Марина Серова - Умри, моя невеста
– Неужели так долго пришлось выяснять какой-то адрес? – ворчливо спросила я.
– Начальство вызывало, – коротко пояснил Авдеенко. – Кстати, ты разговариваешь почти таким же тоном. Неужели я теперь должен и перед тобой отчитываться за несвоевременное выполнение поручений? С каких пор я у тебя в подчинении, Охотникова?
– Извини, пожалуйста, Жора! – тут же быстренько сказала я как можно мягче: если Авдеенко перешел на обращение ко мне по фамилии, лучше быть тише воды ниже травы. Видно, он получил нагоняй от своего руководства и теперь пребывает сильно не в духе.
– Пиши, короче! – буркнул он, диктуя мне адрес Владимира Голубева. – И больше ни о чем сегодня не проси.
– Что ты, как можно! – воскликнула я. – Удачи, Жора!
Позвонив Боброву и убедившись, что у него все спокойно, я поехала к парку Липки. Проехав мимо филармонии, завернула во двор девятиэтажки и остановилась. Голубевской «десятки» во дворе я не заметила, но это еще ни о чем не говорило: она вполне могла стоять в гараже. Пройдя в подъезд, посмотрела планировку дома и вычислила, куда выходят окна нужной мне квартиры. Вернувшись обратно во двор, обнаружила, что ни в одном из них не горит свет. По всей видимости, Володи не было дома. Эх, если бы майор Авдеенко был порасторопнее, я бы уже давно проверила Володину квартирку. А теперь придется рисковать: неизвестно, в какой момент Голубев вернется.
Не теряя времени даром, я снова вошла в подъезд, поднялась на лифте на седьмой этаж и позвонила в дверь голубевской квартиры. Никто не ответил, и я повторила попытку. Потом прислушалась. За дверью было тихо, и я осторожно достала отмычки.
Внутри, не зажигая света, я прошлась по комнатам, держа наготове ствол, и убедилась, что там никого нет. Осматривать жилище Володи мне пришлось с помощью фонарика: было уже темно, и включать свет было бы очень опрометчиво. Голубев мог вернуться в любую минуту, и он наверняка увидел бы свет в своей квартире.
Хорошо, что комната в ней была только одна. Голубев оказался довольно аккуратным и чистоплотным молодым человеком, во всяком случае, бардака у него не наблюдалось, за исключением разве что пары грязных тарелок в раковине.
Я обшарила кухню, стараясь действовать аккуратно и возвращая каждую вещь на свое место. Во времени я была ограничена, поэтому все делала быстро. В комнате меня больше всего интересовал шкаф, за который я и принялась в первую очередь. Какие-то тетрадки со стихами, гламурные журналы, фотоальбомы – две полки, заполненные этой бумажной продукцией я просматривала дольше всего. С остальным управилась быстрее.
Гардероб Владимира был очень обширным, наверное, больше, чем у дамочки-кокетки. Гора джинсов, маек, свитеров, рядом на вешалке целые ряды рубашек, все практически новые. Яростно двигая их, я ощупывала карманы.
Потом я перешла к технике. Собственно, в наличии у Владимира были лишь телевизор и DVD-проигрыватель, не считая компьютера. Ни камеры, ни фотоаппарата я не нашла. Больше всего времени отнял, конечно, компьютер, и даже не тем, что мне пришлось просматривать все файлы – на это ушел бы не один час, – а записью. То есть я просто вставила флешку с большим объемом памяти и скопировала на нее всю хранившуюся у Владимира информацию, собираясь изучить ее у себя.
Собственно, на все про все ушло не более часа, и по истечении этого времени я уже запирала замок и спускалась по лестнице вниз. Голубев подъехал примерно через полчаса – я специально дождалась этого момента. Он сразу же прошел к себе, припарковав машину прямо у подъезда, рядом с машинами других жильцов.
Меня терзали смутные сомнения, что никуда выходить сегодня он уже не собирается, однако я все-таки выждала некоторое время, сидя в машине и слушая музыку. Ближе к ночи, когда свет в окнах Владимира погас, отправилась в Кузнецкое ущелье, чтобы рано утром быть здесь снова. Мысли о том, что Голубев и есть Зубр, у меня, конечно, не возникало. Следовательно, нужно выявлять его связи…
Ровно в семь я вновь была возле голубевской девятиэтажки. За ночь я успела проштудировать содержимое флешки и убедиться, что все, что хранится в компьютере Владимира Голубева, – сплошная ерунда.
Машина Владимира по-прежнему стояла на своем месте, изрядно испачканная грязными брызгами. Подавив зевоту, я заняла наблюдательную позицию, понимая, что ждать, возможно, придется долго…
Так оно и получилось: Голубев появился только ближе к полудню. Он, болтая на пальце ключами с брелоком, упругой походкой двигался к своему автомобилю. Озабоченно оглядев его не очень презентабельный внешний вид, нахмурился и, сев за руль, сразу же включил дворники. Затем воткнул наушники и выехал со двора. Я двинулась следом. Голубев ехал с весьма беспечным видом, слегка подергивая головой в такт музыке. Мне было видно его отлично, а вот он не обращал на меня никакого внимания. Думаю, ему и в голову не приходило, что за ним следят.
Голубев проехал вперед по улице Радищева пару кварталов и свернул на Советскую. Старые «сталинки», тянувшиеся по обеим сторонам дороги, чередовались с более современными домами. Во многих из них на первом этаже располагались магазины – как продовольственные, так и промтоварные. Голубев остановил свою «десятку» возле магазина «Наполи» и поднялся по ступенькам крыльца. Я быстренько надела парик с длинными светлыми волосами и сочла, что этого вполне достаточно: Голубев явно не подозревал ни о какой слежке и был слишком поглощен собой, чтобы смотреть по сторонам. Правда, вспомнив о его репутации завзятого ловеласа, я все-таки присовокупила к своему имиджу очки с простыми стеклами, а на открытый лоб повязала ленту. Одета я намеренно была так, как ни разу не появлялась в магазине: приталенное пальто, юбка и туфли.
Когда я вошла в магазин, моментально поймав взгляды дружно заулыбавшихся заученными улыбками продавцов, то сразу увидела Голубева, бродившего возле длинного ряда вешалок и перебиравшего футболки. Затем он перешел к рубашкам, а после переместился в соседний зал, где были развешаны джинсы и другие брюки. Зал был мужским, но меня это не смутило.
Я спокойно прошла в него и сделала вид, что очень тщательно выбираю брюки. Голубев шнырял возле джинсов, беря то одни, то другие и прикладывая к себе. К нему подошла совсем молодая девушка, и красавчик Вова моментально приосанился, причем сделал это настолько естественно, что я поняла, что это его нормальная реакция на противоположный пол.
– Думаете, они мне пойдут? – кокетливо спросил он, пока девушка рекламировала ему одну из моделей.
– Я думаю, вам пойдут любые, – улыбнувшись, заявила та.
– А они не будут меня полнить? – продолжал жеманиться Владимир.
– Ну что вы! У вас отличная, стройная фигура! – воскликнула девчонка.
– Могу о вас сказать то же самое! – подмигнул ей Голубев, невзначай кладя девушке руку на талию. – А вы мне предложите еще что-нибудь?
– Конечно, вот, например…
– Вы себе хотите выбрать брюки? – выросла передо мной продавец – женщина за тридцать, с кислым выражением лица, словно во рту у нее постоянно находился ломтик лимона.
– Я похожа на мужчину? – спросила я низким, грудным голосом.
– Нет, я просто думала, что вы перепутали, – смутилась продавщица.
Я не стала иронизировать, чтобы не привлекать внимание Голубева к своей персоне, просто сказала:
– Я выбираю брюки для мужа, хочу сделать подарок. Он у меня мужчина крупный, вот и боюсь ошибиться.
– Давайте я вам помогу! – тут же предложила девушка, принимаясь демонстрировать модели и расписывая их особенности.
– Да с моделью я определюсь, я за размер беспокоюсь! – вздохнула я, боковым зрением наблюдая за Голубевым.
Женщина подозвала охранника, довольно здорового детину с туповатым лицом, и спросила:
– Ваш муж крупнее?
– Гораздо! – усмехнулась я. – У него рост два ноль три!
– Да? – озадаченно протянула та, почесав затылок. – Ну, давайте попробуем посмотреть среди самых больших размеров…
– А самый большой размер будет ему велик в бедрах! – выпендривалась я. – Он мужчина стройный!
Тем временем Голубев нахватал целую охапку джинсов и направился в примерочную.
– Боюсь, не подберу я ему брюки, – притворно вздохнула я, качая головой. – Подарю лучше авторучку. А пока присмотрю что-нибудь себе!
И я с улыбкой проскользнула в соседний зал, где продавалась женская одежда. Рассматривая костюмы и юбки, я приходила к выводу, что мне не мешало бы обновить гардероб. Но, наверное, все же не сегодня: не стоит совмещать личные дела с рабочими. К тому же не пропустить бы Голубева.
Красавчик же, похоже, застрял в примерочной надолго. Учитывая, какое количество брюк он набрал, я не удивлялась, запасясь терпением. Неторопливо перебирая вещи, я откладывала некоторые из них, другие вешала на место, периодически поглядывая в сторону примерочных.
Продавщица, видя, что я не реагирую на ее советы и прекрасно справляюсь сама, перешла к другой клиентке. Я посмотрела на часы. Голубев вертелся перед зеркалом уже тридцать минут. Из примерочной показалась худая девушка, которая зашла гораздо позже него, причем вещей у нее было не меньше, чем у Владимира. Потом вышел какой-то бородач, пожилая крупногабаритная женщина…
