Екатерина Гринева - Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение

– Ну? – Не выдержала я. – Как…

Его пальцы коснулись моих губ.

– Молчи! – шепнул он.

И подхватив меня на руки, понес в комнату.

Я обхватила его руками за шею. Неожиданно мне стало весело, и я рассмеялась.

Его глаза с недоумением посмотрели на меня.

– Ты как?

– Хорошо.

Наверное, я сошла с ума. Ко мне залез вор и украл флэшку. На меня было совершено покушение в лифте; у Динки исчез муж, его любовница убита…

Но почему сейчас мне вдруг так весело, так беспричинно, по-сумасшедшему весело? И это чувство потрясающей безопасности; все страхи куда-то улетучились, исчезли. Как будто я с морозной улицы зашла в яркоосвещенный дом, где меня ждали, где приготовили еду и питье, зажгли свечи…

В комнате он включил свет.

– Зачем?

– Я хочу все видеть, – произнес он шепотом.

– А почему ты тихо говоришь?

– Не знаю.

Мы рассмеялись.

Я выскользнула из его рук и встала рядом.

– Ты еще одет. Непорядок. Это – плохо, – говорю я и протискиваю руку под свитер. Его тело такое горячее, или это моя ладонь? Я одернула руку и шутливо подула на нее.

– Горячо.

Но я снова дотрагиваюсь до его тела и двумя руками пытаюсь стянуть свитер. Он стоит, не помогая. Просто смотрит.

– Помоги!

Он снимает свитер через голову, а я смотрю на его тело. Большое, белое, похожее на кита-белуху. Он плотного телосложения, но не накачан. Я веду пальцем по белому упругому животу и отстраняюсь. Я иду к кровати и ложусь на нее навзничь: надо мной белый потолок. Я жду Эрнста Кляйнца, но он не идет.

Впервые в жизни я пребываю в легком смятении. Я абсолютно не знаю, что ожидать от него. Может быть, он сейчас оденется и уйдет, а я снова останусь одна? Эта мысль пронзает меня, и я чуть ли не вскакиваю с кровати и кидаюсь к нему. Но он по-прежнему стоит и смотрит на меня.

И мне становится страшно: ни один мужчина в жизни не смотрел на меня так – внимательно-серьезно. Мне страшно, потому что я абсолютно не знаю, как себя вести, что делать и говорить. Та любовная игра, правила которой я знаю наизусть, не срабатывает. То ли правила забуксовали, то ли мастер стал другим.

Я знала наперед, как должно быть. Прелюдия, краткий бурный секс, легкие стоны и резкие выдохи, пронзительные крики и последний выдох-изнеможение. Я все это знала. Но сейчас… мне почему-то казалось ужасно глупым делать все это – так запрограммированно и скучно.

– Сними одежду.

А я-то думала, что он стянет с меня водолазку и бикини. Еще одна любовная игра? Но сейчас другие правила. Какие? Приходится идти на ощупь, как в темноте. Наугад, с риском ошибиться и налететь на какой-нибудь предмет или вообще сломать себе руки-ноги.

Я медленно стягиваю водолазку. Теперь очередь лифчика. Что ж! Стриптиз – это неплохо. Это всегда возбуждает, подбадриваю я саму себя.

– Стоп!

Он подходит ближе и кладет руки на мои бедра – тяжелые руки, от которых снова гулко стучит сердце, и его тяжелые удары отдаются где-то внизу живота. Во рту внезапно пересыхает. Он целует меня, как будто бы полностью накрывает собой, не дает мне никакого пространства и воздуха: я где-то внутри его поцелуя – влажность языка, мягкие губы и сплетенные пальцы рук.

Он первый отодвигается от меня, а я медленно прихожу в сознание, словно выныриваю из воды, в которой я была слишком долго. Голова кружится, и я хватаюсь за него, чтобы не упасть. Он берет меня за руку и ведет к кровати, усаживает на нее. Я пытаюсь, изо всех сил пытаюсь прийти в себя. Перевести все на какой-то более-менее понятный уровень отношений. Нащупать язык, на котором мы будем разговаривать. Пока у меня не получалось. Мы говорили на разных языках – как зулус с европейцем. При этом я не знала, кто из нас дикарь, а кто цивилизованный человек.

– Эрнст! Ты невозможен.

– Почему?

У меня нет ответа.

Я сижу на кровати. Он стоит передо мной.

– Как давно ты был в тренажерном зале? – перехожу я на шутливый тон и упираюсь кулачком в его живот.

– Как? Давно? Полгода. Или больше. – Он садится рядом, он в брюках, и я толкаю его локтем.

– Брюки сними.

Похоже, я очнулась от столбняка и нащупала вот этот легкий шутливый тон, способный благополучно провести через все колдобины и ямы любовных отношений. Не романа, а именно отношений, таких, как у нас, – практически незнакомых людей, решившихся переспать друг с другом.

– Сичас, – выговаривает он старательно и, немного отойдя в сторону, аккуратно снимает брюки и кладет их на спинку стула. Я испытываю почти разочарование. Минута головокружения прошла, и теперь я робко ступаю на привычную колею. Я откидываю назад голову, зная, что в этот момент выгляжу особенно соблазнительно – красивый изгиб шеи, полуоткрытые губы, аппетитная грудь.

Но он поворачивается ко мне спиной и уходит на кухню. Что такое? Внутри зреет легкая паника. Мои чары не подействовали? Или я что-то сделала не так?

Он приходит со стаканом воды и пьет из него.

– Дай мне.

Я делаю глоток, другой и ставлю стакан на пол. Он снимает с себя все и ложится под одеяло.

Сбитая с толку, я ложусь рядом. Мы лежим и молчим.

– Почему ты меня боишься?

– Я?

– Да, ты?

– Ты все выдумываешь!

– Не кричать!

– Я не кричу.

– Нет, крик.

До секса мы еще не добрались, а уже ссоримся. Впрочем, от господина Эрнста Кляйнца можно ожидать чего угодно. Я уже поняла это, и удивляться ничему не приходится. Я натягиваю одеяло почти до подбородка и проглатываю подступившие слезы.

Большая рука решительно откидывает одеяло. Я не успеваю ничего сказать, как Эрнст Кляйнц начинает медленно покрывать поцелуями мою грудь, живот, спускаясь все ниже и ниже. Мягкие губы растапливают мое тело изнутри; я довольно урчу и выгибаюсь дугой. И я никуда не тороплюсь…

Бурный секс, похожий на спринтерский забег – торопливый, с секундомером в руках, – ушел в прошлое… Я просто наслаждалась этой минутой, не думая ни о чем. Поцелуи сменили легкие покусывания. Его голова была у меня между ног, и я улыбнулась, предвкушая удовольствие. Но все получилось не так, как я думала.

Меня рывком дернули вниз, и я оказалась под ним – распластанная тяжелым телом, и эта тяжесть обрушилась на меня как водопад, в который я погрузилась с головой, и яркий мощный оргазм распорол мое тело – слишком маленькое и хрупкое для него. Он заполнил меня всю без остатка, и на меня налетел шквал безумия. Я стонала и царапала его спину ногтями, прижимаясь всем телом. Неожиданно мне захотелось почувствовать его губы на своих губах, их солоноватый привкус. Я притянула его за шею и жадно прильнула к губам. Он издал легкий довольный рык. Мои руки скользили по влажной от пота коже. Как давно я не растворялась в мужчине – так без остатка, всепоглощающе.

Наши тела задвигались быстрее, ритм отдавался в висках, я мотала головой, и мои руки впечатывались в его плечи.

Удар… и меня вынесло на берег – в полном изнеможении. Через несколько секунд я услышала покашливание и приподнялась на локте, всматриваясь в него.

Он лежал, закрыв глаза, спокойный, умиротворенный.

– Как ты?

– Отлично. А ты?

– Да.

Глаза открылись.

– Мар-га-рита. – Он провел пальцем по моему локтю. – Какая ты красивая! Как картина.

– Какая картина?

– У меня в замке есть старинные картины. Как ты. Другое время.

Я откинулась на подушку и рассмеялась.

– Спасибо. Замок большой?

– Не очень. Ты хочешь приехать? – это был вопрос-утверждение.

– Может быть. Было бы неплохо.

Я вскочила с кровати и пошла в ванную. Тело приятно ныло, и у меня было отличное настроение. Я выбросила все свои неприятности из головы и потягивалась, как довольная кошка. Сравнение с кошкой меня развеселило. Жизнь просто чудесна! Если бы… если бы…

Вспомнив о всех трагических событиях, которые навалились на меня, я снова помрачнела. Как же сильно секс влияет на наши мысли, если после первоклассного секса ничего плохого не лезет в голову. Это все придет потом. Позже… Не сейчас.

Включив теплый душ, я встала под него и тихонько запела. Тугие струи били по моей спине, и я поворачивалась то одним, то другим боком. Рядом раздались шаги, и я инстинктивно прикрыла грудь руками. Дверь распахнулась, и в проеме показался Эрнст – взлохмаченный, смешной. Сейчас без очков он помолодел на несколько лет и выглядел по-юношески трогательным.

– Ты что? Соскучился?

– Да. Одному там не хочу быть.

– Я приму душ и – в комнату.

– А ванная!

– Что ванная?

– Жаль, ванная мала. Поплавали бы вместе.

Он выключил воду и, сняв полотенце с крючка, принялся вытирать меня. Я расхохоталась.

– Как маленькую.

– Ты такая и есть, – немного обиженно протянул он. – Легковесная. За тобой смотр и смотр нужен.

– Глаз да глаз. Нет, не нужен. Я сама со всем справлюсь.

– Твоя ошибка, Маргита, твоя главная ошибка. Ты не хочешь помощь других. Все сама. – Он взмахнул руками. – Ты должна принять хелп.