Анна Малышева - Дом у последнего фонаря
Александра вздохнула:
— Получается, нет разницы, состоятельный человек умирает или последний бедняк. У нас в подъезде вчера скончался старый реставратор. Да-да, тот самый, к которому я хотела зайти, когда ты повез меня на дачу. Тоже собираем на похороны…
— Вот совпадение! — воскликнул Олег. — Я не знал беднягу, но все равно возьми, чем могу…
С благодарностью приняв деньги, Александра присоединила их к тем, что получила от Эрделя, пояснив:
— Вот, Евгений Игоревич тоже едва знал покойного, а деньги дал.
— Евгений Игоревич? — вопросительно взглянул Олег.
— Эрдель, — уточнила Александра. — Знакомы?
— Чур меня! — Мужчина сложил кулак и выставил пальцы «рожками», сделав жест, отгоняющий сглаз. — Да он жулик! Надул меня раз, да так злостно. И за покупку не все выплатил, и хорошую сделку сорвал, и еще не одну гадость потом подстроил. А у тебя с этим аферистом что за дела?
— Пересекаемся время от времени. — Александра, озадаченная такими нелестными высказываниями в адрес человека, которого она знала давно и с хорошей стороны, отвечала суховато.
— Держись от него подальше. — Олег придвинул стул к ней вплотную. — И знаешь, Саша, я хотел тебе сказать…
Шестым чувством она угадала, о чем сейчас пойдет речь. Горячее, пахнущее дорогим коньяком дыхание мужчины щекотало ей шею. Александра поежилась.
— Ты говоришь, что сейчас одна… Я тоже один… Ты мне нравилась всегда.
— Нет, этого не нужно, — пробормотала она, не глядя на него.
— Почему? — На ее предплечье легла рука, оказавшаяся вдруг очень тяжелой. — Почему, Саша?
Отодвинув стул, женщина резко поднялась и отошла на шаг:
— Не знаю, не спрашивай. Сейчас между нами ничего не может быть. Дай мне время подумать…
Олег смотрел на нее, покусывая губы. Вид у него был уязвленный.
— Признайся наконец, что ты с Лыгиным не просто дружила! — В голосе Буханкова слышалась досада, замаскированная под иронию. — Ты всем твердишь, что у вас были чисто деловые отношения, но я же вижу, где собака зарыта. Я понимаю больше, чем ты думаешь!
— Болван! — Александра отвернулась. — Ты сам все портишь, я ненавижу сцены!
Олег тоже вскочил и подошел к ней:
— Ну хорошо. Я поверю тебе и ни словом больше ни на что не намекну. Какое мне дело, в конце концов? Я даже сам склоняюсь к мысли, что ты не была с ним близка. Знаешь почему?
— Не интересуюсь знать, — отрезала женщина.
— Ты слишком нормальна для человека, тесно общавшегося с ним. Для человека, которого он подпустил близко. Он всех заражал своим безумием. Он и меня заразил. Да-да, и меня.
— Хорошо, что ты сам это признаешь. — Александра отошла еще на шаг. Ее нервировала близость тяжело дышащего мужчины. — Ты временами производишь впечатление ненормального. Сядь и успокойся. А вообще, пора бы тебе домой. Который час?
— Половина второго. — Олег и в самом деле вернулся к столу и присел, буквально последовав ее приказу. — Но я никуда не тороплюсь. И тебе лучше бы не прогонять меня!
— Лучше? — Женщина раздраженно пожала плечами. — Я сама знаю, что для меня лучше!
«Вот поэтому и живу уже семь лет одна, — сказала себе Александра, следя за тем, как гость пытается прикурить от неработающей зажигалки, которую она все собиралась выбросить. — Рано или поздно даже самый умный мужчина пытается рассказать мне, что надо делать, а что нет. И я взрываюсь и посылаю его к черту. Что меня держит на этом дырявом чердаке? Свобода. Некоторые платят за нее кровью, я же — всего лишь одиночеством. И цена совсем невелика…»
— Возьми спички, — не выдержала она наконец. — На полке, над раковиной.
Отыскав спички, Олег раскурил сигарету и кивнул:
— Вот в этом и заключается вся сущность женского пола. Плюете в душу человеку, размазываете его по стенке, но беспокоитесь, что ему попалась сломанная зажигалка. Заботитесь…
— А ты, я вижу, любитель поплакаться, — беспощадно оборвала Александра Олега. — И нечего тут на моем примере линчевать весь женский пол. Меня бы, к слову, вполне устроило, если бы ты относился ко мне как к существу бесполому. Меньше двусмысленностей, и обид тоже меньше.
— Значит, надеяться мне не на что?
— А я похожа на влюбленную в тебя женщину? — вопросом ответила Александра. — Нет? Так не стоит тратить на меня время.
— Человек уж так устроен, — без запинки откликнулся гость. — Вечно хочется невозможного. Вот и Лыгин мечтал вкусить от запретного плода. Дорого бы я дал, чтобы узнать, добился он своего в конце концов?
Потрясенная, Александра не поверила своим ушам:
— Добился ли Лыгин бессмертия?! Но он же мертв!
— Само собой. Ведь бессмертие можно обрести лишь через смерть, — невозмутимо произнес мужчина. — Суди сама, к чему бессмертие живым? Бессмертие есть преодоление состояния смерти. Пока существует жизнь, смерти нет. И вспомни, никогда и никого при жизни не называли бессмертным. Смерть — это река, в которую нужно броситься, чтобы переплыть на другой берег существования.
— Мне непонятен смысл всего этого мудрствования, — сощурилась Александра. — К чему убивать ворон, приносить в жертву кровь девственницы, да еще заставлять эту бедную девственницу совершать убийство, если бессмертие души и так обещано человеку практически любой официальной религией на земле?
Олег выразительно поморщился:
— Это приманка. Ловушка для доверчивых овец.
Бессмертие — награда избранных, а не бесплатный суп для нищих, который раздают на паперти.
— Это твоя личная идея или…
— Что ты! — махнул рукой Буханков. — Я сам и не думал никогда на такие темы. Мне вообще как-то все равно, бессмертна моя душа, или со смертью я исчезну весь, без остатка. Бессмертна так бессмертна. Исчезну так исчезну. Я обычный, скромный человек и не считаю, что моя личность имеет такую исключительную ценность, чтобы ее стоило мумифицировать, как египетскую мумию. Но Лыгин! Он-то считал свою персону центром Вселенной, венцом творения и не мог допустить для себя мысли о всеобщем бессмертии. Для него это было что-то типа общественной бани, где все равны и все голые. Лыгин желал привилегий. Отдельного номера в преисподней или в раю, где уж получится. Личные черти, персональные ангелы и прямой телефон для бесед с Богом, в которого он, к слову, не верил. И Лыгин считал, что заполучить все это ему поможет алхимия.
— Я не думала, что он такой дурак, — вздохнула Александра.
— Почему же дурак? Лыгин просто хотел сыграть по-своему. Гордыни был преисполнен поистине инфернальной. Желал ухватить вечность за хвост… — Раздавив сигарету в подвернувшемся блюдце с засохшей краской, Олег издал короткий смешок: — Я никогда с ним не спорил. Слушал молча. Мне было интересно, до чего может дойти в своих безумных идеях неглупый в целом человек. А после ему удалось и мне внушить частичную веру в свои бредни… — Тряхнув головой, мужчина невесело рассмеялся: — Но я, к счастью, был лишь зрителем, свидетелем того, что творил Лыгин. А вот девочка…
— Что? — насторожилась Александра. — Ты опять за свое?! Не знаю, кто убил Лыгина, но не сомневаюсь, Лиза ни при чем! Она не делала этого!
— Разумеется, находясь в здравом уме и полном сознании, она не сделала бы отцу ничего плохого. — Олег говорил с видом явного превосходства. — Я уж как-нибудь получше тебя знаю, насколько она была привязана к отцу. Но… Знаешь ли ты, почему она сейчас так крепко и так долго спала? Почти сутки провела во сне…
Александра почувствовала, как у нее быстрее обычного заколотилось сердце. Она молча следила за тем, как гость выбирает вилкой кусочек сыра — неторопливо, хладнокровно, будто нарочно испытывая ее терпение.
— Лыгин гипнотизировал ее, с самого раннего детства, — сообщил Олег, тщательно прожевав сыр. — Разумеется, девочка испугалась бы, если бы отец попытался глубоко порезать ей руку или при ней свернул голову птице. Любой ребенок посчитал бы все это чудовищным… При условии, что его восприятие не изменено насильственно.
— Ты хочешь сказать?.. — Александра, захваченная услышанным, придвинула стул, усевшись рядом с мужчиной. — Поверить не могу! Он гипнотизировал дочь?!
— После таких сеансов Лиза сутки спала мертвым сном. Спроси хоть у Светланы. Кстати, она больше не будет на тебя кидаться. Я ее убедил, что ты только обирала Лыгина, а вовсе не была его любовницей.
— С ума сошел?! — взвилась женщина.
— Тише, успокойся! Так лучше, правде ведь она все равно не поверила бы. Я просто урезал клевету наполовину, и этого хватило. И еще нашептал ей, что у тебя шикарные связи и с твоей помощью она сможет выгодно распродать вещи после мужа… Те, от которых он сам не успел избавиться. Так что готовь карман для комиссионных, а заодно прикупи таблетки от головной боли, потому что Светлана тебе ее обеспечит!
