Нечётные числа - Джей Джей Марш
Кларк ничего не сказал, пока мы не поднялись на вершину склона и не сделали еще один поворот.
– Да, я был безумно влюблен в своего гетеросексуального соседа по квартире. Каков неудачник, да? Наверное, эти чувства были у меня с самого начала. Тогда, в Монтрё, был единственный раз, всего один, когда я подумал, что он может чувствовать то же самое. После того концерта Аланис Мориссетт мы напились, накурились и оттрахали друг друга до полусмерти. На следующее утро он захотел забыть, что это вообще случилось. Как и я, в некотором смысле. Я попробовал кусочек того, что могло бы быть между нами. И то, что он сразу же отверг эту идею, абсолютно меня раздавило. Он разбил мне сердце, и в том, что произошло в течение следующих нескольких месяцев, был виноват только он.
Несколько минут мы молчали, вспоминая те дни, которые мы оба считали безмятежными.
– Я вроде как подозревала, что у тебя к нему более сильные чувства, – рискнула сказать я. – Но зачем говорить это мне? Почему именно сейчас? Я предполагаю, никто больше не знает, что произошло на том джазовом фестивале?
– Если только Дхан кому-то не сказал, а я думаю, что это маловероя… Какого черта!
Мы завернули за крутой поворот, и что-то огромное и темное вылетело из леса прямо на нас. Я даже не смогла разобрать, что это такое, но было похоже на гигантский снежный ком, набитый ветками, листьями и землей. За секунду до того, как мы столкнулись, я вдавила педаль тормоза в пол и вывернула руль вправо. Хвост автомобиля занесло влево, и он ударился обо что-то, отскочившее от кузова с глухим костедробильным стуком. Мы воткнулись в сугроб, фары были залеплены снегом.
– С тобой всё нормально? – спросила я дрожащим голосом.
Кларк выдохнул.
– Почти. А с тобой?
– Думаю, что да. Но что бы это ни было, это определенно не нормально.
Я включила аварийку. Кларк попытался открыть свою дверь, но она была плотно прижата сугробом. Выругавшись, я дала задний ход, и благодаря зимней резине машина получила хоть какое-то сцепление с дорогой. Мы выехали из сугроба. Я посмотрела в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть хоть что-то в свете задних фонарей, но не увидела никаких признаков жизни. Кларк порылся в бардачке. Он нашел фонарик и аптечку. Мы выбрались из машины и бросились на помощь человеку или животному, которого только что сбили. Я побежала обратно к месту столкновения, где можно было увидеть следы шин от заноса, обломки веток и листья в снегу. На правой стороне дороги громоздился высокий сугроб больше метра высотой. Слева, на плавно уходившем вверх склоне, рос лес, и деревья нависали над дорогой. Мы расхаживали взад и вперед и водили фонариком по чистому белому снегу, тянувшемуся по обе стороны от проселочной дороги. Ни раненого тела, ни следов, ни пятен крови, ни каких-либо признаков того, что там кто-то был. Кларк вернулся за поворот, чтобы посмотреть, не ушла ли жертва тем же путем, которым приехали мы, но вернулся через несколько минут, качая головой.
– Мы должны позвонить в полицию, – сказала я. Ветки над нашими головами слегка шевельнулись, и с них упало несколько крупинок снега.
Кларк вытащил свой телефон.
– Что мне сказать? – спросил он.
– Просто расскажи им, что произошло. Мы сбили кого-то или что-то, но не можем его отыскать. Я понятия не имею, серьезно ли оно ранено или даже мертво. Вопрос в том, куда оно делось?
– Проклятье, сигнала нет. В шале есть телефон?
– Я не знаю. Но мы же не можем просто уехать! Во-первых, как нам снова найти это место?
– Гаэль, стоя здесь, ни черта не добьешься. Давай оставим отметку там, где всё это произошло, вернемся в шале и вызовем полицию. В арендованной машине обязательно должен быть аварийный треугольник. Поставим его здесь, чтобы отметить местоположение. Давай, а то я уже все яйца отморозил.
Мы сделали так, как предложил Кларк, и поставили аварийный треугольник на обочине дороги. Бросив последний взгляд в зеркало, я повезла нас прочь, дрожа от страха и холода.
Когда мы приехали в шале, трое наших друзей выбежали нам навстречу. Они не получили сообщения и очень беспокоились о том, где мы сейчас. Кларк заверил всех, что с ним всё в порядке, и вкратце рассказал, что произошло на дороге. Мика надел пальто, решив проверить машину на предмет повреждений, что мне и в голову не пришло. Штраф от фирмы, сдавшей нам эту машину в аренду, был бы еще одним комом, добавленным к большой общей куче дерьма, свалившегося на нас в последний день этого десятилетия.
Я решила, что, как водителю, в полицию лучше звонить мне. Женщина-полицейский, взявшая трубку, с интересом выслушала мой рассказ о произошедшем и попыталась хотя бы приблизительно оценить, где произошел инцидент. Она сказала мне, что полиция пришлет машину, чтобы осмотреть местность и взять у нас показания.
Моя дрожь усилилась до такой степени, что я почти билась в конвульсиях. Ловиса накинула мне на плечи шерстяной плед, а Симона протянула бокал бренди. Я попыталась его выпить, стуча зубами по краю стакана. Ловиса разожгла огонь, пока Симона наливала Кларку еще бренди. Затем они усадили нас на диван, легонько обняв.
Мы сидели, вспоминая произошедшее и придумывая объяснение за объяснением, но ни одно из них не было рациональным. Человек или зверь не пострадал и убежал в лес. Вот только следов не было. Человек или зверь не пострадал и побежал по дороге обратно в деревню. Всё бы ничего, но мы находились по крайней мере в пяти километрах от деревни, а на улице было холодно и темно. Человек или зверь получил легкое сотрясение мозга и побежал вперед, чтобы спрятаться в лесу, пока мы торчали в сугробе. Но зачем ему это делать?
Вошел Мика, держа в руке ключи от машины.
– Ни царапины. Слушайте, может, это был большой снежный ком, упавший с деревьев, а само столкновение вам только почудилось? Это возможно?
– Нет! – рявкнул Кларк. – Что-то быстро двигалось из леса слева направо по горизонтальной плоскости. Ты бы не увидел заранее падающий снег. Мы оба это видели, и Гаэль резко затормозила, поэтому машина наполовину угодила в сугроб. Мы во что-то врезались. Это был не чертов снегопад.
Я посмотрела на Кларка,
