вы сунули в карман?!
Голос раздался за ее плечом, и Варя вскрикнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела мать Лизы. Та стояла у нее за спиной и с гневным видом протягивала руку:
– Отдайте немедленно! Что за новости? Вы еще и тащите все, что подвернется?!
– Я ничего не брала! – оскорбленно возразила Варя.
– Да я же видела, вы что-то сунули в карман!
– Это вас не касается!
– Ничего себе… – язвительно заметила та с полным сознанием своей правоты. – Ну-ка, быстренько выворачивайте карманы!
Варя вскочила. До сих пор она сдерживалась, но наглый, хамский тон этой женщины взбесил ее, и она забыла об осторожности. Срывающимся голосом, уже не выбирая выражений, она заявила, что таких бессердечных людей никогда в жизни не видела! Что они могли как угодно относиться к зятю, это их дело. Но как они не понимают, что ей, Варе, пришлось пережить и почему они так с ней обращаются?!
Женщина усмехнулась, глядя на Варю с такой ненавистью, что та была просто потрясена.
– Что я вам сделала? – пролепетала она уже не так уверенно.
– Карман покажи, я говорю, – сказала та и повысив голос, позвала на помощь мужа: – Юра! Юр, иди сюда, тут у нас новости! Она что-то в карман положила!
Мужчина явился на зов вместе с внуком. Мальчик смотрел на незнакомку враждебно, как будто тоже считал ее своим личным врагом. Это ее доконало.
– Вы не имеете права меня обыскивать! – Варя беспомощно оглядывалась, но деться было некуда. Разве что, выпрыгнуть в окно. – Вы бы хоть подумали о ребенке! Почему вы заставляете его при этом присутствовать!
– Это наше дело, как мы воспитываем внука, – хрипло возразил мужчина. – А вы, чем нотации нам читать, лучше бы показали, что у вас в кармане. Или с милицией будете объясняться. Хотя, все равно будете!
Они были настроены очень решительно – Варя в этом не сомневалась. Она еще раз прикинула все «за» и «против». Дождаться, когда приедет милиция? Разве при милиционерах эти люди станут вести себя по-другому? Они просто выдадут ее за воровку – и, может быть, будут правы, потому что вторую часть письма она практически присвоила… Варя опустила руку в карман плаща, нащупала плотную бумагу и достала… Фотографию. Она поняла, что перепутала, и полезла не в тот карман, хотела спрятать снимок, но женщина буквально вырвала у нее свою добычу.
– Я же говорила, она что-то взяла! – прошипела она и уставилась на фотографию. В ту же секунду гневное выражение ее лица сменилось на изумленное. Она рассматривала снимок, держа его так, что и супруг мог его видеть. Варя уже не пыталась возражать – она видела, что с родителями Лизы что-то творится, и не понимала, в чем дело. Со вчерашнего дня, когда она побывала у следователя, она носила фотографию женщины из вагона-ресторана в кармане плаща. Вчера вечером она собиралась переложить снимок в более надежное место, но так и не сделала этого.
«Они решили, что это я и взяла у Лизы, – сообразила Варя. – Что ж, может, оно и к лучшему. Не придется показывать письмо».
– Ну, вы убедились, что денег я не присвоила? – твердо сказала она. – А теперь отдайте!
– Погодите, – женщина подняла на нее растерянный взгляд. – Это что – ваше? Зачем вам это?
– Как зачем? Мое, и все! – Варя невольно переняла ее прежний наглый тон и протянула руку: – Отдайте.
– Кто это вам дал? Лиза?
Варя решила подтвердить это предположение. Она сказала, что отдала Лизе свою пленку на проявку и печать, и та сделала этот снимок. Но он затерялся и лежал у Лизы дома. Та так и не успела вернуть его, это сделал Николай. Варе понравилась эта наспех придуманная версия, но супруги по-прежнему были в недоумении. Они переглядывались.
– А вы что, знакомы с Антониной? – недоверчиво спросила женщина.
Варя растерялась. Она никак не рассчитывала, что это лицо окажется знакомо кому-то из супругов.
– Да, – ответила она в конце-концов. – Я была в Питере, и мы встречались.
Супруги обменялись новой серией загадочных взглядов. Варя видела, что те сдают свои позиции с каждой секундой. В их голосах теперь слышалось что-то просительное. Наглости как не бывало – и этот странный подхалимаж показался Варе еще противней, чем открытое хамство.
– Ну что же вы сразу не сказали, – с удивительной теплотой воскликнула женщина. – Как там Тоня поживает? Здорова? Давно вы ее видели?
– Неделю назад, – сказала Варя, быстро высчитав, сколько дней прошло с тех пор, как она с Андреем приехала из Питера. Она почти не рисковала – ведь Варя вполне могла встретиться с Антониной в вагоне-ресторане!
– А в Москву она не собирается? – так же ласково продолжала женщина. Ее супруг, казалось, рассматривал остатки пищи на столе. Варя только собралась ответить, что насколько она знает, Антонина Павловна уже приехала в Москву, как в дверь позвонили.
– Юра, открой, это милиция, – тревожно воскликнула женщина, возвращая Варе снимок. – Вы нас извините, ради бога!
Она заулыбалась.
– Если бы мы знали… Но почему же вы сразу-то не сказали, что знаете Тоню! Я больше года ее не видела! Мы ведь сестры, родные. Многие говорят, что мы очень похожи.
И Варя, глядя на ее бледное, щекастое лицо и наглые светлые глаза, наконец, поняла, почему эта женщина сразу вызвала у нее резкую антипатию. Она слишком напомнила ей ту, другую!
Глава 9
Женщина переставила подсвечник поближе к центру стола. Она сделала это, критически поглядывая в зеркало, висевшее за спиной у мужчины, тот сидел напротив нее. Случайно посмотревшись в это зеркало, Кристина только что обнаружила, что ее лицо плохо освещено, нос кажется непомерно большим, глаза в тени. Он, конечно, не догадывался, почему дама вдруг забеспокоилась. А если бы догадался, то не понял бы ее беспокойства – ведь они весь вечер провели вместе, и у него была масса возможностей рассмотреть ее лицо как следует при любом освещении.
– Обожаю свечи, – тихо сказала Кристина. – Если бы я могла, я бы вообще электричества не включала.
Виталий сказал, что тоже любит смотреть на горящие свечи. Мужчина сделал это довольно вяло. Он объелся и теперь ему очень хотелось распустить узел галстука, надеть тапочки, а еще лучше прилечь на диван. Они два часа просидели в ресторане, потом приехали к Кристине, и та поила его кофе с коньяком – разумеется, при свечах. Свечи и кофе нашлись у нее дома. Коньяк он купил по дороге к ней.
