Анна Данилова - Крылья страха
В другой руке Вениамин держал за тесьму торт. Юля улыбнулась, приняла из рук посетителя подарки и пригласила его войти.
– Павел Андреевич просил передать вам, что он заедет за вами в восемь часов вечера. Еще он просил, чтобы вы были одеты потеплее, он хочет пригласить вас за город.
Юля пожала плечами и согласилась:
– Хорошо. Поблагодарите его за цветы и скажите, что я буду его ждать.
Когда дверь за Вениамином закрылась, Юля, поставив цветы в широкую фарфоровую вазу, развязала красную шелковую тесьму на большой белой коробке, сняла крышку и увидела нечто такое, что шокировало ее до головокружения. Конечно же, это был торт. Да только не простой. Это была сотворенная из крема белого и розового оттенков двухспальная кровать со взбитыми подушками (сливками). Но подушки в тех местах, где должны покоиться головы спящих, были залиты красной блестящей глазурью, словно кровью… Ломов развлекался. Он хотел испугать Юлю. Но не испугал. Удивил. Потряс своим сюрреалистическим восприятием жизни. Подушки – взбитые сливки. Простыня, забрызганная кровью, – это клюква с сахаром.
Что ж, убийство Садовниковых уже ни для кого не секрет. Об этом писали все газеты.
Позавтракать этим смертным ложем и продолжить поиск убийцы – что может быть более чудовищным и острым по ощущениям?
Прежде чем разрезать торт, от которого, кстати, чудесно пахло ванилью, Юля принесла «Кодак» и сделала несколько снимков, чтобы потом потрясти Надю Щукину. Пять минут – и все готово. Память на всю жизнь. Юля взяла широкий нож и вонзила его в нежную мякоть бисквита… Но нож сразу же наткнулся на что-то жесткое. Она поняла, что сюрпризы на этом не закончились, и попыталась осторожно, не разрушая торта, извлечь из нижнего слоя нечто, спрятанное внутри. Показался уголок красного полиэтиленового пакета. Юля аккуратно извлекла облепленный кремом пакет размером чуть больше ладони. Там лежало что-то тяжелое.
Юля достала ножницы, разрезала пакет, и оттуда выпал маленький пистолет, а следом – записка: «Юля, я дарю тебе эту миниатюрную вещицу, чтобы ты в этой жизни чувствовала себя немного увереннее. Он не заряжен, но сегодня вечером я научу тебя, как с ним обращаться. Кушай торт и думай только о самом хорошем. Твой П.А.Л.»
Юля съела большой кусок торта, запила его чаем и поехала к Кутиной.
Глава 10
Жизнь подарила ей замечательного Павла Андреевича, и это был неоспоримый факт. Именно подарила. Потому что ей, утопающей в серости будней и вечном страхе оказаться никому не нужной, был просто необходим именно такой человек, который одним лишь своим появлением волновал кровь и заставлял ее сердце неистово биться. Он был старше ее, умнее, он видел жизнь совершенно иначе, чем она, и умел находить в этой жизни крупицы наслаждения. И если раньше у Юли были мужчины, приносившие ей одни страдания, то теперь, она это чувствовала, все изменилось – у нее появился тот, кто сделает ее счастливой.
Она мчалась по улицам, окатывая прохожих грязью, и ей казалось, что они заранее прощают ее за этот полет, за это безумие, за легкость, которую она испытывала в эти минуты…
Кутина была дома и ждала ее.
– Вам уже, наверно, доложили, что я приеду к вам… Еще до моего звонка, не так ли?
На этот раз Юля говорила со свидетелем Кутиной совершенно другим тоном, источник которого лежал в письменном столе Крымова и благоухал крепким зеленовато-долларовым духом.
Кутина – молодая русоволосая женщина с продолговатыми серыми глазами и тонкими, ярко накрашенными губами, кутаясь в домашний красный халат, предложила посетительнице кофе и сухое печенье. Они сидели в большой комнате, заваленной газетами и журналами, из магнитофона лилась ненавязчивая песня Мэриам Кэй.
– Я до сих пор не могу прийти в себя, – вздохнула Галина Николаевна, размешивая в кофе сахар. – Завтра похороны… Это чудовищно. И что бы там ни говорили в прокуратуре (а у меня там знакомые), Сережу с Лорочкой убили. Я понимаю, конечно, что вы пришли ко мне не для того, чтобы выслушивать мои версии, но вам необходимо знать мнение друзей этой пары относительно нелепого спектакля, который устроил убийца… Можно убить, потом раздеть и представить все дело так, как выгодно убийце… Знать бы только, кто их убил и за что? Ведь это наши друзья, следовательно, их враги – и наши враги. Но знаете, что больше всего поразило меня в этой трагедии?
– Что? – Юля уже поняла, что Кутина взяла нить разговора в свои руки и теперь выпустит ее не скоро.
– А то, что убийца мог вот так спокойно войти в дом. И каким образом у него оказался Сережин пистолет?
– Я вижу, вы хорошо проинформированы.
– Я же говорю, у меня знакомые в прокуратуре. Я гинеколог, поэтому у меня довольно много связей. Женщины сейчас предпочитают открывать свои секреты постоянным врачам. И если уж зубы лечат исключительно у знакомых, то что тогда говорить про… Сами понимаете.
Да, безусловно, эта женщина знала себе цену. И дорожила доверием, которое ей оказывали клиентки. Яркое подтверждение этому – тайна Лоры Садовниковой, которую она, должно быть, собиралась унести с собой в могилу.
– Вы пришли расспросить меня про Лору? Спрашивайте. Хотя не думаю, что мои показания могут пролить свет на эту кровавую историю. Но перед тем, как вы начнете меня расспрашивать, я скажу сразу – Лора не изменяла своему мужу, и, стало быть, это преступление никак не может быть связано с этой стороной их жизни.
– Но вы всего лишь гинеколог, откуда вам знать подобное? – вырвалось у Юли.
– Я сказала вам это НЕ КАК ГИНЕКОЛОГ, а как ее подруга.
– Расскажите мне о результатах обследования Лоры. Все ваши общие знакомые в один голос утверждают, что у Садовниковых не было детей, потому что Сергей был бесплодным. Значит ли это, что Лора могла рожать?
Кутина посмотрела на Юлю взглядом, полным презрения, словно увидела перед собой человека, пытающегося сунуть свой нос в чужую тайну. Хотя именно так все и обстояло.
– Хорошо. Я вам скажу. Она НЕ могла рожать.
– Почему? Не хотела или действительно не могла?
– У нее были проблемы по женской части. Вам нужны подробности?
– Желательно.
– В самом начала их брака с Сережей Лора забеременела, но у нее случился выкидыш, после которого последовали осложнения… И ей перевязали трубы. Вам объяснить, что это значит?
– Нет-нет, все предельно ясно.
Кутина лгала, но лгала только частично. Галина Николаевна не хотела предавать свою подругу и после ее смерти.
– Но какое это имеет значение, скажите?
– Анна Дианова наверняка рассказала вам о том, что Лора была у меня и сочинила совершенно фантастическую историю о существовании в ее жизни ДРУГОГО мужа…
– Рассказала. Но все это прозвучало как бред. Я не поверила ни единому ее слову. У Лоры был совершенно ясный ум, она рассуждала куда более здраво, чем все мы вместе взятые…
– А вы знаете что-нибудь про женский клуб, который они организовали?
– Конечно, ведь я тоже состояла в этом клубе.
– А сейчас?
– Думаю, что после смерти Лоры наш клуб распадется.
– А вы не могли бы рассказать о нем поподробнее? Как возникла идея клуба и кому она принадлежала?
– Это была общая идея… Дело в том, что наши мужья почти в постоянном составе раз в неделю собирались у кого-нибудь дома, чтобы поиграть в карты. Иногда засиживались допоздна. А мы их постоянно ждали. Вот и решили однажды организовать свой клуб, чтобы теперь они ждали нас. Понятное дело, мы не собирались играть в карты. Сначала мы приглашали к себе косметологов, массажисток – словом, занимались своей внешностью, потом стали просто до неприличия объедаться собственноручно приготовленными тортами, но и это вскоре надоело. Ведь что ни говорите, а преферанс – азартная игра, и она куда интереснее дамских посиделок. И тогда Гусарова предложила ставить небольшие пьесы.
– Пьесы? – и Юля тотчас вспомнила про записку с телефоном Сырцова с одной стороны и загадочным текстом – с другой. А что, если это были реплики из роли?
– Что вы ставили?
– Вы будете смеяться, но Франсуазу Саган… Мы получали от «Сиреневого платья Валентины» огромное удовольствие, тем более что племянника Валентины играла Соня Канабеева…
– Можно себе представить… – Юля очень хорошо знала эту ироничную пьесу Саган, где речь шла о красивой молодой женщине по имени Валентина, которая соблазнила племянника и посмеялась над ним. Открыв мальчику, кто она такая и что из себя представляет, героиня пьесы возвратилась к мужу… Вот только представить себе пресыщенную, с тяжелым взглядом Соню в роли неопытного юноши Юля так и не смогла: фантазии не хватило.
– А какие еще пьесы вы ставили?
– Пробовали Шекспира, но у нас не получилось. Ладно, так и быть, расскажу, поскольку это все равно уже не отразится на репутации Лоры. Понимаете, когда наши мужчины привыкли к тому, что на заседаниях клуба мы занимаемся всякими глупостями, они как будто успокоились. Но у нас появилось СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, которое мы могли теперь потратить на себя…
