Анна Данилова - Игры с темным прошлым
– Я так рад, что ты нашлась… – И он снова сгреб ее в свои объятия.
25
Она знала, ждала, чувствовала, что рано или поздно произойдет нечто такое, что остановит ее, проваливающуюся по самое горло в черную зловонную жижу, наполненную мертвецами, и она станет захлебываться, задыхаться, и никто, ни один человек в этом мире не протянет ей руку помощи.
…Надя сидела в просторном, залитом неожиданно ярким декабрьским солнцем кабинете и кусала губы. Иногда ей казалось, что она прокусила кожу до крови, до солоноватого железистого привкуса, и тогда тихонько скулила… Опухоль пробудилась вулканом, наполнилась туго кровью и теперь пульсировала где-то внизу живота, доброе качество перешло в зло-качество, и внутри тела потянулись в разные стороны плотные нити, узлы с клочками волос и маленькими уродливыми зубками… Как-то ночью, когда ее мучила бессонница, она лениво переключала каналы, и вдруг пальцы ее словно онемели, замерли: на экране появилось нечто невообразимое, беловатое, с волосами и зубами… «Больным мы, как правило, не показываем то, что удалили из тела, как видите, это слишком страшно…» И далее следовало густо пересыпанное медицинскими терминами объяснение этому странному внешнему виду рака, этой смертоносной болезни… И теперь этот монстр жил в ней и развивался, поражая все внутренности и обещая скорую смерть. Тогда что она делает здесь, в этом кабинете профессора онкологии, на что надеется? Ведь он же ясно сказал, что никакая операция уже не поможет, что ей осталось жить несколько месяцев…
Узнав о том, что она тяжело больна и что ей осталось жить так мало, все потеряло смысл… Надя заперлась в своей квартире и отключила все телефоны.
Не хотелось никого ни слышать, ни видеть. Ледяной пот выступал всякий раз, когда она представляла себя умершей, погребенной… И не было никого, кто смог бы утешить ее, прижать к себе, поцеловать, согреть хотя бы перед смертью… Счета в банках, роскошные наряды, брильянты в бархатных футлярах, драгоценные духи, запасы хороших французских вин в кладовке, сейф, набитый документами на недвижимость… Кому все это теперь достанется? У нее в последнее время не было даже любовника: ей постоянно казалось, что ее хотят обмануть. Так, как обманывала она… Ведь это стало в последнее время ее профессией…
…Услышав шаги за дверью, она вся сжалась. Один процент из ста, что этот молодой и цветущий профессор, гинеколог-онколог, скажет ей сейчас нечто такое, что может поднять ее дух… Иначе зачем бы он пригласил ее сюда, в это мрачное, несмотря на льющееся в окна солнце, убойное операционное отделение?
Но в кабинет вошел не профессор, а молодая красивая женщина в красном платье и в красных нарядных сапожках. Вошла уверенно, улыбаясь, и села напротив Нади на стул, вся подобралась, вытянулась как струнка.
– Это вы Надя? – спросила она, продолжая улыбаться и внимательно рассматривая смертельно бледную и перепуганную Надю.
– Да, я жду Михаила Иосифовича…
– Да, я знаю, он хотел, чтобы я с вами поговорила… Вы только успокойтесь и ничего не бойтесь…
– Послушайте, гражданка, мне и так тошно… Я не намерена ни с кем из посторонних обсуждать свои проблемы…
– Понимаю… Сама это пережила. Но теперь все позади. Я выздоровела… Знаю, что вы напуганы и можете мне не поверить, но я действительно хочу вам помочь… У вас на раздумья всего один час. Через час я уезжаю туда, где живу вот уже год… Это деревня, довольно далеко отсюда, в средней полосе России… Там живет одна бабушка, она лечит травами… Понимаете, надо только верить… У меня не осталось ни одного метастаза… Я здорова, Надя, я абсолютно здорова… Мы с мужем купили в этой деревне дом, разводим коз, выращиваем картошку… Согласитесь, что это лучше, чем лежать в гробу и гнить, дать себя сожрать червям… Ведь вы постоянно думаете об этом… Соглашайтесь, операция вам все равно не поможет… Шансов – никаких… Меня зовут Лена, я приехала сюда, в Москву, по своим делам… Позвонила Михаилу Иосифовичу, и он рассказал мне о вас… Я понимаю, что таких больных, как вы, много, но он почему-то попросил поговорить именно с вами… Думаю, он увидел в вас сильного человека… Вот мой телефон, когда надумаете – позвоните…
– Не надо мне никакого телефона, я согласна… Я могу собраться, взять хотя бы самое необходимое?..
Сердце ее, как ей показалось, забилось сильнее, наполнилось надеждой. Что, черт возьми, происходит? Кто эта женщина и почему она решила взять с собой, в этот рай с козами, картошкой и здоровьем, именно ее?
– Да, конечно… Через пять минут я жду вас на крыльце…
– Нет, пожалуйста, не покидайте меня… А вдруг вы – моя последняя приятная галлюцинация? Все так неожиданно… Я боюсь вас потерять…
– Хорошо, тогда пойдемте… Только попрощаемся с Михаилом Иосифовичем, он консультирует сейчас одну мою знакомую… Слава богу, у нее хорошие анализы…
Она не помнила, как прощалась с профессором, как металась по своей квартире в поисках каких-то свитеров, джинсов, зачем-то взяла в дорогу печенье, термос с кофе. Все это время Лена сидела за столом и с аппетитом поедала икру.
– У вас в машине место есть?
– Конечно, есть…
Муж Лены, симпатичный неразговорчивый мужчина, поджидал их в машине. Лена позвонила ему, он поднялся и помог Наде вынести из квартиры ящики с продуктами, стиральным порошком…
– Вы к войне, что ли, готовились? – пошутила Лена.
– Да, к войне… – вздохнула Надя, чувствуя, как кружится ее голова, каким невесомым становится тело.
Я буду жить, может, я буду жить… Господи, прости меня, я тоже буду выращивать коз, ты только сохрани мне жизнь, умоляю тебя… Я буду ходить в церковь, молиться, я никогда не причиню людям страдания… Прости меня…
Они не успели покинуть Москву, как Михаил Иосифович, вернувшись в свой кабинет, сел за стол, придвинул к себе телефон и набрал код Петербурга…
– Ниночка? Это Миша. Все в порядке. Они уехали. Там их уже ждут, не волнуйся, все будет в лучшем виде и твоя Надя, я так думаю, никогда не узнает о том, что у нее прекрасные анализы, что она совсем здорова… Она пережила мощный стресс, это так, но я согласен с тобой: только таким вот жестоким образом ее можно было как-то встряхнуть и заставить покинуть Москву, пересмотреть всю свою жизнь, оглянуться назад… Не думаю, сестричка, что она вернется, когда «поправится», к своему занятию… Там, в этой деревне, такой чудный воздух, да и компания подобралась редкая… Такие замечательные люди… Решили вот поселиться в деревне, пожить простой здоровой жизнью… Но у Лены с Виктором прекрасная библиотека, кроме того, Виктор хорошо играет на рояле, они устраивают у себя музыкальные и литературные вечера… Я думаю, все это пойдет Наде только на пользу, и, главное, она не будет чувствовать там себя одинокой. А уж когда узнает, что пошла на поправку, сама понимаешь… Так что не переживай, все прошло в лучшем виде… А ты-то как? Выкидыш? Поэтому у тебя такой голос… не расстраивайся, сестренка, какие твои годы… Но, если честно, не советую тебе больше экспериментировать, у тебя уже есть дети, прекрасные дочери… Герман, я думаю, все понимает, ведь он так любит тебя… В крайнем случае, можете взять малыша из роддома… Если хочешь, я посодействую, у меня большие связи… Маша? С Машенькой все прекрасно, разве она тебе не звонила? Нет, мы решили ее подержать немного в больнице, но потом, видя, как она киснет без своего Чаплина, разрешили ей вернуться домой… Так что она уже дома. Я сам буду принимать у нее роды, не переживай… Давай поправляйся и ни о чем не думай… Целую тебя…
26
Чаплин проснулся: кто-то звонил в дверь. И это в такой час? Часы на стене, залитые лунным светом, показывали полночь.
Так не хотелось покидать постель и Машку, такую круглую, теплую, свернувшуюся в калачик и сопящую, как младенец. И кого только принесло?
Он встал, набросил халат и пошел открывать, по ходу включая многочисленные лампы… Его квартира с появлением здесь Маши изменилась, наполнилась теплом, светом, душой… Он никогда еще не был так счастлив, как сейчас, в своем новом для него качестве – мужа. Он слышал, что и Вероника Плыс тоже вышла замуж за какого-то итальянца, но живет в Москве… Они с Машкой видели ее как-то на выставке одного художника, знакомого Игоря; она, разодетая в пух и прах, проходя со своим новоиспеченным мужем, черноволосым бледным парнем в светлом костюме и рыжих ботинках, мимо Чаплина, задержалась около него и, пробормотав: «Здрасте», – бросила на Машу долгий растерянный взгляд… Маша, интуитивно почувствовав, что это та самая Плыс, за спиной Чаплина сделала ей «козу»…
– Кто там? – буркнул Чаплин в дверь, ленясь даже смотреть в глазок.
– Это я, твоя родственница, открывай…
Это была Ольга. Он открыл, она ввалилась веселая, просто-таки сияющая. Значит, ничего страшного не случилось, и тот мужик, за которого она в очередной раз собирается замуж, пока еще не бросил ее.
