Ольга Тарасевич - Сокровище князей Радзивиллов
«Не твое дело!»
«Я сам разберусь со своей жизнью!»
«Не учите меня жить, лучше помогите материально!»
«Сколько я должен за сеанс публичного психоанализа?»
И это были бы еще самые приличные из высказываний.
Но даже просто мысли о жене настраивали на такой умиротворяющий лад, что ругаться совершенно не хотелось.
– Удачи на турнире, – добродушно улыбнулся Игорь и посмотрел на часы.
Ого! А рабочий день наконец-то закончился! И это здорово.
Значит, сначала будет магазин – не забыть бы прихватить любимое Алеськино мороженое. Затем по дороге надо забежать в фотомастерскую, забрать фотографии из недавнего отпуска, проведенного в Египте. Потом быстренько, несмотря на Алесины возражения, приготовить ужин. Это все ерунда, что готовить – не мужское занятие. Лучшие кулинары – мужчины. Лучшие кулинары-мужчины – те, которые готовят для любимой женщины. А уж тогда, после ужина…
От воспоминаний о нежных Алесиных губах, с которых срываются страстные стоны, сразу же затруднилось дыхание, а в джинсах стало тесно и горячо.
Сдернув со стула куртку, Игорь бросил в сумку диктофон, блокнот и флешку и быстро выскочил за дверь.
Закупорившие дороги пробки быстро справились с преждевременной эрекцией, очередь в супермаркете, продвигавшаяся в час по чайной ложке, вымотала все нервы.
Решив забрать заказ из фотомастерской в другой раз, Игорь полетел домой, мысленно предвкушая погружение в сладкий рай, которым становился каждый вечер с любимой женщиной.
Однако дома все оказалось не так, как обычно.
Ни поцелуев, ни объятий.
В глазах Алеси, покрасневших и сухих, казалось, плещется боль.
– Что случилось? – тихо спросил Игорь, опуская на пол пакеты.
Жена молчала.
На красивом кукольном личике отражались такие недоумение и боль, что Славин вдруг неожиданно понял: Алеся обо всем узнала…
* * *– Маша! Ты спишь, что ли?! Чайник поставь, я устал как собака!
Тишина. Такая странная тишина…
Сначала возникает недоумение. Как воздуха, начинает не хватать привычных звуков. Шлепков босых ног по лестнице, визга: «Ура, мой Димка приехал!», жеманного причмокивания губ: «Поцелуй же свою девочку».
Следующая машинальная реакция – глаза быстро исследуют холл. Слишком быстро. Потому что взгляду уже и зацепиться не за что.
Действительно, так странно, но ничего больше нет… Нет…
Ни ровного ряда Машкиных туфелек на шпильках, ни всяких расчесок-заколок на полке у зеркала. Непривычно чистые, не захламленные джинсами и платьями диван и кресла. Хотя обычно светло-бежевой кожи мебели не видно из-за шмоток, гардеробную комнату Машка-неряха игнорирует. И всегда, стоит только появиться гостям, начинает лихорадочно метаться по дому, подхватывая свои одежки и непременно роняя красный лифчик прямо под ноги компаньону.
– Машка! – на всякий случай еще раз прокричал Шимов, сбрасывая туфли. – Ты что, порядок навела? Я аж испугался, и…
Он осекся, увидев на журнальном столике вырванный из ежедневника листок:
«Дима, не буду тебе мешать и дальше снимать девок на сайте знакомств. Какой же ты подлец! Зачем ты говорил, что любишь меня? Пусть Бог тебя накажет за всю ту боль, которую ты мне причинил!»
Отложив записку, Шимов, морщась, потрогал тугую повязку, сдавливающую лоб, и плюхнулся в кресло.
Вот оно что, оказывается.
Машка, дура, решила уйти.
Да скатертью дорожка! Такого добра, как она, – в каждом ночном клубе навалом, стоит только пальцем поманить.
Интересно, откуда она узнала про сайт знакомств? На компьютере пароль, и не один, а мозгов у Маши – как у курицы.
Наверное, девчонки где-то случайно столкнулись и разоткровенничались. У этих своих косметологов или в парикмахерской. Или вообще изначально были подружками?
Что ж, бывают такие осечки, тут уж ничего не поделаешь.
Но сколько пафоса: «Зачем говорил, что любишь?» А что еще отвечать на такой вопрос после секса? Не люблю? Считаю всю эту любовь полным бредом? И какая девушка порадуется такому ответу? Проще отмазаться: «Разумеется», и тема закрыта.
«Но вообще, конечно, странно, что Машка стала так заостряться, – подумал Дмитрий, косо поглядывая на записку. – Обычно мои девчонки старательно делают вид, что не замечают таких вещей. Денег даю, шмотки покупаю, на курорты вывожу – девочка и довольна, больше ей ничего не надо. А Маша… Ты ж понимаешь, верности ей захотелось. Обычно я сам через полгода меняю поднадоевшую девочку. Машка – первая, кто соскочила по своей инициативе. Что ж, немного обидно, но не смертельно. Просто приглашу пожить у себя очередную «модельку». Конечно, головная боль ревность эта женская. Но все-таки приятно, когда дома кто-то есть…»
Рывком поднявшись с кресла, Дмитрий прошел на второй этаж, открыл дверь кабинета, включил компьютер.
Как там звали девушку, с которой удалось неплохо провести время на прошлой неделе?
Катя?
Нет, не Катя. Катя – та начала строить из себя недотрогу, «я не такая, я жду трамвая». Хотя чего ей ждать с учетом скромненькой внешности – совершенно непонятно, радовалась бы, что ей еще хоть кто-то делает неприличное предложение.
А симпатичную сговорчивую куколку звали Светой. Сейчас надо найти ее телефон в сообщениях на сайте знакомств, а с утра пораньше позвонить и выяснить, что там думает красотка насчет совместного проживания. Счастья, должно быть, будет полные штаны…
Дмитрий подключился к Интернету, открыл электронную почту, машинально кликнул по новому сообщению.
Потом мысленно заругался: пользователь незнакомый, сколько раз зарекался – не открывать писем от неизвестных отправителей, зашлют вирус – замучаешься потом восстанавливать информацию, а на этом компе и важные договоры, и планы проектов, и…
Письмо оказалось коротким, дурацким и непонятным. «Хочешь стать следующим?»
Спасибо, не хочу.
Бред…
А еще к сообщению была прикреплена какая-то фотография.
Сначала Шимов недоуменно нахмурился, вглядываясь в темный расплывчатый снимок.
А потом зажал рукой рот, сдерживая и подступившую к горлу тошноту, и крик ужаса.
Но нет, нет, не показалось – тот самый красавчик из несвижской гостиницы, даже покрытое золотой краской, такое лицо не узнать невозможно…
От раздавшегося вдруг на участке воя мороз прошел по коже.
Когда первый приступ паники прошел, Шимов покачал головой.
Нервы стали ни к черту.
Это же Джой требует прогулки. Машка свинтила, собака не выгуляна. Обычно девушка обожала выводить ротвейлера на прогулку, совершенно неагрессивный Джой радовался ей, как ребенок. Придется спускаться вниз и вести собаку в лес. Сколько, оказывается, геморроя со временем образуется из глупого порыва купить щенка…
Глава 8
У этой смерти – жуткие и роскошные декорации. Синяя ночь, подсвеченная желтыми прожекторами автомобильных фар. Нежный ковер зеленой травы. Шелковая золотистая ткань, украшенная слабо мерцающими камнями. Она напоминает театральный костюм для древнегреческой постановки: мягкие складки, плавные линии. Плотное золотое покрытие на аристократичном лице тоже кажется маской. Только главный актер, два метра роскошной красоты, никогда больше не поднимется, чтобы поклониться на аплодисменты зрителей. Напрасно высоченные сосны чуть поскрипывают на ветру ветвями, вызова на «бис» исполнитель главной трагичной роли больше никогда не услышит. Слева от тела едва различима лужа темной крови…
Минуты растягиваются в вечность.
От накатившей вдруг дурноты трудно дышать.
«Стоило только провести эту ночь с Валерием – и он остался бы в живых. Но я же не знала, не знала, что все так получится. Его навязчивое внимание не вызывало ничего, кроме раздражения. И все-таки надо было остаться с ним, – оторопело думает Лика Вронская и, заметив на земле какой-то прямоугольный предмет, присаживается на корточки. – Его сотовый телефон, похоже. И еще портмоне. Убийцу интересовало не ограбление… Главное – не трогать эти вещи своими руками…»
Она зовет следователя Олега Надольского, и в ту же секунду сцена смертельного театра рушится, наполняясь обычной в таких случаях протокольной суетой.
Ян Брониславович делает знак судмедэксперту, тот, натянув перчатки, наклоняется к трупу.
Криминалист открывает свой чемоданчик, в нем что-то звякает, хрустит.
От машины «Скорой помощи» отделяются две фигуры, одна из них в белом халате.
– Лену Миронович привели в чувство. Я должен взять у нее показания, – шепнул Лике Надольский и, машинально проследив за тем, чтобы найденный телефон был упакован в пластиковый пакет, заторопился навстречу врачу, поддерживающему под руку худенькую девушку в темном платье.
– Смерть наступила два-три часа назад, предположительно от раны, нанесенной длинным узким предметом в область сердца.
– О, что это тут у нас такое? Опять я вижу пустой баллончик от краски, и марка… Марка совпадает с той, что была обнаружена раньше.
