Джордж МакМаннан - По головам
– Это прекрасно! – воскликнул он, направившись к другу, однако удивленный задумчиво-мрачным выражением его лица, остановился на полпути.
– Что с тобой, Джонатан? – спросил Ричард.
Питерс не ответил, только положил перед Джеком радиограмму с корабля «Индепендент».
– И что? – спросил он, быстро пробежав глазами по документу.
– Это русские, – ответил Питерс, взяв радиограмму со стола и убрав в сейф.
– Какие русские? – пребывавший в бодром настроении Джек Ричард не понимал мрачного настроения товарища. – Брось забивать себе голову всякой ерундой. Главное, что операция «Тандерклеп» идет точно по плану и без непредвиденных осложнений. Грузия поддалась на нашу провокацию по поводу спорной территории Осетии, развязав боевые действия, чем вовлекла Россию в конфликт.
– М-да, – пробурчал в ответ Джонатан Питерс, – как-то это благополучие меня настораживает.
– Джонатан, – не унимался Ричард, – ты даже успеху порадоваться не можешь. Русские полностью сконцентрировались на Грузии, день-два и её размажут. МИД России разорвал все дипломатические отношения, колонны русских танков стоят у Рокского туннеля и ждут только команды. Твое хвалёное ФСБ по указанию Президента России взялось за маленькую Грузию, как бульдог, и им дела нет до какой-то кучки чеченских бандитов, которые всё ещё носятся по горам с идеей отделения от России. К тому же, и это не может тебя не порадовать, «Араб» вошёл в контакт.
– Ты прочёл радиограмму, Джек, – сказал Питерс, – и она тебя нисколько не озадачила?
– Я ему говорю, что всё идёт, как задумано и без сбоев, а он замкнулся на какой-то бумажке. Хочешь знать моё мнение? Эта радиограмма – полная и ничего не значащая ерунда, бумажка, которой разве что можно подтереть одно место.
Однако Джонатан Питерс мнения своего друга по поводу, как он выразился «бумажки», совсем не разделял.
Глава: Ход Кривошеева (часть III)
г. Москва, здание 3–1 ФСБ России, в это же время
Сидевший в приёмной у руководителя 2 Службы ФСБ России и ожидавший вызова, капитан Максим Викторович Доментьев заметно нервничал. Он никак не мог и предположить, что будет приглашён на аудиенцию к самому генералу армии Лаптеву. В книгах и кино такое встречалось, конечно, сплошь и рядом, когда «главный герой» перед важной миссией по очередному спасению мира или вселенной удостаивался такой высокой чести, но в жизни никогда или почти никогда.
Максим не нервничал с того самого времени, когда будучи ещё молодым оперативным работником, встретил некую Лену, молодую сотрудницу секретариата. Дикая страсть, что вспыхнула между Леной и статным, щеголеватым лейтенантом, хотя и погасла так же быстро, как и возникла, но оставила неизгладимый шрам в душе.
«Эта женщина сломала тебя», – говорил Разум, когда Максим каждый вечер напиваясь в хлам, выкуривал не по одному кальяну в «Чайхане на Киевской».
«Время лечит!» – парировала критическое замечание Нижняя Чакра. – «Мы молоды и красивы!»
В конечном итоге время вылечило всё. Максим повзрослел, заматерел, в движениях появилась неторопливая вальяжность, на смену отрицанию галстуков пришли классические костюмы и «Амбре от Балдессарини». Только одно не смогло вылечить время: любовь к кальяну.
Пока позволяло время, Максим судорожно перебирал в уме возможные недоработки и косяки, которые могли явиться причиной вызова к самому руководителю, минуя даже начальника Управления, но так и не нашёл, что нервировало ещё больше.
В приёмной стояла тишина, иногда нарушаемая разве что негромкими звуками нажимаемых референтом руководителя Службы – молодой девушкой лейтенантом – клавиш.
– Не задался день, – пробормотал Максим себе под нос в тот момент, когда в интеркоме референта раздался голос Лаптева.
– Он подошёл? – подразумевая под «он» Максима Доментьева, спросил генерал.
«Он?» – вопросительно и с явным оттенком недовольства отозвался в голове Максима голос Разума.
– Так точно, – бросив из-под длинных ресниц беспристрастный взгляд на сидевшего на стуле капитана, ответила девушка-референт.
Доментьев сглотнул слюну.
– Попросите пройти, – закончил Лаптев, и интерком, щелкнув, отключился.
Встав из-за стола, референт подошла к двери кабинета руководителя Службы и, открыв, пригласила Доментьева войти.
Мысленно попросив у Господа помощи, чтобы всё закончилось гладко и как можно быстрее, Максим вошел в кабинет.
Дверь за его спиной закрылась, и Максим почувствовал себя маленькой мышкой, оказавшейся по воле злой судьбы и ученого-экспериментатора в огромной клетке, где ждала незавидная участь.
За длинным столом друг напротив друга сидели двое, о чем-то горячо споря. Генерала армии Лаптева Алексея Петровича Доментьев узнал сразу. Второго Максим видел впервые, но предположил: раз позволено на равных вести диалог с руководителем 2 Службы, не из последних лиц в органах.
– Товарищ генерал армии! Старший оперуполномоченный по особо важным делам 5 отдела УБТ капитан Доментьев по Вашему приказанию прибыл! – отчеканил Максим, встав по стойке смирно.
Лаптев и второй мужчина, обернулись.
– Капитан, – обратился Лаптев, – проходите, присаживайтесь, пожалуйста.
Максим чуть неуверенно прошёл вглубь кабинета, отодвинул крайний стул и сел.
– Максим Викторович, – отозвался второй мужчина, которого Максим не знал, – присаживайтесь поближе, вам там будет неудобно.
Максим пересел ближе.
– Я – Кривошеев Константин Сергеевич, – продолжил второй мужчина, – руководитель 1 Службы ФСБ России.
От навалившегося разом дискомфорта, причиной которому стали руководители первых служб «конторы», Доментьев заёрзал на стуле.
– Вы смотрите новости? – спросил Кривошеев, на что Максим кивнул, и Константин Сергеевич продолжил. – Значит, вы в курсе небольшой заварушки, в которую оказалась втянутой наша страна?
Кривошеев говорил о главной мировой новости, что крутилась не только по сотням новостных каналов всех государств мира, но и на устах миллионов людей – о развернувшемся на территории Южной Осетии военном столкновении России и Грузии.
«Неужели ради этого меня вызвали?» – пронеслась в голове Доментьева шальная мысль.
И вслух лаконично ответил:
– Столкновение с Грузией, товарищ генерал армии.
Кривошеев улыбнулся.
– Президент дал указание Директору ФСБ России принять адекватные меры в отношении Грузии, – говорил руководитель 1 Службы. – Директор, само собой, отдал распоряжение об активизации деятельности и легализации имеющихся оперативных материалов, изобличающих разведывательную и террористическую деятельность Грузии, – он бросил короткий взгляд на Лаптева. – Что благополучно исполняется. Внимание всех правоохранительных органов и спецслужб России обращено в сторону Грузии, при этом оголяются другие направления.
Доментьев ровным счётом ничего не понимал в происходящем.
«Меня вызвали, чтобы всё это рассказать?»
– Конечно, мы вас пригласили не для того, чтобы пересказывать скучные политические решения «топ менеджмента» страны, – между тем продолжил Кривошеев, – на сложившуюся ситуацию мы смотрим иначе. И наше видение не укладывается в общую систему координат.
Лаптев недовольно поправил Кривошеева:
– Твоё видение, Константин Сергеевич.
– Так вот, чтобы не загружать вас, Максим Викторович, ненужными умозаключениями, скажу: данная ситуация в Южной Осетии – это лишь отвлекающий маневр, который придуман нашим противником для достижения гораздо более далеко идущих целей, чем покорение грузинами непокорного осетинского народа.
Новость ошеломила Доментьева.
– Но, тогда каких? – спросил он.
– А вот это, молодой человек, – ответил Кривошеев, лукаво улыбнувшись, – самый главный вопрос, на который и необходимо найти ответ.
– Максим Викторович, – вступил в разговор Лаптев, – именно для этого я вас и пригласил. Вы являетесь членом внештатной оперативной группы по розыску лидеров бандгрупп, действующих на территории Чеченской Республики.
– Так точно, – ответил Максим, хотя ответа и не требовалось.
Лаптев слегка кивнул.
– Задание, которое вам поручается, будет заключаться в работе по конкретной персоне – полевому командиру Гагкаеву Сулиману Вахаевичу, амиру Ножай-Юртовского района Чечни. Основная цель – не сам Гагкаев и его физическое устранение, а его «правая рука» – Кхутайба. Конечно, если складывающаяся оперативная обстановка не потребует принятия иного решения.
– Всё, что мы можем вам сказать, – продолжил Кривошеев, – это то, что буквально полтора месяца назад Кхутайба встречался на территории Украины с американским гражданином под оперативным псевдонимом «Араб». «Араб» – это не просто подозреваемое в причастности к спецслужбам лицо, это один из лучших разведчиков, которые когда-либо работали на ЦРУ. Его поимка – как карточный долг, дело чести.
