Наталья Андреева - Сезон дикой охоты

Тут до Антона наконец дошло! Ведь Регина и с этим… О, черт! А они вместе сидят и пьют! Он бешено посмотрел на Стомашевского. Тот слегка попятился:

— Но-но! Не надо на меня чужие грехи вешать!

— Я больше никогда не женюсь! — с отчаянием сказал Антон.

— Во-во! У меня тоже. Как это сказать? Период реабилитации. Сижу, молодость вспоминаю. Готовлю осиновый кол. Ничего, пройдет. Продам все на хрен, квартиру продам, дачу. Фирму продам. Ведь в такой же халупе когда-то с Леркой жили! На частной квартире. Она все стонала: «Когда же, когда же?» А последнее время все больше: «За что же мне все это? За что?» И вот я сижу на даче у собственной секретарши… Что это? Показалось, будто калитка хлопнула? Неужели Настасья вернулась?

Словно в ответ на его вопрос раздался женский голос. Тот самый, который Антон уже слышал сегодня по телефону:

— Дима! Ты где? Я приехала! Дима!

— Хорошая женщина, — кисло заметил господин Стомашевский. — Главное, что жениться не надо.

Она появилась в саду, уставшая, распаренная. Антон ожидал увидеть юную красотку, но перед ним была баба лет тридцати пяти-сорока, плотная, потная, с размазавшейся косметикой и стертыми в кровь ногами. Она тут же скинула дешевые шлепанцы и сунула в бочку с водой по очереди сначала одну ногу, потому другую.

— Уф! Хорошо! А чего ж закуски не принесли? — Она подошла, внимательно глянула на стол в беседке. — Никак поминаете?

— Кого? — дрогнувшим голосом спросил Дмитрий Егорович.

— Ну, как же? Что ж ты, Дима, не сказал? Или не похоронили еще?

— Похороны, Настенька, вчера были. Мы уж потихоньку. Попа едва уговорили отпеть. Следствие-то еще не закончено. Может, и не сама она. Ну, за рабу божию Валерию, царствие ей…

Он налил еще водки, поднял стакан.

— Поставь, — тихим, но угрожающим голосом сказала Настасья. — Вот ты, значит, как. Я ночи не сплю, выхаживаю, утешаю. Значит, решил по-тихому. Молчком. А я-то, дура! Ты что творишь-то? Покупатель сегодня звонил. Фирму решил продать? Я те продам!

И она, схватив со скамейки грязную тряпку, замахнулась на Стомашевского. Тот всплеснул руками:

— Настасья, ты чего?

— Знаю я твою философию! — все больше расходилась Настасья. — Чем умней мужик, тем больше в нем дури!

— Я, пожалуй, пойду, — Антон поднялся.

— Настя, неужели гостю остаться не предложишь? — просительно сказал Дмитрий Егорович.

— Вы заезжайте к нам другой раз, как я холодца наварю, — баба покосилась на Антона. — Или на поминки. Девять дней надо собирать. Дима, когда ж?

Стомашевский тяжело вздохнул:

— Я пойду, гостя провожу. Потом все расскажу.

Они пошли к калитке. Настасья стояла, смотрела им вслед, и ее взгляд Антон прекрасно понял: как бы не сбежал! Выйдя во двор, Дмитрий Егорович воровато оглянулся:

— Погоди.

Потом скрылся в доме. Не было его минут десять, Антон уже махнул, было, рукой и полез в машину. Стомашевский вышел, криво усмехаясь:

— Ключи-то от машины спрятала! Вот баба! А? Хотел, было, следом за тобой уехать.

— Лучше остаться. Кстати, где вы ее взяли? Не стара ли она для секретарши?

— Поверишь, нет? Родственник присоветовал. Валерия и сама была родом из деревни. Только в ней этого деревенского давно ни на грош не осталось. А эта пришла ко мне на фирму три года назад. Юбка чуть не до пола, кофтенка в рюшах. Ну, баба и баба. Двоюродного забора троюродный плетень. Но хваткая, хотя и туповатая. — Он воровато оглянулся и добавил: — Одно слово: деревня. Ничего, привык, да и Валерии спокойно было. Не любят наши жены молодых и смазливых секретарш. А как с юга приехал, куда деваться? Как-то быстро все случилось. Теперь и ключи от машины забрала. Во, баба! А? Боюсь я ее. Это Лерка все руки заламывала да стенала: «Дима! Дима!» А у Настасьи все просто: чуть не по ней, так по мордам полотенцем. Кухонным. А может, она и права? А? Как еще меня иначе в чувство привести?

Дмитрий Егорович махнул рукой.

— Желаю личного счастья. — Антон сел в машину, повернул ключ в замке зажигания. Напоследок сказал: — Одно знаю точно: эта женщина ваш элитный клуб посещать не станет. Только не будите ее эротическую фантазию.

Стомашевский уныло посмотрел на отъезжающую машину и побрел в сад выяснять отношения с Настасьей.

ПЕРИОД ЛИНЬКИ

Ей обязательно должны понадобиться деньги. Если не сейчас, то спустя какое-то время. Ну сколько она еще может скрываться? Прошла уже целая неделя после того, как она уехала из пансионата «Звездный» в неизвестном направлении. И с тех пор ни слуху, ни духу. Зато объявился следователь Лиховских, первым делом заявил Антону:

— Я просто уверен теперь, что это Регина Перовская убила свою подругу! Наконец все встало на свои места! Она испугалась, что Алиса может ее разоблачить. К тому же у подруги появились деньги. Ведь это Регина хлопотала о продаже квартиры! И она знала, что Арсений собирается поджечь дачу! Она женщина умная и очень расчетливая. Подруга позвонила, сказала, что едет спасать дом и спрятанные в подполе деньги, Регина тут же поехала в Большие Выселки, предварительно позвонив своему любо…

— Шантажисту, — перебил Антон.

— Что?

— Он ее слегка шантажировал. И из меня хотел вытянуть деньги. Сначала они решили сделать вид, что погибла Регина…

— Но ведь в «Пежо» ехала на юг не блондинка, а брюнетка!

— Ну да. Регина все время играла на маленьких расхождениях. Изображала из себя сбежавшую и маскирующуюся под нее Алису, я сразу начал это подозревать. Потому что у меня всю дорогу и в пансионате не было уверенности, что здесь побывала именно Регина. Но уверенности в том, что это была Алиса, у меня тоже не было. Хотя казалось, что у первого варианта больше шансов. Да еще эти странные звонки из «Звездного»! Они хотели меня слегка припугнуть. Направить следствие по ложному пути. Но почему же она избавилась от своего спутника? Этого я не понимаю.

— Чтобы исчез последний человек, способный ее опознать. Она заманила его в ловушку не чем-нибудь, а деньгами. Ведь у Валерия Хромова и мысли не возникло, что кто-то может пожертвовать десятью тысячами долларов! Женщина оставила деньги в машине, когда Валерий поехал за якобы забытым паспортом, и этим его и купила. Если бы она забрала деньги, он бы непременно насторожился.

— Лишиться десяти тысяч долларов… — Антон еле заметно усмехнулся. — Вообще-то, это не в характере Регины. Но у Алисы вообще никогда раньше не было таких денег. До того, как она продала квартиру. Так что я не знаю, могла она пожертвовать десятью тысячами долларов или нет. И потом: а где же сто тысяч? Неужели она таскала их с собой?

— Это вряд ли. Не было при ней этой суммы. Валерий не оставил бы ее одну с такими деньгами. А раз так, то эти деньги — главная проблема.

И Лиховских внимательно посмотрел на Антона. Тот пожал плечами:

— Я же не один раз говорил, что у меня их нет.

— Нет, так нет, — легко согласился Юрий Иванович. — Кстати, у нас есть еще один шанс узнать, кто эта женщина. Ирина, у которой Алиса оставляла свои вещи, вернулась из санатория. Можно съездить к ней на квартиру. Как у тебя со временем?

— Я поеду.

Антон решил не упускать любой возможности, чтобы узнать правду. Если Регина жива, он ее из-под земли достанет. Такая ненависть после разговора со Стомашевским клокочет в груди! Особенно если напрячь эротическую фантазию! Нет, подобных вещей прощать нельзя.

В машине следователь Лиховских долго мялся, а потом все-таки спросил:

— Слушай, там, на юге…

— Да?

— Ты и Мила„.

— Ну и? Чего ты замялся? Договаривай.

— Одним словом, она провела ночь у тебя в номере.

— Кто это тебе сказал? Ольга?

— Ну, допустим, Ольга. И еще кое-кто.

— Значит, справки навел?

— Поинтересовался, — уклончиво сказал Лиховских.

— Эх, ты, следователь! Проверяем свои чувства на очной ставке. Да, ночь она у меня в номере провела. Подтверждаю.

— Мила говорит, что между вами ничего не было.

— Где говорит?

— То есть?

— Ты что, с ней встречаешься, что ли?

— Видишь ли… — и Лиховских снова замялся. — Ну да, встречаюсь.

— Здесь? В Москве?

— Ну да. Они с Ольгой вернулись четыре дня назад. И что здесь такого?

— Да, собственно, и ничего, — и Антон пожал плечами.

— Нет, ты договаривай! Было что или не было?

— Я же тебе сказал, что не было.

— Ты можешь врать.

— А она?

— Как я во все это вляпался? — с отчаянием сказал Лиховских.

— Как?

— Сам не понял. Утром проснулись, она в слезы. Я утешать. Девушка-то хорошая!

— Хорошая, — кивком подтвердил Антон.

— Даже признался ей, что никакой не бизнесмен, а следователь в ментовке. Ничего, проглотила. Телефон дал. Позавчера встречались, вчера тоже. И на сегодня договорились. Пока мороженое в парке едим. Погода хорошая.