Таинственный сосуд времени - Наталья Николаевна Александрова
– Зачем же тогда вы велели мне все это записать?
– На всякий случай. Я подумал, что это должно быть важно.
В это время квартира снова наполнилась мелодичным и не очень мелодичным звоном – это снова на разные голоса начали бить все его часы.
Я знаками изобразила, как я благодарна Иннокентию Романовичу, уверила его, что обязательно передам привет тете Нюсе, и покинула квартиру разговорчивого часовщика под мелодичный звон многочисленных часов и направилась домой. Точнее, к теткам.
С тетей Мусей мы столкнулись у подъезда. Увидев меня, она обрадовалась.
– Слава богу, хоть с нормальным человеком поговорю!
– Ну что там, у врача, что тебе сказали?
– Да ничего, – она вздохнула, – все реакции у нее проверили, сказали, что с памятью полный порядок, как у молодой. Соображает быстро, показывал врач там картинки разные – ну, это у них тесты такие, так можешь себе представить, она быстрее меня все сделала. Там мне и сказали, что у вашей сестры все с головой в полном порядке, всем бы так быстро соображать. Мне даже неудобно стало, будто я от нее избавиться хочу, в стационар определить.
– А сама-то она где?
– Умчалась куда-то, сказала, что будет до вечера тусоваться.
– Ну и ну!
В доме не было нисколько еды, холодильник пустой.
Да, раньше было куда лучше. Раньше тетя Нюся сидела дома и готовила разные не слишком калорийные, но вкусные блюда. И подавала все на красивых тарелках с салфетками и стаканами для воды. Как ни придешь – всегда она накормит.
Тетя Муся готовить совершенно не умела, а есть хотелось, так что я заказала пиццу. Очень удобно, и посуду мыть потом не надо.
Тетя Муся все вздыхала, но пиццу съела с большим аппетитом. Разговор у нас потихоньку иссяк, потому что я все думала, что мне теперь делать. По всему получается, что Валентине Павловне я помочь ничем не могу. И это плохо.
У тетки тоже вид был сосредоточенный. Я свою тетку хорошо изучила и сразу поняла, что если насчет Нюси она успокоилась, то, значит, у нее не идет очередной кроссворд. Впрочем, для этого не нужно было большого ума, поскольку Муся взяла в руки свой любимый журнал кроссвордов и головоломок.
– Над чем думаешь? – спросила я ее.
– Ну, ты мне вряд ли сможешь помочь, – проговорила тетка со вздохом. – Вопрос вроде бы простой – прибор для определения географической долготы, но ни астролябия, ни квадрант не подходят, а других навигационных приборов я не знаю…
И тут настал мой звездный час.
– Ну, тетя Муся, ты меня просто удивляешь! Я была о тебе лучшего мнения! Квадрант и астролябия использовались для определения широты, а для вычисления долготы применяли хронометр.
Тетка посмотрела на меня изумленно – как будто у нее на глазах заговорила морская свинка или белая мышь.
Затем она заглянула в свой кроссворд, и удивление в ее глазах зашкалило.
– Правда, хронометр подходит… но откуда ты это знаешь?
– Ну, что значит – откуда? – ответила я небрежно. – Я много чего знаю, просто ты меня недооцениваешь!
Конечно, я не стала рассказывать ей, что только что выслушала целую лекцию об определении долготы и о значении точных хронометров для мореплавания.
Тетя Муся взглянула на меня с опасливым уважением и вписала в кроссворд слово «хронометр», как всегда размашисто и коряво. Почерк у нее ужасный, как у всех докторов, это все знают. Для того чтобы рецепт прочитать нельзя было, смеялась всегда тетя Муся, когда ее сестра горестно качала головой.
У тети Нюси почерк всегда был мелкий и аккуратный, все буквы четкие, с завитушками. Не знаю, правда, как теперь будет. При такой метаморфозе, что случилась с моей младшей теткой.
Ой, вот сама не знаю, откуда это слово взялось в моем лексиконе. Хорошо, что тетя Муся не слышит, она и так на меня посматривает. Раньше-то поругивала она меня за то, что книжек не читаю, что учиться дальше не хочу, что ни к чему не стремлюсь. Про замужество, конечно, не говорила, потому как сама свою личную жизнь не устроила, но за все остальное порицала. Я тогда отмахивалась – ну ворчит тетка и ворчит, а сейчас вдруг подумала, что, может, частично она и права.
Ведь правда, тридцать лет мне стукнуло, и ничего у меня нет. Ни работы приличной, ни денег, ни жилья своего, любимого человека и то… ой, вот про это точно не надо…
Кроссворд тетя Муся закончила, перевернула страницу и теперь решала какой-то ребус.
Я заглянула через плечо и увидела цепочку букв и цифр.
Это напомнило мне такую же последовательность, возникшую на циферблате часов, когда Иннокентий Романович дал мне посмотреть на них в лупу.
– А что это такое? – Я показала на цепочку.
– Ключ к шифру, – пояснила тетка.
– К какому шифру?
Тетка хотела отмахнуться от меня, но, видно, вовремя вспомнила, как я только что помогла ей с кроссвордом и что пицца была большая и вкусная. Так что тетя Муся придвинула ко мне поближе свой заветный журнал.
– Вот, видишь, тут текст, который нужно прочитать. А этот ключ напечатан в конце…
Я из вежливости заглянула в журнал.
Там был напечатан бессмысленный набор букв.
– Ну, и как это прочитать?
– В том-то и дело! – Тетка заметно оживилась. – Ты видишь, в конце текста добавлены другим шрифтом буквы и цифры. Я думаю, что это – подстановочный шифр, а в конце ключ к расшифровке…
– Муся, нельзя ли объяснить понятнее? Что такое постановочный шифр?
Тетя Муся открыла было рот, чтобы рявкнуть на меня, чтобы не тупила и собрала мозги в кучку. Так она делала, когда мы с ней в свое время решали задачи по математике. Скажу честно, математика не относится к моим любимым предметам («А какие относятся?» – ехидно спрашивала в то время тетя Муся), так вот сейчас тетка посмотрела на меня и не стала ругаться, а стала объяснять:
– Не постановочный, а подстановочный. Это такой шифр, когда вместо одной буквы алфавита подставляется другая, занимающая в алфавите определенное место. Например, вместо «А» подставляется «Б», вместо «Б» – «В», и так далее… но это – самый простой вариант шифра, чаще применяют более сложные, например, когда весь алфавит сдвигают – он начинается не с «А», а с какой-то другой буквы, например, с «Ж», и каждая буква заменяется соответствующей по порядковому номеру…
– Как-то это очень сложно… поясни!
– Ну, не вижу ничего сложного! Берем обычный алфавит – А, Б, В, Г, Д и так далее. Затем,
