Heлe Нойхаус - Кто посеял ветер
Ника вздрогнула, услышав звонок в дверь. Она поспешно отодвинула бумаги в сторону, накрыла их газетой и поднялась со стула. Звонок повторился. После некоторых колебаний она открыла дверь.
— Да?
Перед ней стояли мужчина и светловолосая женщина. Они предъявили ей удостоверения в зеленых корочках. Полиция! Нику охватил ужас. Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть их дрожь.
— Уголовная полиция. — Голос женщины звучал не особенно дружелюбно. — Мы хотели бы видеть господина Теодоракиса.
— Его нет дома, — быстро ответила она.
— Где он может находиться? Когда он вернется?
— Я не знаю.
— А вы кто? Вы здесь живете?
— Нет-нет. Я всего лишь уборщица.
Застигнутая врасплох и напуганная, она сказала первое, что ей пришло в голову. Ее убогое облачение не оставило у сотрудников полиции сомнений в том, что она сказала правду.
— Так вы не знаете, где мы можем найти господина Теодоракиса? — спросил мужчина. Он мило улыбался, но провести ее было не так-то просто. Некоторые полицейские ищейки способны притворяться не хуже профессиональных актеров.
— Может быть, он на работе, — сказала Ника, пожав плечами. — Номера его мобильного телефона я не знаю. Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь.
— Пожалуйста, передайте ему мою визитную карточку. — Женщина протянула ей картонный прямоугольник. — Он должен как можно быстрее связаться с нами. Это очень важно.
— Да, конечно, я обязательно передам.
Они удалились. Ника испытала такое облегчение, что у нее подогнулись ноги. Возникло ощущение, будто ей чудом удалось избежать серьезной опасности. Она заперла дверь и, осторожно выглядывая из маленького окошка, пронаблюдала за тем, как они сели в автомобиль и уехали восвояси. Зачем Янис понадобился полиции? Что он натворил? Неожиданно отдельные факты, блуждавшие в ее сознании, сложились в единую картину. Янис вернулся домой только под утро. Он не был ни поражен, ни шокирован, когда в магазине она рассказала ему о гибели Людвига. Ника вспомнила о следах крови на его тенниске и джинсах, которые лежали в домашней прачечной в корзине для грязной одежды, о том, какую ярость он испытывал в отношении Хиртрайтера, о красных пятнах на его ладонях и предплечьях. На руках человека, использовавшего огнестрельное оружие, остаются следы порохового дыма. Возможно, он пытался устранить их с помощью каких-то химикатов… Боже правый! Ника опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Если Янис действительно застрелил Людвига, полицейские вновь появятся здесь. Ей нужно исчезнуть.
Со свинцово-серого неба потоками лил дождь. Было холодно. Погода стояла скорее ноябрьская, нежели майская. В то время, как сотня полицейских с собаками прочесывала огромный участок местности с прилегающим лесом в поисках исчезнувшего оружия, Пия и Кем изучали усадьбу Людвига.
Они осмотрели бывший хлев, некогда дававший приют многочисленным коровам и свиньям, затем помещение скотобойни с трубопроводом на крыше и древним холодильником. В стоявшем рядом ангаре пахло яблоками, которые гнили в стоявших штабелями деревянных ящиках. В нем располагался пресс, и из трех больших пластиковых цистерн одна еще была наполнена сидром. Захламленная мастерская свидетельствовала о том, что работа по хозяйству стала для Людвига Хиртрайтера тяжким бременем. Посредине стоял трактор со снятой шиной. К нему была прислонена новая шина, покрытая слоем пыли. На стене, над верстаком, висел календарь на 2002 год.
Они прошли к увитому вечнозеленым плющом амбару, стоявшему чуть в стороне. Вероятно, прежде луг между двором и амбаром представлял собой аккуратно постриженный прямоугольный газон с декоративными кустами и ухоженными рододендронами. Сейчас же он зарос сорняками, а кусты разрослись и превратились в непроходимые джунгли.
— Да, участок не маленький, — сказал Кем. Он пересек луг и подошел к ручью, через который была перекинута потрескавшаяся деревянная доска. — А с первого взгляда и не подумаешь.
— И существует масса возможностей для того, чтобы избавиться от двух ружей и пистолета, — невесело добавила Пия.
Оставалось надеяться на то, что убийца Хиртрайтера просто выбросил оружие, а не тщательно его спрятал.
У Кирххоф зазвонил мобильный. Прибыли два водолаза, которые должны были обследовать дно пруда. Она и Кем не без труда открыли ворота амбара.
— Ничего себе! — с изумлением воскликнул Кем. Рядом с древним трактором стояли два старых автомобиля, покрытые толстым слоем пыли — темно-зеленый родстер «Морган» и серебристый «Мерседес» с дверцами, открывающимися вверх — «крыльями чайки», — и сиденьями из красной кожи.
— Они представляют какую-нибудь ценность? — Пия ничего не смыслила в автомобилях, тем более в старых и спортивных.
— Думаю, да. — В глазах Кема вспыхнули искорки. — Особенно этот «Мерседес» 300 SL, который стоит целое состояние.
Он вынул свой мобильный телефон и сфотографировал автомобили со всех сторон.
— Неудивительно, что дети Хиртрайтера не сильно опечалены, — заметила Пия. — Они рассчитывают на хорошее наследство.
Незадолго до этого Боденштайн рассказал ей по телефону о посещении отделения судебной медицины. Пия и Кем закрыли ворота амбара и направились к пруду. Командиру полицейской группы сообщить им было, в сущности, нечего. Вся территория вокруг места обнаружения тела, включая прилегающий лес, была обследована с помощью металлоискателей, но ни ружья, ни пистолет найдены не были. В данный момент полицейские обследовали участок за лесной парковочной площадкой, двор усадьбы и улицу, ведущую в деревню.
Водолазы спустились в пруд по короткой деревянной лестнице. Дождь постепенно усиливался. Пия натянула капюшон своей ветровки на бейсболку и задумчиво смотрела на рябь, которую вызывали на поверхности воды капли дождя. Промокшие джинсы прилипли к ногам, а ветровка отнюдь не обеспечивала комфорт, обещанный производителем. Водолазы прекратили поиски уже спустя четверть часа после их начала.
— Видимость в этой жиже практически нулевая, — посетовал один из них. — А на дне сплошной ил. Если бросить в пруд тяжелый предмет, его тут же засосет.
— Тем не менее спасибо, — сказала Пия. — Попытаться все же стоило.
Внезапно над ней на бреющем полете прошелестело что-то темное, и она инстинктивно спряталась за спину Кема.
— Что это было?
— Ворона, или нечто в этом роде.
Кем огляделся. Черная птица села на ветку вишневого дерева, под которым было найдено тело Хиртрайтера, и высокомерно уставилась на них. Затем она раскрыла клюв, захлопала крыльями и громко каркнула. У Пии по коже побежали мурашки.
— Это ворон, — поправила она коллегу. — Ворон крупнее вороны, и у него изогнутый черный клюв.
— Ворона, ворон, какая разница… — Кем пожал плечами. — Ладно, поехали. Я замерз, как собака.
— Не спеши. У Хиртрайтера жил ручной ворон. — Пия посмотрела на птицу, которая спокойно сидела на ветке и наблюдала за ними. — Почему он сидит именно на этомдереве?
— Совпадение? — предположил Кем.
— Нет, — сказала Пия. — Я не верю в подобные совпадения.
— Только, пожалуйста, не говори, что ты веришь, будто ворон способен дать показания.
— Именно это мне и пришло в голову. — Пия была настроена вполне серьезно. — У воронов хорошо развит интеллект. И он жил у Хиртрайтера много лет.
— К сожалению, на роль свидетеля птица не годится. Она же не сможет указать на убийцу при очной ставке.
Пия заметила, что ее коллега с трудом сдерживает улыбку.
— Ты смеешься надо мной, — сказала она ему с упреком и улыбнулась сама. — А зря. В нашем деле порой случаются самые невероятные вещи.
— Понятно, агент Скалли[19], — произнес Кем с добродушной ухмылкой. — На экране телевизора, но не в реальной жизни. Иначе нам было бы слишком легко работать.
— Неужели в этом была необходимость? — Советник уголовной полиции доктор Энгель, сидевшая за письменным столом со сдвинутыми на кончик носа очками, покачала головой. Она даже не предложила Боденштайну сесть. — Адвокат семьи Хиртрайтер подал мне жалобу, выдержанную в самом резком тоне. Он утверждает, будто речь идет о недопустимых методах допроса в соответствии с параграфом 136а Уголовно-процессуального кодекса. Почему ты заставил их опознавать труп?
— Все трое имели мотив, — ответил Оливер. — Мотив ценой три миллиона евро. И, к сожалению, они уже знали о произошедшем, когда мы с госпожой Кирххоф сообщили им о смерти их отца.
— Как так?
Боденштайн вздохнул.
— Тело обнаружил мой отец. Он был лучшим другом покойного и поэтому позвонил его детям. К сожалению, я не мог воспрепятствовать этому.
— Ты уже проверил их алиби?
Доктор Энгель указала ему на стул. Неизбежная фаза демонстрации власти подошла к концу.
