Леонид Словин - Полночный детектив
- Вы надолго сюда? - спросила женщина.
- Завтра я еду в Эйлат...
Мы стояли друг против друга. Я незаметно рассмотрел ее. Долгоносая, высокая. Бледные некрашенные губы. Выщипанные брови. Джинсовая рубаха, брюки. Плоская грудь . Светлые глаза. Вся какая-то безцветная.
"Типичная вешалка..."
На вид ей можно было дать не больше тридцати восьми. Визит застал ее врасплох, но не огорошил. Она никуда не спешила.
- Посидите,- женщина показала на кресло. - Пить хотите?
- Спасибо. Не беспокойтесь.
- Я сейчас... - Она направилась к лестнице в нижнюю половину квартиры.
Я снова осмотрелся.
Мебели в огромном салоне было немного: два внушительных размеров кожаных кресла и такой же громоздкий диван. Комплект этот, встречавшийся в большинстве иерусалимских домов, тоже назывался салоном.
В комнате стоял кроме того овальный стол и цветной, на колесиках, телевизор с гипертрофированным, как все в этом салоне, экраном, подходившим, скорее, студии, нежели частной квартире. Еще я заметил несколько интересных картин на стенах и живые цветы вдоль подоконников...
Хозяйка вернулась быстро. Этих минут ей хватило, чтобы переодеться и навести макияж. На ней была теперь длинная юбка с разрезом, под кожаным пиджачком виднелась кофточка с довольно глубоким декольте.
- Пейте, пожалуйста, - она поставила на стол бутылку с минеральной водой, стаканы. - Вы как здесь? Как новый репатриант - оле хадаш? - Она устроилась против меня, в другом кресле.
- Туристом. Я не спросил, как вас зовут?
- Елена. Можно Лена. Вобще-то, в Израиле мы все Иланы...
- Вы давно здесь?
- Восемь лет. С Юрием Афанасьевичем мы уже тут познакомились...
У нее была чисто русская внешность и, следовательно, получить израильское гражданство она могла только в браке с человеком, имевшим право на репатриацию.
Она угадала мою мысль.
- Я приехала с первым мужем. Он тут умер. Потом встретилась с Юрием Афанасьевичем... Пять лет назад...
- "Афанасьевич" - редкое отчество у евреев...
Она выразительно взглянула на меня. Красноречивого этого взгляда для меня было достаточно.
" Любович получил израильское гражданство тоже в результате супружества!.."
Я почувствовал в моей собеседнице человека неболтливого и спокойного.
Наверное, я мог бы спросить ее напрямую:
" Кто эта девушка, что живет в московской квартире Любовича ? Вы ее знаете? Кто она ему? "
Скорее всего она бы ответила. Мы бы поговорили минут десять и расстались довольные друг другом.
Но как профессинал я не мог рисковать.
Для начала мне предстояло услышать о жизни новоявленных израильтян, о их поездках по Стране, о турах по Средиземноморью и большинству европейских столиц.
Чем еще могли поразить российские репатрианты бывших соотечественников?!
Однако мне повезло: зарубежные вояжи Любовичей оказались в плоскости моего интереса...
- Я несколько раз была в Турции... А с Юрием Афанасьевичем мы слетали в Лондон, в Амстердам. В Бремен... После первого инфаркта он не рисковал ездить один...
- Почему в Бремен? - Я удивился.
- Там у него дочь. У нее страховой бизнес....- Она снова вернулась к поездкам. - До этого он поколесил по Европе! Ого! С израильским паспортом дорога везде открыта. Кроме США и, кажется, Канады...
- Арабских стран... .
- Он и там был. В Ираке, в Сирии... Но по советскому паспорту. Только в Россию ни разу...
Я прикусил язык.
" Пять лет не был в Москве! А элитному дому, там, где его квартира, от силы два года! "
Женщина что-то почувствовала, потому что спросила:
- Вы его близко знали?
- Как сосед. Не больше... Иногда мы заходили друг к другу. Интересный был человек...
- Он на своем веку повидал многое... -Похоже, она была рада мысленно вернуться в свое недавнее прошлое. Разговор со мной не был ей в тягость. И в тюрьме сидел, и в больших начальниках ходил... Чем только не занимался. И портным был, и следователем..." Этой рукой, он говорил, я и Брежневу руку пожимал. И Андропову. И Джуне. И маршалу Жукову..."
- Кем же он был?
- Я тоже спрашивала. Он только смеялся...
Я, кажется, уже представлял себе прежний род деятельности этого человека: он трудился все на то же могущественное советское ведомство, что и Арзамасцев, и Хробыстов...
Я спросил из чистого любопытства:
- В каком же он звании ?
- Полковник. Но форму не носил. У них свои традиции. И праздник свой...
" Еще бы!.." - Я отлично знал его:
- " День чекиста!" Двадцатое декабря... - я на время отдалился от узко-деловой задачи, которую перед собой поставил.
- Вы тоже из них?!
- Да нет, - я перевел разговор. - Как хоть он выглядел в последние годы? Потолстел?
- Сейчас покажу... - Она спустилась на нижний этаж и вернулась с фотоальбомом.
- Это мы на Мертвом море...
Я вперился глазами в снимок.
Водная гладь , в которой невозможно утонуть в виду ее плотности. За ней, дальше не особо гористый берег Иордании. На переднем плане был пляж, выпачканные целебной грязью фигуры...
- Это в санатории, в Эйн-Геди...
Любович оказался живчиком-стариком.
Чекист действующего резерва смотрел в объектив с наивным стариковским торжеством - в купальных трусах, коренастый, напрочь лишеный шеи, с мускулистым коротким туловищем и такими же короткими руками...
Фотографировала, видимо, Елена-Илана - на снимке ее не было.
Вместо нее рядом с Любовичем стоял молодой рыжий мужчина,очевидно, его знакомый, худощавый, с острой лисьей мордочкой - оба были по шею вымазаны грязью Мертвого моря.
Продолжая разговаривать, я неспеша листал альбом.
Сюжеты отличались многообразием...
Мужское застолье в эйлатской гостинице на Красном море, парад российских ветеранов в Иерусалиме- колонны пожилых людей, обилие медалей и орденов. На тротуарах недоуменные лица израильтян - у них не приняты нагрудные наградные знаки...
Снова мальчишник - то ли новые русские, то ли криминальные авторитеты. Характерные типы внешности...
Женщина с охотностью поясняла:
- А это мы в Иерусалиме с известным здешним бандитом. С Ционом Даханом... - Знаменитый гангстер - сравнительно молодой еще человек сидел за карточным столом вместе с Любовичем и его женой. - А это дочь Виктора Афанасьевича...
У дочери Любовича оказалась квадратное, но, вобщем, приятное лицо, совиные круглые глаза, к тому же широко отставленные, крупные, ярко накрашенные губы...
- Дочь его была здесь?
- А как же! Прилетала на похороны... И потом, когда вступала в права наследства. Эта квартира ее. По завещанию...
- А вы... - Я взглянул на нее.
- А я могу тут жить сколько захочу... Но только, пока вдова. Если я выйду замуж - должна покинуть квартиру... - Вдова улыбнулась. После макияжа она выглядела значительно моложе и привлкательнее. - Правда, совершать эту глупость пока не собираюсь...
Она ближе подвинула кресло. Я мельком взглянул на ее стройную ногу, показавшуюся из-под высокого разреза юбки...
Мы болтали довольно мило. Но наши интересы лежали в совершенно разных плоскостях.
- А как же дочь?!
- За нее можно не волноваться. У нее осталось еще два дома в престижном районе - в Гиват Бейт -Керем. И третий дом - в Нетании...
Ей было лестно мое внимание к ее делам.
- Юрий Афанасьевич был богатый человек. Когда он пригласил меня жить вместе, мы почти три недели провели в "Ганей ха-Ям ха-Тихон". Слыхали? Это отель у моря. С бассейнами, с регулировкой температуры воды, пабом... У него счета в крупнейших здешних банках...
Я прикинулся наивным:
- Я слышал только про израильский банк "Дисконт"...
- Сберегательные программы у него были в "Леуми". А валютный счет фирмы...
- У него фирма?!
- Не одна. Он страховал недвижимость... Банковский валютный счет в "Ярконе".
Я был на верном пути.
- Рядом жили, а я и не знал, что он такой богатенький...
- Конечно, он был не единственный учредитель. Как водится... Сейчас его пакет ушел к дочери...
- А как насчет московской квартиры? - Было естественным задать этот вопрос именно сейчас. Тот, что открывал прямой путь к обсуждению проблемы девушки. - Квартиру он тоже завещал дочери?..
Настал черед удивиться моей собеседнице:
- Разве он ее не продал ?!
- По-моему в ней живут... - Расспрашивая, я продолжал неспешно листать альбом. Ближе к концу все больше попадались фотографии самой вдовы во время каких-то торжеств, среди купающихся в бассейнах, на пикниках...
- Юрий Афанасьевич ни- ко- гда! не вспоминал о квартире... - Она решительно качнула головой.
- Но он должен был платить квартплату, кроме того вода, коммунальные услуги... Он ведь, наверное, прописан... - Я сознательно запутывал ее своим невежеством. - Вы его внутренний российский паспорт видели?
Она покачала головой.
- У него не было. Мы ведь при выезде сдавали внутренние паспорта. Я почти год вела его дела. У него никакой квартиры в Москве. И никакого российского паспорта...
