Мария Жукова-Гладкова - Фаберже для русской красавицы
– Стреляли из него?
Андрей кивнул.
– Значит, с нее снимут обвинения?
– Да ее, по-моему, никто и не подозревал. Так выстрелить – точно в сердце, в движущуюся мишень – ведь девчонка скакала по сцене, – мог лишь профессионал.
– А кто-то выходил из клуба? Ведь там же дежурит охрана! Они должны были кого-то видеть!
– Они ничего не могут сказать. Во-первых, они не слышали выстрела – в зале гремела музыка, хлопки бутылок из-под шампанского раздаются постоянно. Во-вторых, стрелявший мог уйти другим путем, просочиться в помещения для персонала и выскочить сквозь них.
– Так в то время вообще никто не уходил?!
– Ругающиеся мужчина и женщина – примерно в то время, но охрана не может сказать, когда именно. Скорее всего – до выстрела, потому что потом рванули все. Большинству посетителей стриптиз-клуба не хотелось встречаться с ментами. Убийца это явно предвидел. Я думаю, что стрелявший, скорее всего, смешался с толпой. Я бы сам именно так поступил.
Потом Андрюша поинтересовался титулованными родственниками Сони. Я сказала, что они ко мне приезжали, и я уже шью им заказанные мундир и платье.
– А у вас в Обществе бывают балы?
– Раньше не проводились, а теперь вроде бы наши активисты собираются устроить – в стиле высшего света девятнадцатого века. Ты составишь мне компанию? Только нужно будет правильное платье. У нас даже один салон рекламу повесил… Хотя кому я об этом говорю?
– Ты забыл, что сапожник обычно без сапог, – усмехнулась я. – Но я, конечно, сошью себе то, что нужно. А когда состоится вечер?
– Дата еще не определена. Изначально думали провести бал после закрытия выставки. Теперь наши активисты считают, что его нужно проводить после обнаружения коллекции.
– То есть, вероятно, никогда?
– Если не найдут до Нового года, вероятно, проведут перед праздниками. Кое-кто вообще против. Наверное, они в последний раз исполняли танец маленьких утят в детском саду на утреннике и теперь боятся опозориться.
– Маленьких лебедей, – поправила я.
– Э-э, до лебедей им далеко, – усмехнулся Андрей. – А ты детский сад помнишь? Мы как раз утят изображали, чтобы все, даже самые неуклюжие, справились. Кстати, тебе принести какие-нибудь журналы? У нас лежат, даже не знаю, откуда их взяли.
– Ты о чем? – не поняла я.
Оказалось, что в Обществе собраны материалы по жизни царской семьи и ее потомков. Во-первых, есть каталог нарядов Екатерины Второй. Я тут же вспомнила, как несколько лет назад была на выставке в Эрмитаже, и они не произвели на меня впечатления. Материал уже не смотрелся так, как пару веков назад, выцвел, истлел. Это же не драгоценные камни и металлы. Правда, по каталогу все равно можно выбрать фасон. Во-вторых, в Обществе имеются копии всех сохранившихся фотографий царской семьи, хотя и черно-белые. Члены российского Общества также получали материалы от коллег за рубежом. Там как раз устраиваются балы «в русском стиле».
– Платья там – шикарнейшие. Я – мужчина – и то смог оценить. Чем они только не украшены!
– Но, значит, это не петербургский стиль, – заметила я.
– То есть? – не понял Андрей.
– Если выпендреж, говоря современным языком, то это – московский обычай. Петербургский – два платья позади моды. Да, конечно, у императриц (хотя и не у всех) были вычурные наряды, но выпендриваться в старом Петербурге считалось дурным тоном. Гульба, показная демонстрация роскоши были типичны для московских балов. Для Питера более органичен строгий стиль. Кстати, последняя императорская семья – и Александра Федоровна, и ее дочери – одевались довольно скромно. Ты посмотри на фотографии.
Андрей задумался и кивнул, а я поинтересовалась другими членами Общества. Не прекратил ли кто-то, например, посещение собраний после исчезновения коллекции? Андрей внимательно посмотрел на меня.
– Думаешь, кто-то вступал только с целью украсть коллекцию? Да членство бы нисколько не помогло. Считаешь, всем сообщалось, кто и как будет перевозить ценности? Ничего подобного. Я вообще вступил до того, как о хранящихся в Англии богатствах стало известно широкому кругу, как и большинство членов. Хотя коллекционеры заслали своих агентов. На всякий случай…
– Но зачем все-таки люди вступали в Общество?
– Я же тебе уже, кажется, говорил. Большинство – психи. Или нечего делать, а тут можно собираться. Общение же нужно. Кто-то – подозреваю – хочет выехать за границу, а членство – способ. Подачки бывают от иностранных коллег. Нет, причины вступления с кражей коллекции все-таки не связаны. Хотя стопроцентно я, конечно, не уверен.
Тут дверь из Сониной палаты открылась, и появился слегка раскрасневшийся Джеймс. Народ в коридоре замолчал и посмотрел на английского аристократа.
– Наташа, ваша подруга просит вас зайти, – обратился он ко мне изысканно вежливо, посторонился, попридержал дверь, потом закрыл ее за моей спиной.
– Ну как, познакомились, мужчина? – спросила у Джеймса соседка Сони по палате, когда дверь за мной закрывалась. Ответа я уже не услышала.
Соня сидела на кровати и с трудом сдерживала хохот. Убедившись, что дверь плотно закрыта, расхохоталась в подушку. Я села рядом.
– Ну? – спросила я у нее. – Собираешься стать английской аристократкой?
– Нет, не смогу, – покачала головой Соня. – Я не выдержу. Он же придурок. Ему бы на моей мамаше жениться. Мне ему тапкой хотелось врезать, когда он рассказывал про их титулованную семейку и всех родственников. Наташа, честно говорю, я бы повесилась, если бы пятьдесят два родственника периодически собирались у меня на семейные торжества!
– Но ведь тебе не придется на них на всех готовить, – заметила я. Это первое, что пришло на ум мне, проживающей в России.
– Дело не в готовке! – воскликнула Соня. – Хотя, признаться, я тоже об этом первым делом подумала. – Мы обменялись улыбками отлично понимающих друг друга русских женщин. – У них там прислуги полно. Как я поняла, во всех домах, про которые он мне рассказал, а не одна домработница, следующая всюду за хозяевами. И еще у них есть конюшня, и лошади регулярно участвуют в бегах, и годовые абонементы на игры «Арсенала».
– Про последнее давай поподробнее, – попросила я.
До появления Романа Абрамовича в туманном Альбионе и покупки им «Челси» лучшей командой английского дивизиона считался «Арсенал», который неоднократно выигрывал чемпионаты Англии. Большая часть населения Лондона до сих пор болеет за «Арсенал», хотя интерес к «Челси» в стране в целом в настоящее время выше, вернее, интерес к чукотскому оленеводу и тому, что он еще учудит. Фотографии Романа Аркадьевича с семьей, в частности, его жены в магазинах, появляются в английской прессе чаще, чем фотографии королевской семьи.
В Англии часть билетов продается на весь сезон – абонементы на игры какой-то конкретной команды. Постоянным покупателям их приносят на дом. Например, на «Челси» абонементами было продано восемьдесят процентов билетов! Семья же Джеймса Блэка является верным поклонником «Арсенала». Джеймс, в частности, хотел привлечь Соню абонементом.
– На «Арсенал» или на «Челси»? – уточнила я.
– На «Челси» меня, признаться, привлекло бы больше, в особенности на сектора, где сидят наши олигархи, – чтобы поискать среди них хорошего мужа или по крайней мере любовника. «Арсенал»-то мне зачем?! И еще с родственниками Джеймса? Зачем женщине ходить на футбол, если только не для того, чтобы найти там мужа?!
– А еще чем он хотел тебя привлечь?
Она махнула рукой. С момента нашего знакомства у нее еще ни разу не было такого хорошего настроения. Я этому радовалась. Все-таки не зря я привезла сюда Джеймса, пусть и не Бонда.
Соня тем временем рассказала, что Джеймс также очень подробно интересовался ее родственниками и желал быть им официально представленным. Девушка сказала, что ее обещали выписать в пятницу, и Джеймс готов в субботу вместе с ней ехать к ее матери и отчиму.
Я внимательно посмотрела на Соню.
– А тебе не кажется такой интерес странным? – спросила я. – Ты, бесспорно, красивая, но он сегодня увидел тебя впервые. И, прости меня, Соня, но речь идет о свадьбе, а не легком романчике. Тебе не кажется, что Джеймс куда-то очень спешит?
Романова тут же стала серьезной.
– Кажется, Наташа. И кажется, что его гораздо больше, чем я сама, интересуют мать с отчимом. Может, он считает, что коллекция у них? Только я готова поспорить на что угодно, что мои родственники просто не могли ее украсть!
– А Джеймсу зачем коллекция? Вернуть на родину? Или он хочет на тебе жениться, чтобы стать совладельцем коллекции? Но каким образом ее можно оформить в собственность, если, предположим, ее украли твои родственники?
– Она принадлежит потомкам царской семьи, – заметила Соня. – Нужно доказать родство. Думаю, тут все члены Общества выступят единым фронтом – если им что-то пообещать из коллекции.
