Золото скифов. Крымский карамболь - Андрей Воронин
— Уважаемая Соня, никто конечно не даст осквернить ваш прекрасный дом, — твёрдо заверил хозяйку Роман. — Я этого решительно не позволю сделать и авторитетно заявляю, что до этого не дойдёт. Мой план состоит в следующем, вы всей семьёй отправляетесь в кратковременную поездку с вашими немецкими родственниками, подальше из города, возможно на два-три дня и заранее под каким-то благовидным предлогом убираете из дома Юстаса, может быть просто предоставите выходной или отправите на больничный, что более логично.
— Собаку я тоже не оставлю, — вскрикнула с отчаянием София, и все присутствующие невольно улыбнулись её ещё детской наивности.
— Конечно моя дорогая девочка, щенка мы не оставим на растерзание в любом случае, хватит уже хоронить наших любимых собак, — успокоила дочь и отчасти себя, вытирая платком глаза Соня Мориц.
— Милые женщины, прошу вас, доверьтесь мне как профессионалу, и уверяю, что хоронить нам больше никогда и никого не придётся, во всяком случае безвременно, — успокоил женщин Райнгольд и продолжил обоснование своего плана. — Таким образом, семья оставит дом под предлогом проводов родственников на два-три дня, срок достаточный, чтобы злоумышленники имели возможность и время подготовиться и исполнить повторную попытку обыскать дом. Как предположила уже София Карловна, дедушка наверняка из-за своего упрямства и беспомощного состояния откажется покинуть дом и останется в своей комнате. Я думаю, это окажется лучшим для него убежищем, так как я тоже предполагаю находиться в особняке, рядом с ним, где намерен дождаться незваных гостей, а дальше уже предполагаю действовать по обстановке.
— Однако, вы же полагаете, что останетесь один в доме? Давайте поставим в известность наших намерений Грачевского, пусть тот выделит вам надёжных людей из охраны в помощь, — предложил Роману юноша. — В конце концов, я бы вполне мог остаться с вами и дедушкой.
— Нет, мой милый Саша, — осекла порыв сына мать. — Я так понимаю план Романа Генриховича в том и состоит, что нам необходимо создать полную видимость того, что мы все покинули дом. Больного и беспомощного дедушку грабители точно в расчёт брать не будут. Я бесконечно горда твоим благородным порывом и рада, что ты впитал в себя лучшие качества своего отца, но давай позволим делать своё дело профессионалам. И ты очень нужен нам с Софией, чтобы подвергать твою драгоценную жизнь опасности, тем более из-за ничего не значащего для нашей семьи мифического клада. Роман Генрихович, я полностью полагаюсь на вас. Уверяю вас, что нам не так важны клад и даже неприкосновенность дома, как бесценна и важна для всех нас жизнь дорогого Олбериха Леопольдовича и вы обязаны предоставить стопроцентные гарантии того, что с ним ничего ни поправимого не случится, в противном случае я буду вынуждена настаивать избавиться от этого клада. Хоть добровольно сдать его государству, в конце концов.
— Сдать, конечно можно, — поправил её Райнгольд, — и это я вас уверяю, никогда не поздно сделать. Если конечно и ваше государство вас хотя бы изредка балует подарками. Во всяком случае, пока нам не известна воля владельца клада, предлагаю действовать согласно сложившимся обстоятельствам. Я думаю, вы все заинтересованы, чтобы найти возможных убийц вашего отца. Я также полагаю необходимым исполнить контракт с вашим дедом, по всем изложенным в нём пунктам.
— Мама, — поддержал Райнгольда Саша, — по-моему, Роман Генрихович действует в наших интересах и я полностью уверен в его порядочности и профессионализме. Как полагаю, мы непреклонно должны исполнить волю дедушки и защитить доброе имя отца. И я так же надеюсь, что мы сможем найти и покарать убийц нашего отца, и это наш долг перед ним и дедушкой.
— Я тоже полностью доверяю Роману Генриховичу, — поддержала брата София.
— Конечно, мы все вместе, дорогие мои дети, узнав Романа Генриховича за эти дни, как оказалось, нашли в нём нашего друга и родственника, — обратилась к семье Соня Мориц. — Но я очень беспокоюсь о судьбе дедушки и в свете произошедших событий, теперь и о безопасности Романа Генриховича тоже.
— Не волнуйтесь дорогие мои родственники, — улыбнулся, чтобы успокоить собравшихся Роман Генрихович. — Я буду всегда находиться с вами на связи и по мере необходимости задействую полицию. И подстраховка у меня конечно, будет, доверитесь в этом вопросе мне как профессионалу. С вашего разрешения я продолжу. В день отъезда все должны собраться в особняке, так чтобы у возможных наблюдателей за домом, а я обосновано предполагаю, что за домом могут наблюдать, так вот, чтобы у преступников сложилось твёрдое мнение, что хозяева надолго уехали и что вечером, когда повар и помощница, закончив работу уйдут, ваш дедушка останется до утра в особняке один.
— А как же охрана во дворе, — спросила София, — её же недавно установил Грачевский?
— Я уверен, — ответил на её вопрос детектив, — что спящий в будке охранник не станет серьёзным препятствием для этих людей. Я не намерен кого-то необоснованно подозревать, но скажу вам прямо, к начальнику охраны у меня тоже накопились вопросы…
— Так что же, когда нам надо необходимо уехать? Ведь надо подготовить и предупредить родственников? — уточнила у сыщика Соня.
— Вы могли бы это обсудить с ним уже сегодня, а отъезд назначим, допустим на послезавтра, в четверг, — предложил Соне Райнгольд. — И я бы попросил вас дополнительно сообщить о вашей предполагаемой поездке также Борису Спасскому, адвокату Шварцу и конечно начальнику охраны Грачевскому, он то уж непременно должен быть уведомлён по службе о вашей предстоящей отлучке из особняка…
Глава 9. Крымский карамболь
Пока семья Морица занималась подготовкой отъезда из Феодосии, согласованного с планом Райнгольда и предполагала в ближайшее время обсудить создавшуюся ситуацию со своими немецкими родственниками, предложив им совершить совместную поездку в Киев, счастливым образом это совпало с желанием самого дядюшки Освальда возвратиться в Германию и тот как раз обдумывал на какое число бронировать билеты из аэропорта «Борисполь». Так что обстоятельства сложились довольно удачно и к четвергу все приготовления к отъезду оказались закончены. Вещи и документы собраны, дворецкий Юстас заблаговременно объявил себя больным и забрав с собой щенка 002, по взаимной договорённости отпущен на три дня домой. Отъезд семьи назначили на два часа дня в четверг. Соня предварительно обзвонила всех названных ей Романом лиц
