Антон Леонтьев - Звездный час по тарифу
Он взял девочку за руку (Ксения попыталась отдернуть ладонь, но Алешка будто этого и не заметил), и они побрели по коридору. Страх пропал, Ксения ощущала любопытство. Она поймала себя на мысли, что ей так и хочется идти по нескончаемым коридорам, держась за горячую ладошку странного мальчика.
– Вот ты где! – раздался громовой голос. – Чертов щенок, я же тебя обыскался! Думал грешным делом, что ты за борт выпал и утоп!
Из каюты, около которой они остановились, появился уже знакомый Ксении одноглазый великан с черной бородищей. Он по-прежнему держал в руке вилку, на зубцах которой был насажен надкушенный соленый огурец.
– Вот он, мой папка, – с гордостью сказал Алешка, который, несмотря на грозный тон великана, не показывал ни малейшего признака страха.
Ксения стыдливо улыбнулась. Великан рявкнул:
– А это что за деточка? Я же тебя видел! Только ты такого жара задала, когда от меня улепетывала.
– Она тебя испугалась, – послышался тонкий женский голос.
Из каюты появилась миловидная женщина в простом черном платье, которое обтягивало ее округлый живот, – мама Алешки была беременна. Ей было не больше тридцати, но черные волосы, уложенные косами, уже начали седеть.
– А это моя мамка, – насупившись, сказал Алешка.
– Ну что, деточка, – дожевывая огурец с вилки, провозгласил бородач, – если это так, то не стоит тебе меня бояться! Это я выгляжу как пират, а в действительности я человек высоких моральных качеств!
Жена толкнула его в бок и горестно заметила:
– Когда примет на грудь, начинает молоть чушь. Алешка, но кого ты к нам привел? Ты кушать хочешь?
Ксения давно проголодалась, но отчаянно замотала головой и уверила, что сыта. Мальчик сказал:
– Батя, ей нужно попасть в первый класс. Она тут заблудилась.
– Всегда готов помочь такой красавице! – провозгласил Алешкин отец. – А ты, значица, тоже из России? И мы вот ведь тоже решили отправиться в путешествие. Начнем в этой самой Коста... как ее, бишь... новую жизнь. Там люди миллионерами становятся в считаные дни! Главное, чтоб тебе везуха в жизни привалила.
Отца Алексея звали Иваном Ивановичем Шадриным, и он, как и папа Ксении, отправился в длительное плавание через океан с единственной целью – сделаться богатым. Маму Алексея звали Пелагеей, и она не разделяла оптимизма мужа, однако последовала за ним в Коста-Бьянку.
Шадрин проводил Ксению к лестнице, которая вела в первый класс. Но дверь была заперта. Девочка заплакала. Она не знала, сколько времени прошло с того момента, как она спустилась вниз. Папенька и маменька наверняка давно ее ищут.
Иван Иваныч не растерялся и принялся с такой силой молотить в дверь, что та задрожала. Минуту спустя она распахнулась, появилось недовольное лицо стюарда, который крикнул по-английски:
– Ты что, пьяная скотина, делаешь? Я обо всем доложу капитану, и тебя запрут в трюме!
Ксения бросилась к стюарду (это был не тот, что обещал Ксении подождать ее около открытой двери), этот, увидев богато одетую девочку, подозрительно заметил:
– Борода, ты что же такое сделал? Похитил девочку? Я сейчас же позову помощника капитана!
Иван Иваныч, который по-английски не разумел, беспомощно уставился на Ксению. Та залепетала:
– Сэр, это недоразумение, господин хотел мне помочь, я случайно оказалась на нижней палубе, дверь была заперта... Пожалуйста, не зовите помощника капитана, со мной все в порядке!
Стюард осклабился и ответил:
– Как вам будет угодно, мисс. Однако позвольте заметить, что вам нечего делать среди этого сброда.
Алешка попытался прошмыгнуть вслед за Ксенией, но стюард грубо пихнул мальчика в грудь и пролаял:
– Куда лезешь, нахал! Тебе здесь не место! Юная леди, и это сразу видно, дочь достойных родителей, а ты...
Он смерил презрительным взором Ивана Иваныча. Мальчик, как отметила Ксения, ничего не понял из речи стюарда, но уничижительный тон не оставлял сомнений в том, что тот имел в виду. Алешка на прощание крикнул:
– А мы еще увидимся!
Дверь захлопнулась, стюард повернул ключ в замке, Ксения, вежливо поблагодарив его, отправилась к родителям. Она застала papa и maman в тревоге. Елизавета Порфирьевна, всплеснув руками, воскликнула:
– Где ты была, несносная девчонка! Мы ищем тебя два часа!
Ксения решила, что родителям ни к чему знать о ее вылазке в третий класс. Изобразив невинную мину, она произнесла:
– Мамочка, я уснула в шезлонге! А когда открыла глаза, то сразу отправилась к вам! Честное слово!
Федор Архипович прижал себе дочку и произнес:
– Ксюша, мы так волновались! У мамы едва не случился сердечный приступ!
Ночью, ворочаясь в кровати, Ксения все думала о том, что ей пришлось пережить. Она вспоминала грозного, а оказавшегося таким добрым Ивана Иваныча, его кроткую супругу Пелагею, однако больше всего мысли девочки занимал их сын Алешка.
Путешествие подходило к концу. Рано утром на четырнадцатый день путешествия показалась тонкая полоска земли, затянутая туманом. «Посейдон» приближался к конечной цели своего рейса – столице Республики Коста-Бьянка Эльпараисо.
Самдевятовы вышли на палубу, наблюдая за тем, как с каждой минутой приближается далекий берег. Туман постепенно рассеялся, и их глазам предстала удивительная картина: зеленый берег, белые и желтые дома с красными черепичными крышами, старинный полуразрушенный форт на скале.
Ксения то и дело поглядывала на нижнюю палубу, на которой собрались пассажиры второго и третьего классов. Она все надеялась, что сможет увидеть Алешку, но тщетно, мальчик не попадался ей на глаза.
В четыре часа пополудни пятнадцатого марта «Посейдон», оповестив Эльпараисо о своем прибытии громогласным пятикратным гудком, привалил к пирсу. Первыми пароход покинули пассажиры первого класса.
Когда Самдевятовы шествовали по палубе, Ксении показалось, что она слышит свое имя. Девочка обернулась – Алешка, сидевший на плечах Ивана Иваныча, размахивал картузом. Елизавета Порфирьевна поморщилась:
– Нет, Федор, ты только подумай, какое амикошонство! Что себе позволяют эти люмпены!
Ксения попыталась помахать в ответ, но maman одернула ее и прошипела:
– Ксения, мы поговорим о твоем поведении дома.
Они оказались на берегу, и Ксения украдкой попыталась отыскать в людской массе Алешку, но не смогла. Их ожидала открытая коляска. Елизавета Порфирьевна никак не хотела покидать порт, пока не убедится в том, что все чемоданы и кофры выгружены, и Ксения поддерживала матушку, тайно рассчитывая на то, что сумеет встретиться с Алешкой, но Самдевятов был непреклонен. Он указал на услужливого мулата в европейском костюме и котелке на голове и сказал:
– Это Жорж, он всем займется, дорогая. Я оставлю ему необходимые бумаги, и он доставит наши вещи в особняк. Я не собираюсь ждать еще три часа, покуда наши пожитки будут выгружены из трюма.
Нехотя Елизавета Порфирьевна подчинилась мужу, и коляска тронулась. Ксения все вертела головой, надеясь увидеть Алешку. Они въехали в город: он разительно отличался от Петербурга, Парижа или Лондона. В Эльпараисо господствовала испанская архитектура – город был основан конкистадорами в шестнадцатом веке. Коляска миновала большую площадь, на которой возвышался величественный католический собор, прогрохотала около старинного здания мэрии и государственной оперы. Солнце палило немилосердно, Елизавета Порфирьевна обливалась потом и задыхалась.
– Федор, если бы я знала, что в марте тут такое пекло, я бы ни за что не дала своего согласия на эту поездку! – ворчала она.
Ксения рассматривала пестро одетых горожан, среди которых было много темнокожих. Эльпараисо походил на жестянку, до краев заполненную сладкими леденцами монпансье.
Коляска петляла по улицам, Елизавета Порфирьевна ужасалась, завидев нижнее белье, которое было растянуто через проулок от одного дома к другому над головами прохожих. Ксению поразило: стоило им выехать из центра Эльпараисо и оставить позади радовавшие глаз старинные виллы, они сразу попали в кварталы, где возвышались кособокие лачуги или дома с потрескавшимися и облупившимися стенами и прохудившимися крышами.
Наконец Самдевятовы оказались в тенистой местности, засаженной апельсиновыми деревьями и тропическими кустарниками, на которых горели алые, голубые и фиолетовые бутоны. То и дело мелькали красивые каменные постройки, экипажи, в которых восседали богатые эльпараисцы, лавки и магазинчики. Коляска остановилась около дорожки, выложенной разноцветным мрамором, Елизавета Порфирьевна не без любопытства спросила:
– Федор, это что, наше новое жилище?
Кучер почтительно обратился к Самдевятову по-французски и, указывая на притаившийся среди растительности особняк, пояснил, что он принадлежит русским гостям.
Самдевятовы прошествовали по дорожке к чугунным воротам, кучер распахнул их, они попали в чудный сад, посреди которого Ксения заметила беломраморную чашу фонтана и небольшой пруд. Особняк, скрытый деревьями, насчитывал три этажа и был выстроен в затейливом средиземноморском стиле.
