Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе
Она вернулась через несколько минут.
— Вода все течет, а Дюша не отзывается, — доложила она.
— Меня это начинает тревожить, — сказала Ида. — Что могло там случиться?
— Да, странно. Дюша никогда не был большим поклонником утренних омовений, — согласилась с матерью Стаей.
Все встревоженно переглянулись и встали из-за стола.
— Если он нам не откроет, придется выламывать дверь, — озабоченно сказал Эрнест.
Дверь им Дюша не открыл. Из примыкающей к Дюшиной комнате ванны, словно издеваясь над ними, слышался шум текущей воды и еще какие-то звуки.
— Там кто-то поет, — прислушавшись, сказала Стаей. — Мне так кажется.
— Поет? — удивилась Ида. — Дюша никогда раньше не пел в ванне. Он вообще не любит петь.
— Пошлите кого-нибудь к Эмилии, — раздраженно сказал Эрнест. — Пусть даст какой-нибудь инструмент или покажет, где он лежит. Мы попытаемся вскрыть дверь. С Дюшей явно что-то не то. Какое еще пение, если ему невесту выручать нужно.
За инструментом пошли Инна с Наташей. Остальные остались вопить перед дверью Дюшиной комнаты в надежде на то, что он услышит их разноголосый хор и откроет Эмилия оказалась на кухне.
— Дюша? — удивилась она. — Поет? А зачем вам инструменты? Что вы ломать собрались?
Инна объяснила.
— У меня есть запасные ключи от всех комнат, — сказала Эмилия. — Не нужно ничего ломать. Да и к тому же я не знаю, где Эдгар держал инструменты.
И позовите с собой Ояра.
— Что случилось? — возник в дверях кухни дюжий полицейский богатырь. — Еще кого-нибудь убили?
— Не дай бог, — простонала Эмилия.
Она не дала ключи сестрам, а сама поспешила наверх. Следом за ней помчались неразлучные парочки Зина с Ояром и Инна с Наташей. Эмилия сунула ключ в скважину и в сердцах сплюнула.
— Заперто изнутри, — сказала она. — Сейчас попробуем войти через комнату Дюши.
— Как это? — удивилась Инна. — Там же стена.
— Попробуем вылезти через окно Дюшиной комнаты на террасу, — пояснила ей Эмилия. — А по террасе можно добраться до окна ванной комнаты.
— Я пойду, — вызвался Алексей.
— Нет, ты забыл про свою руку? — набросилась на него Ингрида. — Пусть молодежь себя проявит.
При этом она явно имела в виду не своих сыновей.
— Я пойду, — сказал Эрнест. — Уж я" покажу этому мерзавцу. Все затычки ему из ушей повыдергаю.
Он распахнул окно в комнате Дюши и вылез на террасу. Все остальные устремились в коридоре. Через несколько минут дверь ванной комнаты распахнулась и на пороге возник Эрнест.
— Дюши тут нет, — сказал он.
— Как нет? А кто же там поет? Я же слышу. А ну, посторонитесь, — потребовала Ида.
Затем она ворвалась в ванную и собственными глазами убедилась, что комната пуста. Вода текла на кафельный пол, а на стуле стояла магнитола и играла что-то лирическое. За шумом воды и через плотную дверь эту музыку и в самом деле можно было принять за пение Дюши.
— Куда же он делся? — изумилась Ида.
— А мне лично все ясно, — сказала Ингрида. — Он не послушался нас и ночью удрал на поиски своей Сильви. Нужно проверить, все ли машины на месте.
К всеобщему удивлению, все машины стояли в гараже.
— На чем же он среди ночи уехал? — спросила Ида, и в голосе ее явственно слышалась паника. — Не пешком же он ушел! Где мой мальчик?
Инна тем временем деловито осматривала колеса машин. Когда очередь дошла до «Шкоды» Роланда Владимировича, она довольно засопела носом.
— Вот на этой машине совсем недавно кто-то выезжал на улицу, — сказала она. — Признавайтесь, кто-нибудь сегодня ею пользовался? Зина, например, ты?
За хлебом съездить или еще куда?
— Нет, — покачала головой Зина. — Хлебная лавка через улицу. Чего там с машиной возиться? Я пешком хожу. Ояр может подтвердить. Мы вместе ходили.
— Если бы полиция больше внимания уделяла своей работе, а не увлекалась бы устройством личной жизни, то преступник давно был бы пойман, — язвительно заметила Ингрида. — Все хорошо в свое время.
Зина надулась, до сознания же Ояра намек Ингриды просто не дошел.
— Какая разница, кто ездил на этой машине? — не вытерпела Ида. — Если она здесь, значит, и человек, который на ней ездил, тоже здесь. Так к чему этот допрос?
— Не знаю, не знаю, — задумчиво пробормотала Инна. — Может быть, и ни к чему. Но как знать. В любом случае сперва нужно убедиться, что Дюши действительно нет в доме, а потом уж бить тревогу.
— Дельное замечание, — одобрил Алексей. — Обыщем дом. То, что в запертой ванной играл магнитофон, еще ничего не значит. Дверь могла захлопнуться сама, а магнитофон Дюша просто не стал выключать.
Или забыл. Он не большой аккуратист.
С последним замечанием все вынуждены были согласиться. Дюша действительно был на редкость ленив и небрежен. И оставить включенным магнитофон было вполне в его духе. И все отправились искать Дюшу. Выглядело это примерно так: толпа взрослых людей бродила из конца в конец большого дома и заглядывала в темные уголки и каморки. Время от времени они сталкивались и тогда с надеждой смотрели в глаза друг другу. Увы, Дюша не находился.
Через час всем стало совершенно ясно, что они выглядят круглыми идиотами. И все собрались в гостиной, чтобы обсудить сложившееся положение.
— нужно звонить в полицию, — сказала Ингрида. — Инспектор имеет право знать об исчезновении Дюши.
— Надо же! Хоть бы записку оставил! — возмутился Алексей. — Прямо безобразие. Я заходил к нему вчера перед сном, но он ни словом не обмолвился о своем намерении смыться из дома.
Инспектор был, мягко говоря, расстроен исчезновением в неизвестном направлении Дюши. Он велел всем оставаться в доме и никуда не исчезать, так как он уже едет, чтобы на месте во всем разобраться. Родственники принялись выяснять, кто больше виноват в том, что Дюша сбежал. Пока они ругались, Ингрида с величественным видом удалилась к себе, давая понять, что ей эта мышиная возня до ужаса противна.
— Самое время побеседовать с ней, — шепнула Инна Наташе. — Ты готова?
По Наташке было видно, что она страшно трусит.
Тетка Ингрида с ее ехидными колкостями и пренебрежительной манерой обращения кого угодно могла заставить ежиться. А что взять с девочки-подростка. Инна и сама не решилась бы сунуться к Ингриде. Но сейчас у них с сестрой на руках были потрясающие козыри.
Так что Ингриде придется смирить свой норов.
Они поднялись и направились к лестнице. Внезапно Инну остановил голос диктора, который вещал из включенного кем-то телевизора, и Наташин тихий вскрик. Инна обернулась и посмотрела на экран. Она ни слова не понимала из того, что там говорили. Но она узнала то место, где происходила съемка.
Репортаж был с места пожара. А пожар бушевал в здании, где располагался загс и архив загса. В том самом городке Мадона. Том городке, где сестры побывали вчера днем. Но боже мой, как там все изменилось. Огонь изуродовал почти до неузнаваемости здание. Лишь по мелькнувшему в толпе личику Анне сестры убедились, что они не ошибаются.
— Пожар начался вчера вечером, — шепотом перевела Инне Наташа. — Весь архив сгорел. Пожарным удалось потушить здание, но бумаги все сгорели. Думаю, что я знаю, чьих рук это дело. Недаром Ингрида вчера заявилась пьяная. Должно быть, праздновала.
— Но копия-то у нас в руках, — прошептала ей Инна. — С этим не поспоришь.
— Почему она выжидала до последнего? — удивилась Наташа. — Могла бы и раньше поджечь архив.
— Она рассчитала, что архив начнет работать только сегодня. А до этого ей не о чем волноваться. Ингрида слишком долго прожила в цивилизованном обществе. Ей и в голову не пришло, что кто-то попрется на праздники в архив и возьмет копию ее свидетельства о рождении.
— Пошли, порадуем ее, — сказала Наташа.
Убеждая друг друга, что бояться им совершенно нечего, и, подталкивая одна другую, сестры поднялись на третий этаж. Вздрогнули и постучали в комнату Ингриды.
— Да, — послышалось из-за дверей.
Сестры перевели дыхание и вошли. Ингрида уставилась на них немигающим взглядом, всем своим видом выражая возмущение от такого вторжения и непонимание, какого черта им тут нужно. Но, разумеется, она слишком хорошо воспитана и не выскажет этого вслух.
— Нам все известно, — прямо с порога заявила Инна. — И не смотрите на нас так.
Ингрида усмехнулась одними губами и спросила:
— Так что же вам известно?
— Это вы устроили вчера вечером пожар в Мадоне! — выпалила Наташа. — Чтобы уничтожить свидетельство того, что вы сестра своего мужа.
Ингрида лишь немного побледнела. Инна даже позавидовала ее выдержке. Впрочем, выдержка Ингриды объяснялась очень просто. Она еще не поняла до конца, с кем связалась на свою голову.
— Вам никогда ничего не доказать, — с видом царственного превосходства сказала Ингрида. — Что за глупость вы себе вообразили. И к тому же все документы погибли в огне.
