Марина Белова - Ресторан «Испанский дворик»
«И на том спасибо», – подумала я.
– Рожко взял парня в свою бригаду, – продолжил Воронков. – Кстати сказать, у Ермакова очень обманчивая внешность. Он всегда мог сделать умное лицо. Матом не ругался. В детстве книгами увлекался, то есть мысли свои выражать умел, чего нельзя было сказать о его друзьях-подельниках. Борис Рожко Вову приметил и к себе приблизил. Ермаков при нем как секретарь был. Вскоре многое вокруг начало меняться. Рожко стал понимать, что не всю жизнь его будет кормить рэкет. Надо как-то иначе выплывать в море бизнеса. Глядя, как разворовывается страна, воровать по-мелкому не хотелось, а по-крупному не хватало мозгов. Время Бориса Рожко уходило. И начал он думать, как узаконить бизнес. Первое, что он сделал, это взял под свою крышу автомобильный бизнес, братки пригоняли из-за границы подержанные автомобили и продавали. Хороший доход приносили автомастерские. Машины-то в основном шли поддержанные, нуждающиеся в ремонте и покраске. Подозреваю, что люди Рожко не брезговали перегонять ворованные машины, но за руку их не ловили – везло. Сколотив хорошее состояние, Рожко решил открыть ресторан – для души. Так появилась «Калина красная». Рожко очень гордился своим детищем. Ему так понравилось быть ресторатором, что он захотел открыть еще один ресторан и поручил Вове подыскать помещение. Тот поручение выполнил и посоветовал в новом ресторане изменить дизайн, а еще – следите за моей мыслью – не афишировать свою собственность. Дело вот в чем. За «Калиной красной» закрепилась репутация блатного заведения. В народе эту точку иначе как «малиной» не называли, и собирался там исключительно криминальный контингент. А Рожко в последнее время весьма старался выглядеть честным и респектабельным гражданином. Потому он и решился записать учредителем нового питейного заведения Владимира Ермакова, который не сидел и выглядел не как урка, а как настоящий интеллигент, в понятии Рожко, разумеется. Борис и подумать не мог, что его выкормыш приберет к рукам новый ресторан. Сначала, когда в заведении шел ремонт, закупались материалы мебель, Вова советовался с шефом по всем пустякам. А потом … потом Рожко арестовали. Братки говорят, что это Вова засадил шефа за решетку, правда, прямых доказательств, указывающих на него, не было. Посадили Рожко по мелочи, на пять лет, причем срок впаяли за взятку, подкуп должностного лица. Кто-то позвонил, сообщил о месте встречи Рожко с чиновником. Приехали спецслужбы, и Борю повязали. Рестораны не конфисковали, поскольку один был записан на Ермакова, а второй, «Калина красная» – на тещу. Все эти годы, пока Рожко сидел, Полина Ильинична занималась «Калиной красной».
– Понятно, почему в ресторане подчеркнуто домашняя кухня. Как выразилась Алена, без фантазии.
– Да уж, какая фантазия у бабушки семидесяти лет? Но надо отметить, бухгалтерия у этой дамы – не подкопаешься. Налоги платит, клиенты довольны – никаких придирок.
– Ну а Вова что?
– Вова от шефа отрекся, браткам сказал, что ресторан Рожко ему подарил, мол, были у него заслуги, вот хозяин и отблагодарил его. Дружки писали Рожко в тюрьму, клялись разобраться с Ермаковым, но Рожко попросил пока Ермакова не трогать, дождаться его освобождения. Год назад Рожко вышел на свободу, но репрессий по отношению к Ермакову так и не последовало. Рожко молчал, Ермаков не оправдывался, как будто и впрямь ресторан ему подарили. А недавно его «Авокадо» пропесочили в программе «Что у нас на ужин?» Есть подозрение, что передача была заказная, хотя в «Авокадо» действительно было обнаружено много нарушений, начиная с несоответствия в меню и заканчивая банальным обсчетом и недовесом. Короче, налицо жульничество и воровство. «Авокадо» закрыли. Сейчас этим заведением занимаются компетентные органы.
– А как же тогда Ермаков смог выехать из страны?
– Вы же сами сказали, что у него изъяли поддельный документ. Если учесть, что у него близкое знакомство с криминальным миром, то можно допустить, что загранпаспорт у него не один.
– Сергей Петрович, скажите, а Ермаков мог убить человека?
– Убить человека? – переспросил майор. – А что у моих испанских коллег есть бесхозный труп? Вообще-то мошенники редко идут на убийства…
– Но вы же сами говорили, что Ермаков вышел из группы беспредельников, – напомнила я ему.
– Когда это было? Нет, не могу вам ответить. Мог, не мог… Знать бы зачем он поехал в Испанию! А за что его арестовали?
– Он в музей ночью забрался.
– Господи! Как же его угораздило? – Похоже, мои слова развеселили Сергея Петровича.
– Клад искал.
– А что, это в его духе. Знаете, какая у него кличка была, когда он под Стасом Приходько ходил? Индиана Джонс. Наверно, он единственным был в банде, кто знал, что Фенимор Купер – не марка джинсов. Любил Вова литературу – отсюда и прозвище. А еще он любит стишки почитать, шансон попеть. По натуре весьма романтичен.
– Это точно. Романтик с большой дороги, – протянула я. – А как его пальчики оказались в вашей картотеке?
– У него два года условно за драку. По молодости задиристый был. А потом он проходил по делу о краже одного автомобиля, но его Борис Рожко отмазал.
– Кстати, а Борис Рожко успокоился, когда ресторан «Авокадо» прикрыли?
– По всей видимости. Да он и не волновался особенно. После последней отсидки он вернулся другим человеком. О боге вспомнил. Церковь в своем районе построил.
– Странно, – задумчиво произнесла я. – Блатные не любят, когда их обижают. Долг чести – отомстить за себя.
– Люди меняются, слава богу.
– Вот бы с Рожко поговорить, – вслух подумала я и тут же пожалела, что такое ляпнула языком вслух.
Мои слова мимо Воронкова не пролетели:
– Вам-то это зачем? И с каких пор у вас просят помощь испанские полицейские? Сами что ли не могут разобраться?
– Сергей Петрович, не кипятитесь. Я же вам объясняла, что родственник нашего гида служит в полиции.
– Так я вам и поверил! Сами, небось, в полицейский участок поперлись свои услуги предлагать. С вас станет! Здесь мешаете работать, теперь в Испании люди спать перестанут. Дайте кому-то из полицейских трубку, – потребовал майор. – Я им скажу, чтобы гнали вас в три шеи!
– Интересно, как вы им скажите, если вы испанским языком не владеете? – хмыкнула я и еще больше разозлила майора.
Надо сказать, что специфика ментовской работы сделала из Сергея Петровича настоящего неврастеника. Его может вывести из равновесия любая мелочь, одно необдуманное слово. Как собственно и вышло.
– Так и скажу! Вас они понимают? И меня поймут! – кричал он в трубку.
Догадываясь, что Воронков разошелся всерьез и надолго, и я стала кричать в трубку:
– Вас плохо слышно, Сергей Петрович! Вообще ничего не слышно! Что за связь такая? Я вам потом позвоню. – Покричав «до свидания», я положила трубку.
Все с нетерпением ждали, что я скажу.
– Ну? – поторопила меня Алина.
– В музее был схвачен вор и аферист Владимира Ермакова. Был судим – два года условно. Последние лет шесть-семь занимался ресторанным бизнесом. Как ресторан открыл, – отдельная история, – вздохнула я.
Поскольку Куартеро все было интересно о грабителе, то я пересказала вкратце весь разговор с Воронковым. Все равно пришлось бы пересказывать его Алине.
Глава 22
– Что делать будете с Ивановым-Ермаковым? – спросила я.
– Пусть посидит. Тем более, что я уже отрапортовал начальству. Не каждый день пытаются ограбить Альгамбру. Надо, конечно, в ваше посольство сообщить. Даже не знаю, как квалифицировать его действия, – задумался Куартеро. – Хулиганство? Или же привлечь его за воровство? Так он не успел ничего украсть. Но ведь собирался! А пусть суд решает! Мне без разницы, где ему сидеть: у вас или у нас.
– Рано в дело в суд передавать, – нахмурилась Алина. – Мы еще не выяснили, куда он труп Ольшанской дел.
– Как же мы это выясним? Испания – страна большая.
– Вы говорили, что он молчит и требует работника посольства и адвоката? – спросила Алина. Ее глаза подозрительно заблестели. Это могло означать, что в ее голове родилась идея.
– Да, это его право, – перевел дядины слова Альберто.
– У меня возникла мысль. Мы можем выступить в роли работника посольства и адвоката, – предложила Алина. – Я буду адвокатом, Марина сыграет роль работника посольства. Я думаю, большого греха не будет, если мы скажем, что найден труп Ольшанской с признаками насильственной смерти и есть подозрения, что именно Ермаков причастен к гибели Насти. Если он обещает сотрудничать со следствием, мы в свою очередь, сделаем все, чтобы экстрагировать его на родину, а то и вовсе доказать, что убийство не преднамеренное.
– Так труп же не найден! – возмутилась я Алиниными мыслями. Как можно заранее хоронить человека? Надо до последнего надеяться, что он жив и здоров, ибо все сказанное вслух имеет свойство материализоваться. Зачем лишний раз подтверждать измышления Воронкова о том, что где мы там и трупы?
