Виктор Леденев - Золото самураев
Рассуждал, рассуждал и вертел в руках скальный крюк. Вещь хорошая. спору нет, если скала не монолитная. А в сплошной камень такой крюк моим молотком не загонишь. Тут у меня от неожиданной надежды даже зубы заныли. Боясь спугнуть удачу, я стал шарить в рюкзаке. Есть, кажется есть. Но я не верю. Это галлюцинация. Бывают глюки звуковые, бывают слуховые, а это -осязаемая. Ничего нет, а я осязаю. И боюсь вытащить руку из рюкзака -- а вдруг это не то, на что я надеюсь или Он всего один... Наконец, рука выползла наружу. В ней был зажат шлямбурный крюк! Я ощупал его -- он, родимый. И, кажется, не один. Потащил за веревочную петлю и наружу выползли близнецы. Один. два три... восемь, девять, десять. Молоток я нащупал еще раньше, теперь моя судьба зависела от особо заточенного закаленного куска железа - специального шлямбура. Без него все эти уникальные крюки окажутся бесполезными кусками стали. Рука дрожала. Я вытащил ее из рюкзака и положил на колени. Она тряслась, как пойманная рыба. Ничего подобного ранее со мной не случалось. Ай да Паша, как тебя приперло... На этот раз, кажется, прижало по-настоящему.
Не знаю, сколько я просидел, но рука все-таки трястись перестала и я ее снова отправил в рюкзак. Так, в этом кармане нет, в этом - тоже... Этот, вроде бы последний. Рука снова начала трястись, но без толку. Последний карман был тоже пуст. Так, приехали. Спокойно, Паша, спокойно. Не суетись, не надо. Карманов много, ты один. Давай-ка еще раз, только внимательно. Один, второй, третий... Опять пусто. Не может быть! Давай еще... Нет, не надо суетиться, а вдруг...
Я начал методично обшаривать пол вокруг себя. Точно. Шлямбур выкатился вместе с крюками и все это время тихо лежал и помалкивал у самой моей задницы. Нет. все-таки есть справедливость на свете, а кто ищет, тот всегда найдет. Теперь надо приниматься за дело, пока есть силы и немного воды.
Лезть по отвесной плоской скале вовсе не то же самое, что по любой скальной стенке, а шлямбурный крюк придуман для того, чтобы, навсегда отбить охоту у людей лазить по скалам. Вначале шлямбуром долбишь в камне дыру (как тысячи новоселов каждый день), потом вбиваешь туда специальный крюк с зажимами и висишь на нем, вбивая крюк следующий, потом подтягиваешься, повисаешь и снова долбишь. Но базальт -- это вам не бетон, тем более советский. Руки у меня наверняка были синими уже после первых трех крюков. От усталости и темноты я отчаянно мазал и иногда висел на крюке минут по пять, матерясь и дуя на ушибленные пальцы...
От усталости я даже не смог порадоваться, когда вполз животом на верх стены. Сил просто не было. Мыслей тоже. Так, одна тупость. Когда голова потихоньку начала приходить в рабочее состояние, осторожно огляделся. Ширина стены не превышала метра и падать я мог, между прочим , только в один мешок -- из всех других выбраться было невозможно. Кроме всего прочего я еще и немного оглох. От многочасового стука по крюку, камню и рукам, многократного эха в пещере у меня в ушах появился звон. Но когда дыхание, зрение и слух ко мне вернулись, то я все-таки увидел впереди нечто похожее на луч света из стены и сообразил, что там-то и находится дыра, через которую мы сюда влезли. А чуть позже вновь услышал странные звуки и, как мне показалось, голоса. Я переполз на парапет у стены, где окончательно расхрабрился и встал на ноги.
Через пару таких "мешков", как мой, я их нашел. Пачанг, Энди и какой-то еще человек просто взвыли от восторга, когда я окликнул их.
-- Нет, вы просто маленькие дети. Ни на минуту нельзя оставлять одних -- обязательно во что-нибудь вляпаются. Ну, как, не надоела жизнь грузчиков, а?
-- Пол! Дружище! Черт возьми, я знал, что ты нас выручишь!
-- Привет, Пол! Спасибо!
-- Подожди ты со своим спасибо. Как вас оттуда вытащить, вот в чем вопрос. Никто не ранен? А кто это с вами,
-- Нет, все живы, только устали и есть хотим. А это капитан Псих, ты его помнишь...
-- Господи, а этот как с вами оказался? Ладно, разберемся, Ловите пока пару банок консервов и воду, да не передеритесь за жратву, а я придумаю, как вас оттуда вытащить.
У меня был только кусок репшнура стандартной длины, т.е. 20 ярдов по их пижонским меркам, а значит короче двадцати метров. А стеночка-то поболе будет. Так, думай, Паша, думай, хоть это тебе и противопоказано. Так, придумал -- пара лямок с карабинами от рюкзака и есть еще пара метров. Я боялся, что могу не удержаться на довольно скользком гладком камне и свалюсь на головы своим друзьям. Вряд ли они обрадуются такой встрече. Потому пришлось снова повиснуть на стенке с крючьями и выбить пару для крепления репшнура. А еще меня беспокоил этот самый шнур -- все-таки не основная веревка, может и не выдержать. Пачанг и другой таец полегче будут, а вот Энди бугай порядочный. Ну, будем надеяться на качество товаров из Гонконга.
Репшнура все-таки не хватило всего метра полтора и Энди привязал к нему свои джинсы, Жаль что темно и не было фотоаппарата -- я бы рассчитался с ним за прошлые насмешки. Теперь, когда радость встречи померкла и наступили боевые будни, надо было думать о том, как выбираться дальше. Вообще-то я был почти уверен, что веревки, по которым карабкались сюда японцы, до сих пор висят на месте. Вряд ли Ван или Мао такие уж хозяйственные зануды, чтобы забрать их. Но вот беда -- дальше придется спускаться без веревок, а мои друзья, конечно, хорошие люди, но плохие скалолазы. Я ничем помочь не смогу, да и репшнур для страховки не годится -- жидковат. Ну что ж, на все воля Божья,
Опасался я напрасно. Все оказалось на месте -- веревки и решимость моих друзей, без страха преодолевших нелегкий спуск. На месте оказался и мой тайник с автоматом и двумя полными рожками. Теперь надо было бы вздремнуть минут шестьсот, но, увы, труба зовет.
Глава 22.
Никогда раньше наш "Меконг" не казался мне таким красивым, хоть я и был без памяти влюблен в него. Сейчас, когда на нем хозяйничали другие люди, во мне проснулся ревнивый мавр. Видимо нервы у меня от событий последних суток сильно расшатались, так что я выпалил серьезную очередь выражений на чистейшем русском мате. Мои друзья большую часть сказанного не поняли, но смотрели на меня с уважением. Облегчив душу, надо было подумать и о наших грешных телах, которые пока торчали на суше, а наш кораблик собирался уплыть. Это уж ни в какие ворота не лезло. Я пространно и детально изложил свой план. Мои друзья отнеслись к нему понимающе, а вот у капитана Психа глаза чуть не вывалились на камни. Он еще не привык к нашему стилю работы. Псих смотрел на меня со смесью дикого страха и уважения. Мне это понравилось. Я снова был крутым. Ну, в общем, дубина дубиной. Глупой, но сильной.
Спуститься к морю было несложно, но приходилось маскироваться. Солнце еще было высоко, хотя и клонилось к закату. Так что раньше завтрашнего утра наши японско-китайские друзья вряд ли рискнут плавать по этим рифам. Оно и к лучшему -- еще посадят наш "Меконг" на камни и тогда я... тогда я... не знаю, что с ними сделаю. А пока мы ползали по речке впадающей в море, залезали под каждую корягу, заглядывали во все скопления камней, искали, где же я оставил свое сокровище. Мне стало жарко в холодной воде от мысли, что мой мешок течение могло отнести в море и тогда... Есть! Ура! Энди попробовал даже подпрыгнуть от радости, но Пачанг предусмотрительно окунул его с головой. Мы оттащили мешок вверх по речке подальше от берега.
-- И эту тяжесть ты один приволок под водой оттуда? -- Энди недоверчиво ткнул пальцем в сторону "Меконга".
-- Нет. Я тащил спереди, а пара японцев подталкивали сзади. Иначе бы я не справился.
У капитана Психа снова отвисла челюсть, а Пачанг по-отечески захлопнул ее рукой снизу.
-- Не обращай на них внимания, Это белые люди так шутят.
Шутки шутками, но у нас оказалось свое, хоть и небольшое средство передвижения на воде. В резиновом мешке находился с плотно упакованном виде надувной катер "Zodiack Goliaf", пятнадцатисильный подвесной мотор "Honda", три галлона горючего и трехдневный аварийный запас продуктов и воды. Неплохо, да? Мы развернули катер, расправили складки, проверили установку жестких пластин дна и я повернул вентиль баллона с углекислотой. Через двадцать секунд "Голиаф" был готов к плаванию. Энди содрал защитную упаковку с мотора, вот только проверить его без лишнего шума пока не представлялось возможным. Ничего, подует вечерний бриз, засвистит в снастях обоих судов, тогда можно запустить двигатель, А пока мы открыли банки НЗ и плотно перекусили. Кто знает, когда придется есть в следующий раз. Капитана Психа отправили наблюдать за судами, а сами обсудили последующие действия. На словах все было безупречно, как получится на самом деле, скоро узнаем.
Мои предположения оправдались -- никаких приготовлений к немедленному отплытию не наблюдалось, скорее всего отплывут на рассвете. вот тогда и пригодится "Голиаф". Хотя наше теперешнее суденышко было скорее Давидом, насколько я помню Библию, Голиафом был бо-о-ольшой человек. И сильный. Так что Голиаф был на кораблях, а мы должны были повторить подвиг маленького пастуха. Один "калаш" против целой команды стрелков -- хиловато, но на нашей стороне неожиданность и смекалка. Тем более, что нас противники уже списали со счетов, никакого наблюдения за берегом они не вели, просто готовились к отплытию. Судя по всему, стартуют они еще в утренней темноте, чтобы в безветрии пройти через опасные мели и камни. Сейчас у них не будет опытного рулевого на "Меконге", а терять яхту они явно не хотели, Я тоже. Значит, у нас есть всего десятка два минут от полной темноты до полного рассвета.
