Нелегал из контрразведки - Валерий Георгиевич Шарапов
– Никуда не отлучался?
– Нет. Я в бар не заходил, наблюдал из холла отеля. Там двери стеклянные, все видно.
– Я знаю. Дальше.
– Поехал в администрацию американцев, где находится миграционный отдел. Там жесткая пропускная система, дежурит военная полиция. Навряд ли там могла произойти встреча с гражданским немцем. Это нереально.
– Согласен. Дальше.
– Сделал круг по Кудамм и остановился у небольшого ресторанчика «Баварский вепрь». Заказал обед, кстати, поесть он не дурак. В выборе блюд не стеснялся и на чаевые не поскупился.
– Как определил? Рядом был?
– По реакции официантки – уж больно она лебезила. Я сидел у него за спиной, через несколько столиков. К нему никто не подсаживался.
– Это у них не принято, не то что в наших пельменных. Никуда не отлучался надолго?
– Только в туалет, очевидно, помыть руки. Туда я за ним не ходил.
– Потом.
– Потом он поехал в самый большой универсам ALDI, загрузился продуктами. Что интересно, провизию он на кассе разложил по фирменным пакетам, а уже в машине переложил в невзрачные сумки. Яркие пакеты аккуратно свернул и засунул поглубже. Сел за руль и умотал обратно через тот же пропускной пункт.
– Все?
– Все.
– Так где же был контакт?
– В баре точно не было. В администрации исключено. В гаштетке он сидел один.
– Ты говорил, что он отлучался в туалет.
– Он там крошечный, да и глупо двум мужикам топтаться в сортире, когда можно подобрать более удобное место.
– Не скажи, – медленно протянул Великанов. – Остается универсам.
– Я за ним почти по пятам ходил, товарищ генерал. Согласен, крупный магазин, толпы покупателей. Там очень удобно, но для моменталки, а не для беседы. Он сообщал о переговорах или только о передаче информации?
– В отчете только изложены сведения и приложена кассета с этими материалами.
– Получается, моменталка. Виноват, не углядел. Впредь буду внимательней.
– Это понятно. Скажи, Север, продуктов он много купил?
– Порядочно. В основном деликатесы. Очевидно, скопил денежку и собирается что-то отмечать.
– Спиртное?
– Виски с голубой этикеткой и мозельское вино.
– Действительно, дорого. Обычно наши обходятся водкой из посольского буфета. Что тебе еще нужно для дальнейшей работы?
– Товарищ генерал, я могу вести его только визуально, не приближаясь, а мне нужно еще и слышать, о чем они говорят. Нужна техника.
– Ты же понимаешь, что я не могу нашему сотруднику посадить «жучка». Да и куда его сажать? В машину? Он не ведет переговоры в машине. В портфель?
– Он его с собой почти не носит. Так и лежит в машине.
– Так куда? В пиджак? Там легко его обнаружить, а это сразу расшифровка и скандал.
– Так как же быть?
– Мы недавно получили несколько каких-то безградиентных микрофонов узконаправленного действия, но пока еще не опробовали. Техники только начали разбираться.
– Габариты? Возможно использовать скрытно?
– Сам микрофон – это палка сантиметров сорок, ее следует направлять в сторону объекта. Он шнуром крепится к коробке размером с толстую книгу. Работает от батареек.
– Значит, можно разместить в портфеле. Расстояние устойчивого приема?
– В инструкции написано – до пятисот метров.
Глава 18
Почему Таранов решил назвать операцию по вербовке Ганса Рихтера «Гектор», неизвестно. Начальству виднее. В оперативных документах Рихтер получил позывной «Сынок».
Штаб-квартира немецкой разведки располагалась в Пуллахе. Это район на юге Мюнхена. Рихтер курировал несколько сетей информаторов, проживающих в ГДР либо следующих через нее транзитом. Это был довольно глобальный проект, носивший название Redcap, в переводе – «красная шапка». Немецкие железнодорожники носили черные фуражки с красным верхом. Они часто перемещались по стране и могли видеть перевозку техники, личного состава, начало крупного строительства. Эти данные за небольшую плату они передавали своим звеньевым, а те уже дальше.
Продавцы в магазине видели, что к ним стали заходить солдаты с другими эмблемами, дворники замечали, что в особняк вселился какой-то русский генерал со свитой, почтальоны углядели, что на окраине города появились странные антенны, и так далее. Делали они это не из идеологических убеждений, а из-за нищенского положения, когда любая марка была хорошим подспорьем.
Поэтому в связи с оперативной необходимостью рабочее место Рихтера было закреплено в филиале БНД в Западном Берлине. Следить за оперативником было опасно, но другого пути не было.
Однако для начала его надо было вообще найти. Группа Севера, состоящая из Гнома и Петера, располагала только фотографией Ганса. Непосредственно территория вокруг особняка на два квартала добросовестно контролировалась службой безопасности. После тщательного анализа Север заметил, что, по сути, к объекту машины подъезжают и уезжают по двум основным маршрутам. На обоих перекрестках установлены светофоры, и машины вынуждены притормаживать или останавливаться.
Именно здесь оперативники решили оборудовать наблюдательные пункты. В съемных квартирах установили скрытно фотоаппаратуру и снимали все машины, следовавшие в сторону филиала разведки. Много фотографий отсеивалось: невозможно было рассмотреть водителя, мешали солнечные блики на лобовом стекле или шофер отвернулся. Это как на рыбалке: чтобы получить хороший улов, нужна удача или большое терпение.
Только через полторы недели на одном фото за рулем БМВ 507-й серии цвета «камыш» можно было разглядеть человека, похожего на Сынка. Начиная со следующего дня этот автомобиль уже стерегли три экипажа.
Вечером по направлению от филиала они засекли этот родстер и аккуратно повели. Когда авто остановилось и водитель вышел из машины, Гном длиннофокусным объективом сделала качественные снимки. С большой долей вероятности это был Ганс, но требовалось подтверждение.
Объект зашел в пивной бар. Северу светиться раньше времени было нельзя, поэтому пошел Петер. Ему удалось занять место недалеко от компании, к которой присоединился объект, и он несколько раз четко слышал, что к тому обращались по имени Ганс. Идентификация состоялась.
За неделю аккуратного, непрерывного наблюдения удалось установить место проживания Сынка, просчитать его приблизительный график, приноровиться к манере его передвижения. Жил он один, пару раз вечером встречался с молодой женщиной, однажды она осталась у него на ночь. В пятницу вечером зависал с друзьями в баре. Остальное время посвящал работе. Удалось даже приблизительно установить две конспиративные квартиры, где он встречался со своими «контактами». Надо было искать повод для непосредственного знакомства Севера и Сынка. Пока не было даже наметок. Так прошла еще неделя.
В очередную пятницу Ганс отправился по новому маршруту. Наблюдатели довели его до крупнейшего в Берлине стадиона, построенного к XI Олимпийским играм 1936 года. Сегодня был важный футбольный матч, играли команды «Киккерс» из Оффенбаха и столичная «Тасмания 1900». Десятки тысяч болельщиков потянулись к трибунам. У Ганса был билет, и он быстро исчез из поля зрения преследователей.
– Что будем делать, командир? – Группа собралась на совещание перед входом на стадион.
– Засечь человека в таком муравейнике практически невозможно, – стал размышлять Петер.
– У меня есть бинокль. – Грета была запаслива, как всегда.
– Отлично, только куда смотреть?
– «Киккерс», красно-белые, из Оффенбаха, – прикидывал расклад Север. – Тасмания – местная, берлинская. Рихтер тоже родом из Берлина. Значит, логично, что искать Сынка надо среди сине-белых.
– Плохо.
– Почему?
– Местных всегда приходит больше поболеть за своих.
– Значит, делаем так, – командир подвел товарищей к стенду с планом посадочных мест. – Берем билеты и отрабатываем сектора. Первый тайм в северной части десять секторов от А до Т, значит, по три сектора на брата. В перерыв
