Эксперимент S - Джереми Бейтс
Его хватило еще примерно на полчаса, и он решил – хватит. Со вздохом облегчения он опустил тело Пенни на подстилку из листьев. Вытер пот со лба и глаз, стряхнул с плеч и рук онемение. Потом достал охотничий нож, который по дороге в парк прихватил из дома. Раньше он ему был нужен для простых дел: перерезать веревку, почистить рыбу. Сегодня совсем другая история, и на мгновение он забеспокоился – хватит ли у него духу обезглавить Пенни? Но через этот ужас придется пройти. Лопаты у него не было, а покупать ее среди ночи… Даже найди он место, где их продают после полуночи, пришлось бы платить наличными, чтобы не оставлять след, и такая покупка будет чертовски подозрительной. Продавец его запомнит, возможно, даст его описание полиции. Была мысль подождать до утра и заскочить в торговый центр. Но там камеры видеонаблюдения, а это еще хуже, чем свидетельство очевидца.
А нужна ли ему лопата? В парке полно плотоядных диких животных. Черные медведи, пумы, серые лисы и рыси – все эти хищники с радостью набросятся на бесплатное угощение. И Пенни в брюхе медведя – это еще лучше, чем Пенни, погребенная под землей. Вдруг ее останки когда-нибудь обнаружат и идентифицируют?
Единственная проблема – голова.
Для животных она слишком велика, и даже если стихия и разложение превратят ее в белесый череп, криминалисты все равно смогут восстановить ее лицо.
Значит, от головы надо избавиться.
Присев, доктор Уоллис приступил к кошмарной работе – отделить череп с блестящими волосами от тела. Зазубренное стальное лезвие пяти с половиной дюймов справилось с задачей довольно легко, даже когда дело дошло до отсечения шейного позвонка… хотя все руки у него были в крови.
Поднявшись, Уоллис подумал, что его сейчас вырвет. Но несколько глубоких вдохов – и тошнота отступила.
Подняв голову Пенни за волосы, он двинулся к ручью, мимо которого проходил раньше. Он оставил голову на берегу и вошел в воду – проверить глубину. В самом глубоком месте она доходила ему почти до плеч, этого вполне достаточно. Он смыл кровь с рук и вернулся на берег. Бактерии в кишечнике и груди умершего со временем выделяют газ, и тело может всплыть на поверхность любого водоема. С головой такой проблемы нет. Но на всякий случай Уоллис набил рот Пенни мелкими речными камнями. И бросил эту жуть в середину ручья.
Голова быстро скрылась из виду, и доктор Уоллис, довольный, вернулся к машине – дело сделано.
* * *
Он вошел в свой пентхаус, когда рассвет окрасил вымытое дождем небо в янтарный, абрикосовый и багряный цвета. Принял душ, переоделся и собирался отправиться по магазинам, чтобы купить все необходимое на ближайшие дни, но вид широкой кровати оказался слишком соблазнительным. Только на час, сказал он себе, проявив слабость, и лег поверх одеяла.
Во время последней стадии мертвого сна, когда накатывают сновидения, ему приснился сон. В парке Сэмюэля Тейлора день, лес безмолвен и тих. Рой торопливо пробирается сквозь тени гигантских секвой, оглядывается через плечо – нет ли невидимого преследователя? Вдруг, откуда ни возьмись, возникает густой туман, а в нем – обветшалая каменная церковь, проросшая из трухлявого пня срубленного дерева. Каменные стены местами потрескались, осыпались, а из трубы, едва различимый в тумане, шлейфом тянется белый дымок.
Через щель в рассевшемся пне он проникает в это гибридное строение. Внутри куда просторнее, чем можно было ожидать, он быстро пересекает неф и укрывается под затянутым тканью алтарем. Он спрятался, но воздух вокруг движется, густеет, тьма копит силы. Наконец у него хватает смелости выглянуть из-под ткани алтаря, и он понимает, что висит над пропастью, такой огромной, что секвойи выглядят зубочистками. Он не один, тьму с ним теперь делит бесформенный монолитный демон, и он понимает: его время на исходе…
Доктор Уоллис, задыхаясь, очнулся от кошмара. Темень за окнами спальни сбивала с толку. Ведь он провалился в сон утром. Неужели проспал целый день?
Он сел, глянул на часы. Половина девятого вечера.
– Блин, – пробормотал он. Его словно током ударило: он вспомнил ночную вылазку, как обошелся с телом Пенни, и снова выругался, мучимый угрызениями совести.
Уоллис пошел в ванную, плеснул на лицо холодную воду, почистил зубы и вернулся в спальню. Взяв телефон, направился к входной двери и тут увидел на дисплее, что пропустил звонок Брук.
Он остановился в гостиной, не зная, как поступить. И перезвонил.
Она взяла трубку со второго звонка.
– Привет, – сказала она.
Кажется, не сильно обрадовалась, но и не расстроилась. Только позавчера она была здесь, а Пенни нагрянула с неожиданным визитом. Кажется, прошла целая вечность.
– Привет, – сказал он, стараясь придать голосу бодрости. – Пропустил твой звонок.
– Извини, не надо было тебя беспокоить, когда ты работаешь…
– Я сейчас не на работе, – быстро сказал Уоллис. Он знал, что надо ехать в Толман-холл. Эксперимент шел без присмотра вот уже восемнадцать с лишним часов. И все же… он подавлен, встревожен, а голос Брук такой знакомый, умиротворяющий. Он хочет ее увидеть. В ее обществе он почувствует себя нормально, хотя себя не обманешь, ведь убийство Пенни еще долго будет лежать на совести. – Что делаешь?
– С бокалом в руке смотрю на залив.
– Звучит неплохо.
Пауза. Затем:
– Было бы еще лучше, будь ты здесь, со мной.
Он не ответил.
– Рой?
– Я просто подумал… Ты ужинала?
– Да, но перекусить могу.
– Как насчет японского бара на Сан-Пабло-авеню? Это недалеко от тебя.
– Надо заказать столик.
– Я знаю хозяина. Он нас посадит. Через полчаса?
* * *
Опустив верх кабриолета, доктор Уоллис пронесся по мосту между Сан-Франциско и Оклендом, наслаждаясь ревом ветра в ушах и огромным пространством чернеющего неба. Среди россыпи звезд сияла полная луна.
Он припарковался в центре Окленда и прошел несколько кварталов до японского бара. Тревога не улеглась, он нервничал: что, если по его глазам Брук все поймет? Бред, конечно, просто из-за чувства вины он все видит в искаженном свете – надо выкинуть страхи из головы.
Его встретила азиатка, изображавшая ниндзя эпохи Эдо, – повязка на голове, свободное черное кимоно, на ногах
