Реликт - Линкольн Чайлд
— Какое отношение это имеет к твоей нынешней работе — АБЦ, или ДЦТ, или как её там?
— ЭГН, — рассмеялся Кавакита. — Совершенно никакого. Просто идейка, пришедшая в голову во время сверхурочной работы. Всё ещё люблю время от времени марать бумагу.
Он бережно вложил гравюру в папку и взглянул на журналиста.
— Ну, как продвигается работа над шедевром? Мадам Рикмен по-прежнему житья тебе не даёт? Смитбек рассмеялся.
— Похоже, о моей борьбе с этим тираном уже известно всем. Об этом можно написать отдельную книгу. Собственно говоря, я пришёл поговорить о Марго.
Кавакита сел напротив Смитбека.
— О Марго Грин? В чём дело? Журналист принялся бесцельно листать одну из лежавших на столе монографий.
— Насколько я понял, ей в чём-то нужна твоя помощь.
Глаза Кавакиты сузились.
— Она звонила вчера вечером, спрашивала, можно ли пропустить некоторые данные через экстраполятор. Я ответил, что он ещё не готов. — Кавакита пожал плечами. — В техническом отношении это так. За стопроцентную точность корреляции поручиться не смогу. И в эти дни, Билл, я ужасно занят. У меня нет времени быть нянькой кому-то в работе над программой с начала до конца.
— Марго не так уж безграмотна, чтобы водить её за ручку, — ответил Смитбек. — Она занимается каким-то сложным генетическим исследованием. Ты, должно быть, часто видишь её в этой лаборатории.
Отодвинув книги, он подался вперёд.
— Не мешало бы помочь девушке. Время для неё сейчас нелёгкое. Недели две назад умер её отец.
— Правда? Вы об этом говорили в комнате отдыха?
Смитбек кивнул.
— Марго была немногословна, но в душе у неё идёт борьба. Она подумывает уйти из музея.
— Это было бы ошибкой, — нахмурился Кавакита. Начал что-то говорить, потом внезапно умолк. Откинулся на спинку стула и устремил на журналиста долгий оценивающий взгляд. — Билл, с твоей стороны это весьма альтруистично. — Поджал губы и несколько раз медленно кивнул. — Билл Смитбек, милосердный самаритянин. Входишь в новый образ?
— Для тебя я Уильям Смитбек-младший.
— Билл Смитбек, скаут-орёл, — продолжал Кавакита. Затем покачал головой. — Звучит неубедительно. Ты явился не для разговора о Марго, так ведь?
Смитбек замялся.
— Ну, это одна из причин.
— Я так и знал! — торжествующе произнёс Кавакита. — Ну давай, выкладывай, зачем пришёл.
— Ладно, — вздохнул журналист. — Мне нужны сведения об экспедиции Уиттлси.
— О чём?
— О той экспедиции в Южную Америку, которая вывезла статуэтку Мбвуна. Ну, знаешь, ценный экспонат на новой выставке.
Лицо Кавакиты озарилось догадкой.
— А, да. Должно быть, это та самая, о которой старик Смит говорил вчера в гербарии. Почему она тебя интересует?
— Знаешь, мы думаем, что между той экспедицией и этими убийствами существует какая-то связь.
— Что? — изумился Кавакита. — Неужели и ты поверил слухам о Музейном звере? И кто это «мы»?
— Разве я сказал, будто верю во что-то? — уклончиво ответил Смитбек. — Но в последнее время ходит много странных слухов. И Рикмен сама не своя из-за того, что статуэтка Мбвуна экспонируется. Кроме этого реликта, та сгинувшая экспедиция отправила в музей ещё много чего — несколько ящиков. Мне хотелось бы разузнать о них побольше.
— А при чём тут, собственно, я? — осведомился Кавакита.
— Ни при чём. Но ты помощник хранителя. У тебя есть доступ к музейному компьютеру. Ты можешь запросить каталожную базу данных и получить информацию об этих ящиках.
— Сомневаюсь, что они зарегистрированы, — сказал Кавакита. — Но в любом случае это не имеет значения.
— Почему? — спросил журналист. Кавакита усмехнулся.
— Подожди минутку.
Он поднялся, пошёл в лабораторию и вскоре вернулся с листком бумаги в руке.
— Должно быть, ты ясновидящий, — сказал Кавакита, подавая ему бумагу. — Смотри, что я обнаружил сегодня утром среди почты.
НЬЮ-ЙОРКСКИЙ МУЗЕЙ ЕСТЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ
ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Хранителям и старшим служащим от Лавинии Рикмен. Копии: Райту, Льюаллену, Катберту, Лафору.
Вследствие недавних прискорбных событий музей находится под пристальным вниманием средств массовой информации и общественности в целом. Поэтому я решила пересмотреть политику музея в сфере внешних связей.
Все деловые отношения с прессой должны вестись через отдел по связям с общественностью. Запрещается давать официальные и неофициальные комментарии относительно положения дел в музее журналистам и другим представителям средств массовой информации. Любые заявления или содействие лицам, собирающим материал для интервью, документальных фильмов, книг, статей и т. д., должны быть согласованы с данным отделом. Нарушение этих указаний повлечёт за собой дисциплинарные меры со стороны дирекции.
Благодарю за сотрудничество в это трудное время.
— Чёрт возьми, — пробормотал Смитбек. — Смотри. «Лицам, собирающим материал для книг».
— Билл, это она о тебе, — рассмеялся Кавакита. — Ну вот, видишь? Руки мои связаны. — Достав из заднего кармана носовой платок, он высморкался и объяснил: — У меня аллергия к костной пыли.
— Даже не верится, — сказал журналист, перечитывая инструкцию.
Кавакита обнял его за плечи.
— Билл, дружище, я знаю, эта история способствовала бы увеличению тиража. И с радостью помог бы тебе написать самую дискуссионную, возмутительную и непристойную книгу, какую только возможно. Но не могу. Буду откровенен. Я здесь работаю и, — он сильнее стиснул плечи журналиста, — надеюсь на повышение в должности. Позволить себе идти против течения не могу. Придётся тебе искать другой путь. Идёт?
Смитбек покорно кивнул.
— Идёт.
— Вид у тебя растерянный, — снова засмеялся Кавакита. — Но я всё же рад, что ты понял. — И мягко поднял журналиста на ноги. — Слушай. Может, съездим в воскресенье на рыбалку?
Смитбек наконец усмехнулся.
26
Д’Агоста находился в дальнем конце музея, когда его вызвали по рации. Обнаружено что-то подозрительное, восемнадцатая секция, компьютерный зал.
Он вздохнул, сунул рацию обратно в чехол и подумал о своих усталых ногах. Всем в этом чёртовом здании мерещатся призраки.
В коридоре возле компьютерного зала толпилось, нервозно перешучиваясь, около десятка людей. У закрытой двери стояли двое полицейских в форме.
— Так, — сказал д’Агоста, доставая сигару. — Кто из вас что-то видел?
Из группы вышел молодой человек. В очках, в белом лабораторном халате, со скошенными плечами, с калькулятором и пейджером на поясе. Чёрт возьми, подумал д’Агоста, где только берут таких?
— Собственно, я не видел ничего, — заговорил он, — но в энергоблоке слышался громкий стук. Словно кто-то колотил по двери, пытался выйти…
Лейтенант повернулся к полицейским.
— Давайте заглянем туда.
Он попытался повернуть шарообразную дверную ручку, она не поддавалась. Кто-то протянул лейтенанту ключ:
— Мы её заперли. Не хотели, чтобы оттуда что-то появилось…
Д’Агоста махнул рукой. Это выглядело смехотворным. Взрослые люди боятся привидений. Как они могут намечать большое праздничное открытие выставки на завтрашний вечер? Надо было закрыть этот чёртов
