Второй выстрел - Вера Михайловна Белоусова
— Когда Ольга ушла к себе, — сказал Гоша, — Глинка объявил, что принес ей лекарство, и пошел следом.
— Вернулся сразу?
— Не-ет, не сразу… Сколько-то пробыл…
— А ты кота ловил? — поинтересовался я.
— А как же! — кивнул он. — Все ловили.
— Ты слышал, как она говорила по телефону? — наседал я, хотя чувствовал, что происходит какая-то глупость. Только что я рассказал ему про этот несчастный разговор и популярно объяснил, что тот, кто его подслушал, скорее всего, и есть убийца, а теперь спрашиваю, слышал он его или нет. Получался какой-то замкнутый крут: не сказав про разговор, я не мог обосновать своих подозрений, а сказав — сразу раскрывал свои карты. Никакого хитроумного выхода я придумать не мог — видно, все-таки не по моей это части.
— Нет, — сказал Гоша. — Не слышал, — немного помялся и добавил: — Может, Матвей слышал… Мог слышать…
— Откуда ты знаешь? — встрепенулся я.
— Я так думаю… Матвей отнес ей стакан воды — потом, когда Глинка уже вернулся… И тоже застрял — минут на пять, может, больше…
— Не стала бы она при нем звонить, — с сомнением пробормотал я.
— Ну да… Но он потом вошел с террасы — куда Ольгино окно выходит, помнишь? Злой, между прочим, как черт!
Это определение, кстати, совпадало с теткиной характеристикой.
Больше ничего существенного я из него не вытянул. Под конец он спросил, занимается ли этим милиция, на что я честно ответил, что пока нет, и что я это так, для себя, по собственной инициативе. Он понимающе кивнул и стал просить, чтобы я рассказал ему, «если чего узнаю».
— Да ну… — сказал я. — Ничего у меня не выйдет. Но если вдруг — тогда конечно!
Теперь предстояло решить, кто следующий: Матвей или Глинка, потому что Андрея я, по каким-то мне самому мало понятным причинам, твердо решил оставить напоследок. Я подумал-подумал — и позвонил Глинке на работу. Разумеется, по телефону я не стал объяснять, в чем дело, а просто сказал, что очень нужно поговорить — совсем недолго.
— Сейчас не могу, — решительно сказал Глинка. — В пять. В садике у больницы. Устроит?
— Вполне, — ответил я.
До пяти оставалась еще масса времени. Порядок обхода, таким образом, менялся сам собой, не по моей воле. На мышкинской бумажке был записан номер сотового телефона Матвея. Я зашел в ближайший автомат и позвонил. Нельзя сказать, чтобы он был со мной любезен — голос в трубке звучал мрачно и подозрительно.
— Что за дело? — поинтересовался он в ответ на мою просьбу встретиться и обсудить одно дело.
— Об Ольге… Об Ольгиной гибели… — пролепетал я, испытывая странную робость. Последовала долгая пауза, во время которой мне мерещился зубовный скрежет.
— Ладно, — сказал он в конце концов. — Приезжай… Нет, не надо. Или вот что… Я голодный, как зверь. Подъезжай через полчаса к «Кораблику». Успеешь?
— Успею, — пообещал я, пытаясь сообразить, сколько у меня с собой денег — «Кораблик» был из дорогих. Денег было немного. «Закажу соку, — решил я. — Наплевать!»
Через полчаса мы с Матвеем сидели за угловым столиком в заведении с сетями, мачтами, спасательными кругами и огромным компасом на стене. Я слышал еще о каких-то прибамбасах — вроде шума воды и покачивания «на волнах», но, по-видимому, все это относилось к вечеру, днем же ничего не шумело и не качалось. Первым делом нам принесли водку. Я отказался. Матвей налил себе и выпил, не дожидаясь закуски. Потом он поднял на меня воспаленные глаза и буркнул:
— Ну?
Я изложил ему свои соображения, стараясь не обращать внимания на его мрачный взгляд, не торопиться и не бормотать. Он отреагировал совершенно неожиданно для меня.
— Конечно, убили, — сказал он, как только я умолк. — Убили. И знаешь, кто? Твой папаша. Если бы не он…
Почему-то я понял, что он все-таки говорит о самоубийстве. «Если бы не он» — в смысле: если бы не он, она бы не покончила с собой. Именно это он имел в виду, а не то, что ее убили за «нездоровый» интерес к его гибели. Он меня просто не слушал. Или не хотел слышать?.. Я вздохнул и начал сначала:
— Она звонила мне в тот вечер, Матвей, ты понял? Ты слышал, как она мне звонила?
— Нет, — ответил он как-то неожиданно твердо и трезво. — Я ничего не слышал. Гоша слышал.
Я обалдел.
— Откуда ты знаешь?
— Случайно. Все гонялись за этой кошкой, и слышу — он говорит Андрею: «У нас теперь сыночек в фаворе, вместо папаши. Свидания ему назначаем». Что-то вроде того. Я думал, я его разорву. С-сука! И надо было! — у него даже губы побелели от злости, пока он говорил.
Итак, обозначилось первое несоответствие, и ситуация стала напоминать детскую логическую задачку: кто разбил окно, если известно, что соврал только один мальчик, у Васи никогда не было собаки, а Коля хорошо играет в футбол? «Анализировать — потом, — сказал я себе. — Сейчас главное — все запомнить». После третьей, не то четвертой рюмки Матвей несколько помягчел и даже согласился рассказать все, что помнил. Рассказ был, в общем, все тот же: чаепитие, Ольгин уход, кошачьи гонки… Глинка пошел вслед за Ольгой с лекарством… Потом Матвей отнес ей стакан воды… Заметим, что у него была блестящая возможно бросить туда по дороге все, что угодно — только это было до телефонного разговора… Я не решился спросить, о чем они с Ольгой беседовали и что рассердило его до такой степени, что все это заметили. Уж тут-то он точно послал бы меня куда подальше. Была в его рассказе еще одна деталь, которую не заметили предыдущие рассказчики.
— Оля тоже бегала за котом, — сказал он. — Когда твои ушли, она вышла к нам, попросила чаю и сигарету. А потом посмотрела на Глинку — и говорит: «Да не смотрите вы так на меня, доктор! Выпью я, выпью вашу таблетку!»
Все. Больше ничего нового не было. Может, я, конечно, не докопал…
