Георгий Миронов - Гриф
Сам он и его ближайшие помощники сделали тем временем еще один шажок к "нобелевке" - они начали проводить опыты на людях. Вначале, закупая материал - приобретая право на эксперимент, как получают медики право воспользоваться почкой или поджелудочной железой в случае естественной смести гражданина, подписавшего с институтом соответствующее соглашение.
Дальше проще. В целях экономии бригады стали доставлять в институт граждан, не спрашивая на то их согласия.
До нобелевской премии оставался всего шаг, когда Морову пришла в голову еще одна гениальная идея.
Какой смысл добиваться "нобелевки" с ее жалким денежным призом, если он может реализовать уже накопленный потенциал в огромной лаборатории под названием Россия и получить не тысячи, а миллионы и миллиарды, а с ними и гигантскую власть?
Вначале он попробовал в социально взрывных регионах. В связи с эпидемией гриппа в один из сибирских городов из Москвы эшелоном прибыли машины "скорой помощи". Но вовсе не для борьбы с эпидемией.
В машинах не было ни докторов, ни лекарств, ни медицинской техники. В них сидели приехавшие из столичного НИИ технари и, настроив аппаратуру на нужную волну, регулировали мощность изучаемых волн.
Только и всего.
Через неделю в небольшом горняцком городке были назначены выборы мэра.
90 процентов голосов имели в этом городке коммунисты, еще 5 процентов мог получить ставленник ЛДПР, и то в значительной степени благодаря созданной бесплатно водке "Жириновский". Избирком нарушений в акте раздачи водки не усмотрел. 5 процентов имели "яблочники" - в основном благодаря учителям школ, трем журналистам местной многотиражки и пяти библиотекарям. Правда, если быть точными, одно место, один голос за мэра другого, более крупного, города мог подать местный предприниматель Полыхаев, в силу того, что его фирма по производству колготок получала новейшее сырье из АОЗТ "Структура" из Москвы. Но оказать какое-то серьезное влияние на расклад сил в городе предприниматель не мог, даже обещая премии сотрудникам своей фирмы
- Сибиряки не продаются, - гордо ответили ему подчиненные и проголосовали частично за местного лидера КПРФ, бывшего первого секретаря райкома партии, открывшего после победы капитализма в крае небольшой пивной заводик на скопленные членские взносы; частично - за представителя ЛДПР, потому что честными, конечно, быть приятно, но водки халявной тоже хочется, тем более накануне дня Советской Армии.
А выбрали директора, точнее, владельца местного рынка "Тайга", Вована Хлебосольцева, имевшего за спиной пять классов, три года СПТУ и пятнадцать лет мордовских и сибирских лагерей.
Конечно, кое-кто Вована уважал, кое-кто побаивался. Но чтобы вот так.
- Да что ж такое, мужики, - обижались коммунисты на митингах. - Мы к вам со всей душой, а вы...
- Черт попутал, - отвечали сибиряки, недоумевавшие, почему в момент свободного волеизлияния, в душной кабинке, поставленной перед 2 классом "Б" городской школы, они вычеркнули всех кандидатов в мэры и вписали Вована.
Центризбирком опротестовал решение районной избирательной комиссии. Ошарашенный Вован, с подачи дорогого московского адвоката, подал в суд. Выиграл районный уровень, областной и на широте Верховного суда доказал, что народ имеет право избирать лучшего.
- Или у нас нет Конституции? - яростно вопрошал в суде хорошо оплаченный адвокат? - Или народ не избрал единогласно (небывалый случай для страны, раздираемой политическими противоречиями) своего истинного лидера, лицо, можно сказать, русского капитализма? Ну и что, что сидел? От тюрьмы да от сумы на Руси испокон веку не зарекаются. Ради чего проливали мы кровь на баррикадах? Ради демократии... И наша просвещенная народная демократия должна внести свой окончательный вердикт: народ его избрал! И мэр должен утвердить эту кандидатуру.
Судьи и взволнованная публика рыдали.
На улице, возле здания суда, стояла машина "скорой помощи". В ней сосредоточенные мэнээсы из Москвы настраивали аппаратуру.
Аппаратура работала нормально.
Суд вынес единственно возможный вердикт: "Утвердить решение Центризбиркома области как единственно соответствующее закону. Считать решение Центризбиркома России о том, чтобы считать выборы недействительными, - не coответствующими современному российскому законодательству".
Мэром города Еропьевска в Запаной Сибири стал бывший мазурик, бывший боксер, бывший зэк, а ныне благопристойный глава концерна "Рынок" Вован Хлебосольцев.
А спустя месяц был проведен сходняк. На нем выступил вор в законе Гриф и рассказал притчу, не имеющую, казалось бы, никакого отношения к делам воровским.
Не будем преувеличивать. Не все. Не все, но многие притчу поняли правильно. И приняли решение: бригады Грифа в течение всего 1999 года не сбрасывают процент от операций в общак, а используют честно "заработанные" бабки на святое дело криминализации всей Руси.
Опыты в Институте проблем мозга продолжались.
Так, успешны оказались опыты с кадрированием, когда в фильмы, показываемые по телевидению, включались кадры с изображением некоего лица. Если бы телезрителю показали фотографию крупным планом, он был наверняка ответил:
- Не знаю.
Но перед кадром с лицом этого человека шел кадр с заставленным едой и напитками столом, а потом кадр, изображающий всю семью на даче - дед с трубкой в гамаке читает газету, бабка варенье в медном тазу варит, папаша с мамашей чаи попивают, детишки играют, кот собаку беспородную, но очень симпатичную, слегка задирает; тепло, стрекозы летают. Идиллия.
И вот что интересно. После просмотра горячо любимого народом отечественного фильма или мексиканской "мыльной оперы" в памяти зрителя остаются не герои этих картин, а милое, простоватое лицо некоего господина, вызывающего совершенно безграничное доверие. О том, кто этот приятный господин, знал только профессор Моров.
Самое обидное - для профессора Морова, - это то, что крупные неприятности ему всегда устраивали люди, которых он хорошо знал.
Один из них в недавнем прошлом занимал высокий пост начальника всей его охранной структуры. Другой только что ее занял и сейчас с удовольствием готовился использовать законно причитающиеся ему два дня "отгула за прогул" - после суточного дежурства все бойцы службы охраны, разведки и контрразведки имели два дня отдыха. Правда, начальник он и в Африке начальник. Так что Юрий Князев, по кличке Князь, оставался на связи с профессором и с заступившим на дежурстве своим заместителем.
Князю на пейджер поступило срочное сообщение: "Стрелка".
Потом слово погасло, появились поочередно другие: "Место X". "Время плюс тридцать". "Плюс тридцать".
Князь сразу понял, о чем речь. "Время "плюс тридцать" - значит на 30 минут позднее намечавшегося ранее времени. А просто "плюс тридцать" означало, что на стрелку соберутся примерно тридцать человек".
Тридцать людей из бригад, работавших на Грифа, были приговорены к смертной казни. Но, поскольку в стране был установлен мораторий на смертную казнь, приговор должны были привести в исполнение не в тюрьме, после ареста и следствия и суда, а прямо на месте.
"Место X", значит - без изменений: стрелка пройдет на развилке дорог за бывшими правительственными дачами в Рублевском лесопарке, чуть южнее деревеньки Троице-Лыково.
Князь достал из сумки армейскую рацию с радиусом действия сто километров, защищенную от прослушивания с гарантией, если частота разговора была не известна противнику.
- Костя, ты заступил? - спросил Князь.
- Так точно.
- "Дачников" у тебя нету?
- Нет, все в воскресенье вечером разъехались.
- Подготовь место и страховку.
- Понял.
- Конец связи.
- Понял, конец связи.
После этого Князь вызвал свою бригаду. Ему ответил невозмутимый Сергей Пушкин.
- Слушаю, командир.
Рация в квартире по улице Твардовского в Строгино, где дислоцировалась эти дни часть бригады Князя, была настроена на одну волну, так что дежурный по бригаде знал, кто мог их вызвать.
- Все нормально?
- Все путем, командир.
- Выдвигайтесь на исходные позиции ко времени "X". Операция начнется через тридцать минут после него.
- Ключевое слово?
- Думаю, "козлы". Точно, пусть будет "козлы". Когда у них начнется разборка, без "козлов" они не обойдутся.
- По-прежнему первая "реплика" за Юрой Кетовым?
- Дa. Для обострения лучше его "выступления" не придумаешь.
- Понял.
- Тогда конец связи.
Скромный старенький "Москвич" с мощным фордовским двигателем и бронированным кузовом уже ждал его у подъезда.
Через полчаса он был в Тушино.
- Привет, командир. Вертолет для учебного полета готов, - доложил бывший офицер спецназовского вертолетного подразделения, воевавшего в Афгане и Чечне, капитан запаса Андрей Селивахин.
- Все сам проверил? - спросил Князь и тут же осекся, пожалел, что спросил.
