Ксения Любимова - Пока был жив покойник
– Спасибо! – крикнул Эрик и уже на ходу выдал свою фирменную улыбку.
– Завсегда пожалуйста! – услышал он в ответ.
– И как вам удается так быстро располагать к себе женщин? – поинтересовался Голубев. – Ко мне они всегда относятся настороженно. Это в лучшем случае. А в худшем – даже ненавидят. За что, спрашивается?
– Работа у тебя такая! – пояснил Эрик.
– Так и у вас не другая…
– Изучай психологию, она – ключ ко всем женским сердцам.
– Вы это серьезно? – спросил Голубев, искоса поглядывая на Эрика.
– Конечно, – кивнул тот. – Вот я обаяю женщин только с помощью психологии. Настроюсь на их волну и внушаю: я самый лучший, я самый талантливый…
– Тьфу, я думал, вы серьезно! – обиделся Голубев.
– Привыкай, Алексей, – вздохнула Мариша, – когда Эрик в ударе, от него лучше держаться подальше!
– Ребята, я кое-что понял! – вдруг закричал следователь. – А Эрик случайно не тот тип, которого ты не можешь довести до ЗАГСа?
– С чего ты это взял? – фыркнул Эрик. – Или решил попрактиковаться в психологии?
– Можно я оставлю это при себе? – ответила Мариша. – Я не сильна в психологии и не хочу состязаться с вами в проницательности.
Глава 16
К Настиному дому они подъехали около семи часов вечера. Мариша уже проголодалась и мечтала только об одном – о горячем ужине. Видимо, Эрик думал о том же, потому что несколько раз принимался перечислять, что он сейчас с удовольствием съел бы. Голубев только хмурился и держал свои мысли при себе. Пару раз он потихоньку отправлял в рот какие-то таблетки, и Мариша решила, что тот уже допрыгался до гастрита в своем нежелании соблюдать режим питания.
– Эх, что там приготовила Настя? – мечтательно протянула девушка. – Наверное, вкусненькое мясцо… И хорошо бы еще пирожных со сливками…
– А я бы съел греческий салат и чесночный рулет, мне он очень понравился. А тебе чего бы хотелось? – поинтересовался Эрик и хитро посмотрел на Голубева.
Следователь сглотнул и с надеждой произнес:
– Думаете, меня тоже накормят?
– Вряд ли, – задумчиво ответил Эрик. – Ты же не член семьи и не друг… За что тебя кормить?
– А чего же спрашиваешь? – разозлился Голубев.
– Для поддержания разговора. Некрасиво, когда мы говорим о еде, а тебя не спрашиваем. Ты можешь обидеться!
Мариша не выдержала и рассмеялась.
– Чего здесь смешного? У меня и так живот сводит от сухомятки!
– Да успокойся! Конечно же, и тебе перепадет что-нибудь вкусненькое! – хихикнула Мариша.
– Думаешь?
– Уверена. Настя обожает готовить и никого не отпускает без ужина.
– Тогда хорошо! – успокоился следователь и вылез из машины.
Все участники будущего разговора обнаружились в гостиной. Настя тихо переговаривалась с Ириной, а Антон развлекал историями Скорикова. Скориков был немного напряжен. Он стрельнул глазами в вошедших и кивнул. Под Ириными глазами залегли глубокие тени, и она уже не была похожа на ту веселую болтушку, которую Мариша встретила в первый день их знакомства.
– Всем привет! – как всегда громко поздоровался Эрик и кивнул мужчинам.
– Привет! – кивнула в ответ Настя. – Как дела? Все нормально?
– Как сказать… – ответила Мариша. – Смотря что ты имеешь в виду под словом «нормально».
– Сама не знаю. Ира весь день как на иголках. Никак не может дозвониться до Сергея. На заводе ей сказали, что его увезли на разговор в полицию, и где он сейчас – никто не знает.
Мариша оглянулась на Эрика. Тот увлеченно разговаривал с Антоном, абсолютно не обращая внимания на девушек. Голубев притулился на краю дивана и разглядывал репродукции, висевшие на стенах.
– Мальцева арестовали, – понизив голос, сказала Мариша.
– За что? – ахнула Настя.
– По подозрению в убийстве Николая.
– Но ведь прямых улик против него нет, я правильно поняла?
– Нет, – подтвердила девушка, – но и других подозреваемых тоже нет. А у них с Ирой был и мотив, и реальная возможность.
– Но ведь тогда и Иру должны арестовать?
– Нет, ее пока не тронут. Во-первых, охране дали указание не выпускать ее с территории поселка, а во-вторых, Мальцев сказал, если ситуация повернется таким образом, что Ира окажется втянутой в это дело, он возьмет всю вину на себя.
– Ты подумай! – протянула Настя. – Не думала, что в наше время встречаются такие мужчины.
– Разбалтываешь профессиональные секреты? – вдруг раздался голос Эрика, неожиданно появившегося из-за спины.
– Ага, – покраснела Мариша. – Но вы все равно сейчас обо всем расскажете… Голубев собирался допрашивать Иру, а значит, она в любом случае все узнает. Тем более я разговариваю только с Настей. Ире, похоже, сейчас не до этого.
– Она переживает, куда запропастился Сергей, – пояснила Настя и озабоченно глянула на сестру.
Эрик тоже бросил взгляд на девушку. Ира сидела в большом кожаном кресле и с тревогой смотрела на Голубева. На ее лице не было макияжа, волосы она собрала в хвост. Все это придавало ей вид маленькой, страшно напуганной девочки, и Эрик даже пожалел ее. «Бедняжка, – подумал он, – ей приходится намного хуже, чем я ожидал».
– Значит, на Сергея хотят навесить это убийство? – поинтересовалась Настя.
– Да, – кивнула Мариша, – и мне кажется, что одним Мальцевым это дело не обойдется. Хотя Голубев и не хотел бы, чтобы Ира фигурировала в этом деле, но он прежде всего профессионал и для него важнее правда, чем личные симпатии. Сейчас в нем борются два чувства. Одно говорит ему, что Иру трогать не надо. Она – женщина, да и ее родственники не последние в городе люди. Но другое – заставляет его помнить о долге. Он знает, что во время преступления они в доме были вместе, а значит, Ира все равно участвовала.
– И как ты думаешь, что переборет?
– Скорее всего, второе. У Голубева сильно развито чувство справедливости. Он и сейчас уже себя изгрыз по поводу того, что Ира осталась здесь, а не находится по соседству с Мальцевым. Спасибо Эрику, он убедил его, что Ира никуда не денется, а беременной женщине в камере придется непросто.
– Спасибо Эрику! Не зря я сегодня столько всего наготовила. Слушай, а может, Голубева не кормить, если он такой противный?
Мариша хихикнула.
– Мы ему на это уже намекали. Решили пошутить. Так он обиделся – жуть! Нет, его надо покормить, может, он будет посговорчивее. А то мужик весь день просидел на сухомятке и теперь злой как черт. Я думаю, он сейчас сидит и, глотая слюнки, думает, что ему подадут.
– Ну раз ты так считаешь…
– А кроме того, мы с Эриком полдороги мотали ему нервы, рассуждая о том, что бы мы сейчас съели! Голубев потихоньку слопал две таблетки, а значит, желудочный сок у него уже начал выделяться.
– Ладно, уговорила, – кивнула Настя. – Пойдемте к столу.
Все присутствующие уже расположились в гостиной и оживленно рассуждали о пользе тех или иных продуктов.
– Мясо, несомненно, очень полезно, – громко вещал Эрик. – Оно дарит белок, а значит, силу и энергию. Особенно запеченное в фольге, с чесночком и зеленью!
Голубев сглотнул.
– А еще лучше, чтобы оно подавалось с картошечкой и солеными огурцами! – подхватил Антон. – Люблю простую пищу! Правда, хороший кусок лосося был бы неплохим дополнением.
Голубев сглотнул еще раз. Настя, начавшая выкладывать тарелки на стол, тихонько толкнула Маришу в бок, и девушки хихикнули.
– А я люблю итальянскую кухню, – продолжил тему Скориков. – Особенно пиццу! Ну и пасту, конечно, тоже.
Голубев потихоньку залез в карман и проглотил еще пару таблеток. Девушки снова прыснули.
– Пожалуйста, угощайтесь! – провозгласила Настя, расставив на столе все закуски.
Гости с азартом схватились за ложки.
– Ой, простите, – извинилась Настя, обращаясь к Голубеву, – я не поставила вам тарелку.
Она подвинула приборы к следователю и снова хихикнула.
– Это ты завел гастрономическую тему? – тихонько поинтересовалась Мариша у Эрика, усаживаясь рядом с ним.
– Ага, – кивнул тот. – Мне захотелось его позлить.
– Бедняга и так проглотил уже целую горсть таблеток!
– Так ему и надо! Нужно заботиться о своем здоровье и принимать пищу вовремя!
– Но это было смешно!
– Голубев слишком много думает не о том, что действительно важно в этой жизни! – поучительно произнес Эрик.
– А самое важное – это как следует поесть! – подхватила Мариша.
– Конечно! Это даже не обсуждается. Только регулярный прием пищи заставляет мозги трудиться! А если питаться так, как Голубев, то в голову будут лезть не те мысли.
– А какие мысли должны лезть?
– О том, кто же настоящий преступник.
– А разве ты сомневаешься, что это Ира?
– Я всегда во всем сомневаюсь, пока не собраны все улики. А они – не собраны.
– Ты имеешь в виду пистолет?
– И не только его! Меня больше всего сейчас волнует Иванов. Почему его не могут найти? Вероятно, он многое мог бы рассказать.
