Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы
– Ты что, надеешься ее сломать? – проговорила Ева, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. – Решетка же стальная.
– Зато рама деревянная, – парировал Юдин, – она только на вид кажется неприступной, а на самом деле все это – одна видимость.
Он повис на решетке всем телом.
– Рама плотно вмурована в цемент, – покачала головой Ершова. – Ее не вырвать!
– Цемент наполовину растрескался, – не согласился Вася, дергая решетку со всей своей богатырской мощью, – если ее подвигать вперед-назад, а потом еще раз вперед-назад…
Раздался скрежет. Решетка сдвинулась на пару миллиметров и снова замерла. Люк открылся, в подвал заглянул человек.
– Я так и думал, что лестницу вы уберете, – весело сказал он, – но ничего, у нас есть другая. Доцент прибыл, так что начнем!
– Степан?! – спросил Юдин, не веря своим глазам.
– Привет, брат, – ответил ему Касьянов, – ты готов отдать мне свои почки?
Вася отпустил решетку, которую так и не смог вырвать, и медленно вышел на середину подвала.
– Ах ты, гнида! – сказал он спокойно.
– Ну зачем же ругаться? – парировал Степан. – Получилась явная несправедливость. Ты родился у мамы здоровым, а я – больным. Куда это годится? Правда, от тебя мамочка отказалась, и ты отправился в детский дом, а я родился от высокопоставленного папочки, и меня она любила.
Вася расхохотался.
– Вот как, – сказал он, отсмеявшись. – Так вам были нужны мои почки? А я так надеялся, что все дело – в моем таланте ученого!
– Увы, – подтвердил Степан, – мозги твои нам ни к чему, а вот почки мы заберем. И резать будет не абы кто, а доцент, врач с ученой степенью! Ты же мой идеальный донор, у нас даже группа крови одинаковая. Хорошо, мамочка меня надоумила, что можно тебя найти и разобрать на органы. Я и офис-то в твоем НИИ вонючем снял, чтобы за тобой наблюдать, и с Захаровой вашей начал шашни крутить именно для этого, и крысиный яд в варенье подсыпал, чтобы отвести от себя подозрения и покинуть институт, сказавшись больным. Я-то думал, что Михалыч тебя привезет в багажнике «копейки» в целости и сохранности, а ты, ай-ай-ай, опять убежал тогда! Но ничего, сегодня мы с мамой доведем дело до конца.
«Давай разговаривай подольше, – подумала Ева. – Чтобы они пока сюда не спускались».
Она подпрыгнула, как это чуть раньше сделал Вася, и повисла на решетке. Рама по-прежнему не поддавалась. К Еве подбежала Даша. Невысокая и полненькая, она прыгнула несколько раз, прежде чем ей удалось уцепиться за прутья.
– Ты хоть знаешь, в какую сторону бежать за помощью? – спросила Даша, извиваясь и дергая решетку вниз.
Рама затрещала, на голову девушкам посыпалась цементная крошка. Ева украдкой оглянулась. Степан их не видел. Он стоял на краю квадратного проема и торжествующе смотрел вниз, на Васю, наслаждаясь триумфом. На его отечном лице сияла какая-то змеиная улыбка.
– Дергай, дергай, – умоляла полненькую Гусеву худенькая Ева, – это единственный шанс спасти Васю!
Внезапно решетка оторвалась. Обе девушки упали на кучу картошки. Через секунду Ева и Даша были уже на ногах.
– Лезь, – сказала Гусева. – Быстрее!
Ершова залезла Даше на плечи. Та с трудом устояла на ногах, балансируя на куче корнеплодов. Потом Ева ухватилась за внешний край окна и подтянулась. Секунду спустя она нырнула в оконный проем и выползла на улицу.
Квартира Касьяновых была наполнена людьми в форме.
– Никого. Пусто, – сказал Рязанцев, обойдя жилище, – мы опоздали!
– Почему вы решили, что это Касьяновы? – спросил Владимира Денис. – Я ни разу не рассматривал их в качестве подозреваемых.
– Я уверен, – сказал полковник. – В тот момент, когда выяснилось, что Васю усыновили, я стал рассматривать коллег Юдина в качестве его потенциальных родственников. Я бы решил эту загадку гораздо быстрее, если бы Степан не был сыном моего покойного коллеги. Но когда акушерка передала мне слова матери Васи: «Я рожу себе другого», все встало на свои места. Они охотились за Юдиным давно. У Степана больные почки! Ему нужен был донор, а Вася совершенно здоров.
– Я не верю, – пробормотал Чабрецов, – неужели биологическая мать Васи была готова зарезать старшего сына ради младшего?!
– Она не считала его сыном. Так, ошибкой молодости, – пожал плечами полковник. – Касьяновы все устроили просто идеально. Но Вася оказался крепким орешком.
Полковник замолчал.
– Где они сейчас? Все трое? – спросил Чабрецов.
– Неизвестно, – покачал головой Рязанцев, – все телефоны выключены – и Касьяновых, и Юдина, и Евы, и Даши. Засечь их невозможно. Соседей сейчас опрашивают, может, кто-то что-то видел, но я думаю, что шансов найти их у нас – никаких. Мы можем только надеяться на опыт Евы, силу Васи и преданность Даши. Зло должно быть наказано! Но, если честно, мне очень стыдно, что я только недавно все понял. Я должен был догадаться раньше, гораздо раньше!
В земляной пол уперлась лестница. По ней спустились длинный главарь с перевязанной ногой и картавый. За ними торжественно шел Степан.
– Допрыгался, кузнечик, – весело сказал он Васе, – ты даже не представляешь, как ты меня раздражал. Я тебя просто ненавидел, Никита Кожемяка, блин! Мне было постоянно плохо. Диализ, таблетки, того нельзя, сего нельзя, поднимать три килограмма, в то время как ты легко носил на руках свою толстую Дашку, словно она из пенопласта сделана. А у меня секс был только с виагрой. Тьфу! Но я наконец-то с тобой поквитаюсь!
Степан поднял пистолет. Даша всхлипнула и подняла с пола картофелину.
– Шеф, – испуганно сказал длинный, – если вы его сейчас застрелите, как мы поднимем его наверх, в комнату, где мы соорудили операционную? Он же весит центнер, не меньше. Пусть он сам поднимется, а потом мы его застрелим.
Рука Касьянова дрогнула. Он посмотрел на деревянную лестницу. Даша молилась, чтобы он, сконцентрировав внимание на Васе, подольше не замечал исчезновения Евы и разбитого окна.
– Иди, – сказал Степан Юдину, махнув рукой вверх. – Живо!
Вася набычился.
– Ты за кого меня держишь? – спросил он, сделал шаг назад и встал в боксерскую стойку.
– Тебе не страшно? – спросил Степан, вынимая пистолет.
– Да пошел ты! – сказал Юдин.
Касьянов прицелился. Дуло его пистолета смотрело прямо Василию в лоб. Руки Степана подрагивали. Он слегка пошевелил ими, они вспотели. Даша сжимала в ладонях картофелину. Ей ничего не стоило выбить пистолет из рук Степана, но врагов было много, слишком много! Юдин посмотрел на подругу.
– Отпустите Дашу, – сказал он. – И я не буду сопротивляться.
Степан вскинул свое опухшее лицо.
– Какая трогательная забота, – сказал он. – Как меня умиляет это гнилое благородство!
Ступеньки заскрипели. Из люка появилась фигура в белом. Человек в медицинском халате и белой маске спускался медленно, и от его точных, как у робота, движений кровь стыла в жилах.
– Доцент, – с благоговением сказал Степан, – познакомься, Вася.
– Отпустите Дарью, – повторил Юдин, – и я обещаю, что ты получишь мои почки.
Доцент медленно спускался. В полумраке подвала его белая фигура напоминала привидение.
– Отпустить Дашу? Как ты себе это представляешь? – сказал Степан. – Раньше надо было думать, Васенька, раньше! Не сбежал бы ты из багажника, все бы уже давно закончилось, и подруга твоя была бы в полной безопасности. Тебя бы искали где-нибудь в Северной Корее, или у Аль-Каиды, или в Иране, или еще где-то, где нужны системы наведения крылатых ракет. А ты на самом деле тихонько лежал бы в могиле, а твои почки принесли бы большую пользу новому хозяину.
Доцент ступил на пыльный неровный земляной пол.
– Хватит болтать. Когда начнем? – глухо спросил он из-под медицинской маски.
– Да, забыл сказать, – безмятежно добавил Степан, – у доцента уже скопилась целая очередь из желающих заполучить твои органы. В частности, ждут роговицу, печень, костный мозг и сердце.
Касьянов подло захихикал. В этот момент лестница снова скрипнула, и на деревянных ступеньках появилась полная женская фигура.
– Добрый вечер, – сказала Валентина Петровна, обозревая стоявших в подвале людей.
– Здравствуй, мама, – сказал Вася.
Даже в темноте было видно, как лицо Касьяновой исказилось от злости при этих словах. Она обвела взглядом подвал.
– А где Ева? – спросила она.
Степан впервые поднял глаза и посмотрел на разбитое окно.
Ева бежала по лесу. Штанина ее джинсов промокла от крови – во дворе дома, который ей удалось покинуть, Ершова была атакована двумя огромными псами. Девушка уже успела залезть на забор, когда черная собака подпрыгнула и вцепилась в Евину ногу. Было совершенно тихо – ни ветерка, ни шума машин вдали.
«Где же я? – думала Ева. – И где мне искать людей?»
Она запнулась за корень и упала, но тут же вновь вскочила. Где-то вдалеке послышался собачий лай.
«Друзья? Враги?» – подумала Ершова.
