Оксана Обухова - Дело толстых
— К Ильясову я не пойду, — твердо заявила Гольдман.
— Придется, Марта Игоревна. — Тарасов развел руками. — Следствие поручено ему, и вряд ли дело об исчезновении вашего мужа выведут в отдельное производство.
— Точно?
— Точнее не бывает. Общения с Тимуром Аслановичем вам не избежать.
— Жаль, — нахмурилась Гольдман. Подумав секунду, она взяла трубку телефона и набрала номер. — Алло, Иван Наумович? Здравствуйте, это Гольдман… Сама здорова, и вам не хворать. Вы сегодня свободны?.. Когда — не знаю, но понадобитесь точно.
Марта Игоревна положила трубку, и Тарасов спросил:
— Адвокат?
— Да, — мрачно кивнула женщина. — Без него я в прокуратуру ни шагу. — Потом она посмотрела на часы и вздохнула. — Кофейку со мной перед дорогой не выпьете, Михаил Валерьевич?
— Можно, — согласился Тарасов.
Марта Игоревна потянулась к кнопке селектора, но вспомнила, что сегодня суббота и секретарши нет, попросила Валерыча обождать пять минут и отправилась на кухню к кофейному аппарату.
Тарасов вынул из кармана блокнот и чиркнул в нем несколько строк. Сообщение Гольдман об угрозах в свой адрес изменило взгляд капитана на последние события. Марта Игоревна была явно напугана, и Тарасов хорошо понимал причину ее нервического состояния. Начинать открытую борьбу с таким соперником, как банк «Кредит доверия», было бы тяжело и при поддержке мужа. А сегодня за плечами Марты Игоревны остались только несколько проверенных сотрудников, пара адвокатов, в затылок дышит усердный Тимур Асланович, а могущественный дядюшка лежит бревном где-то в Швейцарии. Не сладко придется Марте Игоревне.
— Вы пьете с сахаром или без? — внося в кабинет сервированный поднос, спросила Гольдман.
Тарасов рассеянно кивнул:
— С сахаром. Марта Игоревна, я советую вам позвонить Ильясову и сообщить о своем визите.
Расставляя приборы, Гольдман слабо улыбнулась:
— А нельзя сразу к прокурору?
— Можно. Но зачем вам повторять свою историю дважды? Идите сразу к Ильясову. — Крошечная чашечка дрогнула в руке женщины, и капитан с сочувствием спросил: — Боитесь?
— Очень, — призналась Марта Игоревна.
— Кого? Следователя?
— Нет. Тех, кто прислал телефоны городского тира и мясокомбината. Я боюсь, что угрозы не фикция. Налаженный крупный бизнес стоит дорого, Михаил Валерьевич, и давление на меня будет соответственным…
Марта Игоревна не успела договорить. Дверь кабинета распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошли два крепких парня. Следом за ними, не обращая внимания на капитана, выдвинулся следователь Ильясов. Прошагали парни по кабинету как к себе домой, их шествие напомнило Тарасову «психическую атаку» из кинофильма «Чапаев». Там белогвардейцы вышагивали медленно, с папиросками в зубах. Ильясов ворвался стремительно, но результат тот же. Враг морально раздавлен.
— Гражданка Гольдман, — произнес следователь, — вы подозреваетесь в организации покушения на убийство гражданина Гудовина Владимира Александровича. — Один из парней вынул кофейную чашечку из пальцев Марты Игоревны, второй защелкнул на ее запястьях наручники. Ильясов достал из папки какую-то бумагу. — Вот ордер на ваше задержание…
Тарасов, сотни раз присутствовавший при подобной процедуре, буквально окаменел. Он смотрел на Гольдман — ее лицо покрывалось синюшной бледностью, губы беззвучно шевелились, наконец, сделав над собой усилие, Марта Игоревна извлекла звук:
— Мне нужен адвокат… немедленно…
— Конечно, Марта Игоревна. Можете известить Ивана Наумовича.
Тарасову показалось, что в тоне следователя прозвучала скрытая издевка. И часть ее капитан отнес на свой счет. Выглядеть абсолютным болваном Валерычу еще не приходилось никогда.
Он стиснул зубы, встал, одернул пиджак и молча направился к выходу из кабинета. Его никто не остановил. Парни занимались делом, как стая хищных рыб крутились вокруг Гольдман и нагоняли на нее страх умелыми, уверенными движениями. Марта Игоревна втиснулась в кресло и побелевшими от ужаса глазами смотрела, как извлекаются из ящика документы, как колдует у раскрытого сейфа молодой следователь Ильясов…
От обиды и злости капитан никого не видел перед собой, он шагал по коридору, натыкался на каких-то людей (среди них были и парни в бронежилетах с автоматами наперевес), и было у него такое ощущение, что приехали задерживать не хрупкую женщину, а банду обкуренных отморозков и коррумпированного капитана Тарасова с полным боезапасом в карманах. «Цирк, — билось в голове Тарасова. — Цирк шапито. И я заместо дрессированной мартышки…»
На спуске с лестницы он едва не сбил с ног Морозова.
— Стой, Миша, — попытался тот остановить старого приятеля, придерживая за рукав пиджака.
Валерыч дернул плечом, толстая ткань выскользнула из пальцев полковника, и Николаю Ивановичу пришлось догонять капитана на улице.
— Миша, стой!
Тарасов остановился, вздохнул глубоко-глубоко и долго не выпускал воздух из легких. Полковник подошел сзади и опустил руку на плечо капитана.
— Не сердись, Миша. Так было надо.
— «По щелям проползти»?! — зло бросил Валерыч. — Да?!
— Прости.
Тарасов развернулся и пристально взглянул на друга.
— Значит, из своих орлов ты мартышек делать не захотел… я на эту роль больше подхожу…
— Ну хватит, Миша, давай сядем и поговорим спокойно.
Где-то глубоко внутри Тарасов понимал — начальник Управления внутренних дел города приехал на задержание Гольдман исключительно ради старого друга. Знал, как почувствует себя Тарасов, когда при нем произведут задержание, о котором он ни сном ни духом. Но обида и унижение, испытанные только что, не позволяли Валерычу оценить этот жест.
Приятели подошли к лавочке, сели, сгорбились и какое-то время молчали. Полковник дал капитану пару минут на восстановление порядка в мыслях и утряску взбаламученных обидой нервов.
— Миша, прежде чем остановить свой выбор на тебе, я много думал. Если бы на твое место я поставил кого-то из своих ребят, операция могла бы сорваться.
— Операция? — зацепился за слово Тарасов и левой рукой, держа ее ладонью вверх, очертил полукруг по направлению к «Гелиосу». — Это, что ли, твоя операция? Задержание перепуганной бабы?! А почему я ничего не знаю?! — Валерыч никак не мог успокоиться.
— Да не мог я, Миша! Не мог!! Я дело спасал, людей подвести не мог! Ты же ничего не знаешь!
— Точно, — без всякого ехидства согласился капитан, — в точку попал, я ничего не знаю.
— Ну, так дай тебе рассказать! Не сиди, как красна девица…
Тарасов повернулся к приятелю и посмотрел на него долгим, пронзительным взглядом. Полковник смутился и дернул щекой:
— Прости, Миша. Так надо было. Уж больно круто дело было замешено с самого начала… Мы, Валерыч, полчаса назад, можно считать, киллерскую сеть накрыли…
Если полковник хотел отвлечь Михаила Валерьевича от грустных мыслей, то получилось у него вполне. На пять с минусом.
Тарасов хлопнул глазами и выдал на лице гамму чувств: от «Простите… мне не послышалось?» до «Совершенно не может быть!» и в итоге «Боженька мой… неужели я такой болван, что прошляпил в «Гелиосе» банду наемных убийц?!».
«Банда наемников во главе с милейшей Мартой Игоревной — занимательное предприятие», — подумал полковник и поспешил утешить друга:
— На киллеров, честно говоря, мы только с подачи «Кредита доверия» вышли. Да и они их случайно нащупали…
— Когда?!
— Примерно две недели назад.
Тарасов покрутил головой, достал из кармана «Золотую Яву» и, разломив крышечку, машинально протянул открытую пачку Николаю Ивановичу. Полковник нахмурился сначала, потом махнул рукой и взял сигарету.
Посидели опера, как встарь, подымили, Морозов немного покашлял. Но с удовольствием. И произнес:
— Я, Миша, сейчас перед тобой виниться буду, так что слушай внимательно. Ситуацию обрисую в полном объеме, чтобы ты, так сказать, на нее моими глазами взглянул. — Забросил окурок в урну и начал повествование: — Вот представь. К некоему банку обращается крупный клиент с предложением выкупить у него бизнес. Предложение заманчивое — денег нынче в государстве хоть запруды из них складывай, а куда капиталы вложить… головы у бизнесменов от мыслей трещат. Так что такое предложение — налаженный крупный бизнес, за реальную цену, от надежного партнера, дела которого ты знаешь, так как финансовые потоки частично идут через твой банк, — это, можно сказать, царский подарок. В общем, вцепились банкиры в Гольдмана всеми зубами. Но соглашаясь, в принципе, с условиями сделки, окончательного ответа клиент не давал и просил некоторое время на улаживание семейных проблем. Так как продавать фирму и уезжать потом в Швейцарию Борис Аркадьевич хотел один — без законной супруги.
