Меню голодного леопарда - Дарья Александровна Калинина
Возможно, именно объяснений со своей сестрой больше всего Олег и боялся. Ведь если смерть Светланы была не несчастным случаем, а спланированным убийством и спланировал его Олег, то он же оказывается виновен и в том, что Леля стала калекой.
— Так-так… очень интересно.
Сашеньке показалось, что она нащупала тоненькую ниточку, которая могла вывести ее из этого лабиринта лжи и обмана. От волнения ее даже в жар кинуло.
«А что же требовал автор письма у Олега? Что должен был сделать для него Олег? Уж не украсть ли драгоценности Ольги Вороной? Или не украсть, а просто предоставить ключи? Возможно, Олегу всего-то и нужно было, что сделать дубликат ключа от сейфа актрисы? Ну, с этим-то заданием, как мы уже знаем, Олег точно справился».
Но кем же был тот таинственный некто, кто написал Олегу записку с требованием услуг и помощи, угрожая в противном случае раскрыть его тайну всему миру?
Кем был шантажист, сказать Сашенька не бралась. Записка была написана печатными буквами, чтобы невозможно было отдать ее экспертам и идентифицировать почерк автора. Но, возможно, записка все же была пригодна для другой экспертизы — дактилоскопической?
Всю дорогу до больницы, где в данный момент находилась главная свидетельница — Леля, сыщица думала о том, сумеет ли она разговорить сестрицу Олега. Необходимо было найти какие-то аргументы, чтобы втереться в доверие к ненормальной, но ничего путного в голову не приходило.
Глава 10
Муж Лели оказался человеком очень обстоятельным и хозяйственным. При взгляде на то, как сосредоточенно он отбирает вещи для передачи в больницу, Сашеньке прямо не верилось, что брак этих двоих является фиктивным.
— Ночную сорочку я ей взял, нижнее белье тоже захватил. Ложку и чашку положил. Что еще? Ага! Носочки не забыть. Где-то у нее были хорошие хлопчатобумажные, чтобы нога не потела. И еще тапочки не забыть! И влажные салфетки, знаю я, как в больнице иной раз умыться хочется, а до туалета не доковылять.
Отсортировав вещи, мужчина стал думать о том, что его Леля будет кушать.
— Больничные харчи не больно-то вкусные, а Леля у меня любит полакомиться. Я ей с рынка всегда вкусненького тащу. То вырезки кусочек несу, то свежую курочку. Сейчас даже и не знаю, что ей и положить. Есть у меня котлетки, да я их сам готовил, будет ли она их кушать?
Но все же пара котлеток отправилась в ланч-бокс, к ним же присоединились хрустящие молоденькие огурчики, выращенная в теплице зелень и одна большая и красная помидорина, которая вкусно пахла томатным соком.
— Фруктов бы еще, да дома только бананы остались. Бананы Леля не любит.
Глядя на эти сборы, Сашенька напомнила:
— Ваша Леля сегодня из окошка собиралась прыгнуть, может, ей и не до еды сейчас.
— Это она от отчаяния, не подумавши сделала. От голода у нее ум за разум зашел. А как покушает сытненько, настроение и улучшится. Верный способ! Бывает, придешь домой с работы, уставший и несчастный, все из рук валится. А закинешь в себя чего-нибудь сытного да горячего, уже и легче на душе становится.
Сашеньке оставалось только позавидовать. Если бы в ее жизни встретился человек, который бы так о ней заботился, может, и Тимошка с Милорадовым ей бы не понадобились. Да и Юра, если уж на то пошло, тоже вряд ли стал бы так дотошно собирать ей посылку.
Как ни странно, в отделение к Леле их пропустили без особых проблем. Муж и родственница, вопросов у персонала не возникло.
Леля уже пришла в себя, она сидела на кровати в угрюмом молчании. Сашенька с любопытством смотрела на эту женщину. Худая, даже костлявая, и откровенно страшная тетка. Удивительно, как это у эффектного Олега могла оказаться такая сестра. Впрочем, Леля ведь давно и тяжко болеет, а болезнь никого не красит.
Котлетам и огурчикам, принесенным ей мужем, Леля не сильно обрадовалась.
— Унеси! — сморщилась она. — Не буду есть. Умереть хочу!
— Что ты, Лелик! С ума-то не сходи! Покушай, тебе сил набираться нужно. На себя не похожа. Что с тобой он сделал!
— Кто?
— А кто тебя довел?
— Сама я! — огрызнулась Леля. — Все сама.
— Что случилось-то хоть? Сказали, ты из окошка вздумала сигануть? Ты с чего это?
— А зачем мне жить? Такой, как я, жить не нужно.
— Ты это брось, Лелька! Хорош! Не хочу даже слышать такое.
— Не хочешь, не слушай, — равнодушно отозвалась Леля.
Сашенька смотрела на эту худую женщину и никак не могла понять, с чего начать разговор с ней. Заговорить про убийство Аделаиды? А вдруг Леля знает, кто убил портниху? И если до сих пор не сказала этого никому, значит, и не скажет. Замкнется в себе и вообще ни о чем говорить не захочет.
Но тут Леля заговорила про Олега, спросила, не знают ли они, как его самочувствие.
— Получше ему? А?
И глядя, как оживилась женщина, как заблестели у нее глаза и порозовели слегка щеки, Сашенька поняла, как нужно вести диалог с этой больной.
— Леля, вы знали, что вашего брата шантажом пытались принудить совершить преступление?
— Что?
— Увы! Шантажист хотел, чтобы Олег совершил для него нечто низкое, ограбил свою приятельницу — Ольгу Вороную! Этот человек имел над вашим братом такую власть, что Олег не мог ему сопротивляться. Он был вынужден изготовить ключ от сейфа, к сожалению, это факт, слесарь опознал Олега. Но мы знаем, что Олег поступил так не по своей воле, его заставили пойти на это! Некий шантажист превратил жизнь вашего брата буквально в ад!
Как только девушка заговорила, пациентка насторожилась. От былой апатии не осталось и следа. Она внимательно вслушивалась в слова, в интонацию, и Сашенька старалась говорить как можно более сочувственно и возмущенно. Сочувствие ее, ясное дело, было адресовано исключительно Олегу, а возмущение — обнаглевшему шантажисту, который посмел третировать и обижать бедного Олежку.
И этот трюк сработал. Леля уверилась, что перед ней стоит человек, способный понять всю суть драмы так, как виделась она ей самой.
— Да, да! — с воодушевлением подтвердила она. — Этот человек преследует Олега уже давно. Но хуже всего стало, когда Олег начал свои выступления в нашем городе. Вот тут этот злодей и потребовал от
