Мир Аматорио. Разрушенный - Мари Мур
– Да, – тихо произношу я, чувствуя, как одинокая слеза скатывается по щеке.
Взрыв аплодисментов целиком поглощает пляж. Люди воодушевленно кричат, пока Найл поднимается и, не теряя секунды, берет мою руку. Он надевает на безымянный палец кольцо, и слезы градом скатываются по щекам.
Теперь я – невеста. Я стану женой Найла.
– Я люблю тебя, – говорит Найл и прижимается к моим губам.
Он приподнимает мой подбородок, чтобы углубить поцелуй.
Я не имею ни малейшего представления, чем обернется все это для нас: как отреагирует Фрэнк, как изменится наша жизнь, где нам предстоит жить. Мы решим все это позже. Не сейчас, когда меня целует человек, который искренне любит меня.
Найл никогда меня не предаст.
В следующую секунду раздаются первые аккорды. Плавная романтическая мелодия медленно струится по пляжу. Я отрываюсь от Найла и смотрю на сцену. Трент беззаботно перебирает струны гитары, а Элизабет улыбается мне и начинает петь:
Я целовала луну миллионы раз,
Танцевала с ангелами на небесах.
Я видела снегопад среди лета
И ощутила целительную силу небес.
Постепенно толпа замолкает. Кто-то начинается покачиваться в такт музыки, некоторые парни ведут девушек в медленном танце.
Найл кладет руки на мою талию и не утруждает нас словами. Мы просто танцуем и пристально смотрим друг другу в глаза, будто каждый из нас хочет запечатлеть навсегда этот момент в своей памяти.
К Элизабет присоединяется Трент и поет:
Я видел чудеса,
Я чувствовал, как уходит боль,
Но никогда не видел ничего
Прекраснее, чем ты....
– Сегодня самый счастливый день в моей жизни, – шепчет Найл.
Вдруг раздается оглушительный свист. Спустя секунду воздух пронзает грохот от взрывающегося фейерверка. Я поднимаю голову и вижу, как ночное небо заливают яркие краски.
– Давай оставим в старом году все свои опасения? – предлагает Найл. – С новым годом, Рене.
Я перевожу на него взгляд. Позади Найла ночное небо, в котором взрывается один фейерверк за другим, словно в какой-нибудь сказке. В сказке со счастливым концом, в которой я нашла своего героя.
– С новым годом, – произношу я и плачу в два раза сильнее.
Ты загораешь огонь во мне,
Когда мне невыносимо больно,
Ты коснулась меня так проникновенно,
И мне это понравилось.
Найл тот, кто избавит меня от боли, как в песне, которую исполняют мои друзья на сцене. Я слышу радостный голос Элизабет, которая поздравляет всех с новым годом. Вокруг все принимаются шумно и радостно поздравлять друг друга. Музыка замолкает, как вдруг позади меня кто-то кричит:
– Кимберли, нет! Не делай этого!
Глава 16
Январь. Мельбурн
Я вздрагиваю. В последний раз свое имя, данное мне от рождения, я слышала больше двух лет назад. И теперь оно звучит, как нечто чужое. Нечто неправильное и инородное.
Я удивленно оборачиваюсь и вижу в толпе парня. На его светло-серой толстовке расползается темное пятно.
– Какого хрена, Кимберли? – недовольно заявляет он.
Он гневно выдергивает из рук стоящей рядом с ним девушки стаканчик. Она смеется и говорит, что это хорошая примета. Но парень не разделяет ее веселья и сверлит ее сердитым взглядом.
По всей видимости, она опрокинула на него напиток. И по всей видимости, именно ее зовут Кимберли.
Не меня.
Я отворачиваюсь и перевожу взгляд на Найла. Он смотрит на меня с улыбкой, а его глаза светятся ярче, чем фейерверк, запущенный в небо несколько мгновений назад.
Внезапно я понимаю: Найл обязан знать обо мне правду. И пускай она станет для него слишком жестокой и несправедливой. Пускай она отвернет его от меня. Но это последнее, что я буду держать от него в тайне.
– Найл, – я тяжело сглатываю. – Нам надо поговорить…
– Как же я за вас рада!
Меня перебивает Элизабет, появившаяся вместе с Трентом и Хьюго. Друзья поздравляют нас, по очереди обнимая меня и Найла. Я замечаю в руках Элизабет красный стаканчик, выхватываю его и залпом выпиваю напиток.
На нетрезвую голову мне будет гораздо легче признаться Найлу во всем.
Элизабет думает, что я перенервничала из-за предложения, и предлагает сходить за дополнительной порцией выпивки. Но я отказываюсь и увожу в сторону Найла, пока друзья радостно болтают о предстоящей свадьбе.
– Найл, мне нужно тебе кое-что рассказать. Возможно, после этого ты будешь жалеть, что сделал мне предложение.
На лице Найла не дергается ни один мускул. Как минимум, я ожидала от него удивления. Но теплая улыбка по-прежнему не сходит с его губ.
– О, нет, – он смеется, словно считает мои слова пустяком. – Ты убиваешь парней после первой ночи и выпиваешь их кровь?
– Найл, я серьезно. Ты должен знать обо мне правду. И она тебе не понравится.
Найл качает головой, а потом поднимает обе руки и обхватывает ими мое лицо. Его большой палец мягко проводит по моей щеке.
– Какая же ты глупышка, Рене, – говорит он. – Ты думаешь, на свете есть что-то, что заставит меня разлюбить тебя?
Он наклоняется и собирается меня поцеловать. Но я отстраняюсь от него, настаивая на своем:
– Ты должен меня выслушать, – твердо произношу я.
***
Ночь сгущается, наполняя пляж тенями, как черная акварель, растворившаяся в стакане с водой. По небу расплываются облака, через которые проглядывается слабый свет луны и едва уловимое мерцание звезд.
Я иду вместе с Найлом вдоль берега, и мое сердце стучит громче пения цикад на деревьях. Говорят, в Австралии они поют красивее, чем в любой другой точке мира.
– Давай остановимся здесь, – предлагает Найл.
Он садится на один из шезлонгов, стоящих в нескольких футах от озера. На воде покачиваются больше дюжины лодок рядом с пирсом, подсвеченным фонарями. Неподалеку возведено небольшое строение с вывеской «Прокат катеров».
Может быть, в обычное время в этом месте много народу. Однако сейчас во время праздника тут никого нет, кроме меня, Найла и моей тайны, которую я хочу открыть для него.
Я собираюсь сесть в соседний шезлонг, но Найл обхватывает мое запястье и усаживает к себе на колени. Его теплая ладонь тут же проводит по моей напряженной спине, а пальцы рисуют узоры вдоль позвоночника. Найл будто хочет прогнать мое волнение своими расслабляющими прикосновениями. Но я не успокоюсь, пока все ему не расскажу.
Я опускаю взгляд и смотрю на бриллиант, сверкающий на безымянном пальцы моей левой руки.
– Я хочу, чтобы ты знал: сегодня ночью ты сделал предложение не Рене
