Мери Каммингс - Заложница
Увы — интересного ничего не оказалось, только бесконечное количество непонятных чертежей из разноцветных линий с цифрами. Похоже, Информатор спер ноутбук у какого-то инженера.
В «Почте» оказалось пусто — ни отправленных писем, ни принятых. Но это и к лучшему: если бы были письма, да еще можно было бы установить по ним адресата — то получилось бы, что я заведомо чужую вещь владельцу не возвращаю.
Я уже соединила оба ноутбука кабелем, как Стивен меня когда-то учил — и тут… новый ноутбук тихонько застрекотал, и на серой полоске в самом низу экрана появился маленький голубой конверт. Это значило, что мне пришло письмо. Точнее — не мне, а владельцу этого ноутбука…
Я почувствовала на плече коготки — Гарольд всегда знает, когда в доме что-то интересное происходит — обернулась, взглянула в глаза-бусинки и спросила:
— Ну, чего делать будем?!
Хорек завозился на плече, устраиваясь поудобнее, но мне почудилось, будто он подталкивает мою руку: «Давай посмотрим скорее, что там!» И я сделала так, как он советовал…
Письмо гласило:
«Постарайся до субботы разобраться с маленьким Б. Время тянуть нельзя — если А узнает, в каком качестве мы хотим использовать его товар, могут возникнуть серьезные сложности. ДФК волнуется. Твоя Л».
Я перечитала загадочный текст трижды. Понятнее он от этого не стал. Но чутье опытной журналистки не то что подсказывало — орало во весь голос: «Разберись!!! Это — неспроста!»
Ясно было одно: речь наверняка идет о чем-то незаконном или скандальном. А следовательно — о чем-то, что, умело поданное, может стать «убойным» материалом!
Я еще раз перечитала текст. «А»? «Маленький Б»? Непонятно… «ДФК»? Согласитесь, что покойному президенту (кстати, тоже бабнику)[2] волноваться уже не о чем…
А что, если… — промелькнула вдруг мысль — а что, если, что называется, «сыграть дурочку»?! Ведь автор письма до сих пор не знает, что ноутбук больше не у его законного владельца!
Я нажала «Ответить», напечатала в появившемся окошечке: «Почему ДФК волнуется? Разве есть причины?» Занесла уже руку, чтобы отправить послание — и вздрогнула от раздавшегося под самым локтем дребезжания сотового.
Звонила Джейнис. В парке Баллантайн похитили еще одного ребенка. Полиция уже выехала.
На месте я оказалась через четверть часа. На этот раз полицейским удалось меня опередить — они стояли у входа и никого внутрь не впускали, так что пришлось лезть через забор. Ничего, мне не привыкать!
Перед этим мне удалось сделать парочку выигрышных снимков: люди, выбегающие из парка, плачущие дети, темные зловещие фигуры полицейских… На самом деле просто момент удачный попался: какой-то ребенок орал и требовал, чтобы ему дали прокатиться на автомобильчике (обещали же!!!), вырывался, пытался убежать, мать его удерживала — но с нужного ракурса вышло очень похоже на всеобщую панику.
Первое, что я сделала, оказавшись по другую сторону забора — это, выбравшись на дорожку, наскоро обчистилась от листьев. Посмотрелась в зеркальце — вроде все в порядке! — небрежно закинув на плечо сумку, вышла на кольцевую аллею… и попала в объятия полицейского.
От неожиданности взвизгнула — он сразу отпустил, сказал:
— Мисс, вы что — не слышали? Всем приказано идти к выходу! Вон туда!
— Не, не слышала! — вытаращив глаза и продолжая разыгрывать испуг, я замотала головой. — Я по сотовому разговаривала! А что случилось?!
В таком прикиде: джинсы, кроссовки, футболка с бисерной вышивкой и волосы «хвостиком» — я выглядела лет на восемнадцать; чтобы купить пиво, пришлось бы показывать водительские права! А если к этому добавить еще наивное выражение лица и щебечущий голосок примерной девочки… Словом, полицейский повел себя вполне естественно и предсказуемо, сообщив:
— Тут, в парке, ребенок недавно пропал.
— А-ах! — воскликнула я. — Опять мальчик, да?!
— Нет, девочка. Вы ничего не видели… не слышали подозрительного — крик там, плач? Или в кустах что-нибудь?
— Нет, а что — это здесь, вблизи было?
Повезло! Если бы попался один из полицейских, уже знакомых со мной, узнать что-либо было бы куда труднее — а этот отвечал, как по маслу:
— Нет, около колеса обозрения. Мать на минутку отвернулась, а она пропала. Идите к выходу, мисс — мне приказано тут все осмотреть.
Я послушно двинулась в указанном направлении. Достала телефон, набрала номер и, услышав знакомый голос, защебетала:
— Папа… папа, ты только не волнуйся, пожалуйста! — эта кодовая фраза означала, что у меня есть «горячий» материал, но сейчас я не могу говорить открыто. — Папа, представляешь себе, тут такое дело!..
— Это ты, Джеки? — отозвался Билл. — Записываю!
— Представляешь, я в парке, и тут ребенка похитили! Только что! Девочку! Тут полицейских полно!
— Баллантайн опять? Снимки есть?
— Да. Я скоро приеду.
И тут я услышала сзади громкий возглас полицейского: «Что?!» Обернулась — он махнул мне рукой и радостно гаркнул:
— Нашли! Ее нашли, мисс!
Я бросилась к нему, сжимая в руке сотовый и на ходу выкрикивая:
— Нашли? Где? Когда? — Добежала и ухватила его за рукав, умоляюще глядя на него снизу вверх. — С ней все в порядке? Ее никто не… обидел?
— Только что нашли, — полицейский прислушался (в ухе его торчал наушник рации) и добавил: — Лежала в кустах у ограды… Полусонная, похоже, чем-то одурманена, но на вид никаких повреждений нет… Сейчас повезут в больницу на всякий случай… — Тут он вспомнил, что находится «при исполнении», и повторил: — Мисс, идите к выходу!
— Иду, иду! — заторопилась я, на ходу вытаскивая фотоаппарат — нужно было снять и колесо обозрения (место преступления!), и полицейских с собакой (выйдет отличный кадр!), и, если повезет, то саму жертву или ее рыдающую от счастья мать.
Домой я попала поздно, голодная, но довольная. Пусть мне теперь предстояло работать полночи — к воскресному номеру я еще так и не приступала — зато материал про похищение девочки пошел на первую полосу вечернего выпуска.
Фотографии получились — просто блеск! И толпа в панике, и колесо обозрения — зловещий силуэт на фоне заката — и заплаканная мать, которую двое полицейских, поддерживая под локти, ведут к машине «Скорой помощи», и полицейские машины у входа в парк. Колесо на фоне заката было взято из архива, но все остальное — моя работа!
Заметку тоже я писала. Джефф Тримейн, наш репортер уголовной хроники, который вечно твердит, что я у него хлеб отбиваю, на этот раз даже вякнуть не посмел: кто виноват, что его информаторы хуже моих?!
Потом — благо Стивен со своей «красавицей» (в кавычках!!!) уже убрались — я поработала над фотоприколами, обсудила с редактором женского раздела мою заметку про очередную акцию феминисток (оказывается, было много ругательных писем), просмотрела письма читателей — вы не представляете, какую хрень нам порой пишут! — и отобрала те, в которых было что-то хоть мало-мальски интересное. И только дождавшись вечернего выпуска и полюбовавшись, как красиво все получилось (что делать — ну люблю я свои заметки в газете видеть!), побежала домой.
Признаться, за всеми этими хлопотами я уже и забыла и про новый ноутбук, и про загадочное письмо. Но едва я вошла в комнату и включила свет — как сразу вспомнила. Да и любой бы вспомнил на моем месте: увидев меня, Гарольд тут же влез на этот самый ноутбук и закудахтал.
Конечно, он просто интересовался, как обычно: «Что ты мне вкусненького принесла?» — приходя домой, я часто угощаю его чипсами или солеными орешками — но я тут же подумала: «А вдруг мне ответ пришел?!»
Ссадила Гарольда в кресло, сунула ему половинку крекера и включила компьютер. Так и есть — внизу экрана тут же высветился синенький конвертик.
Но письмо оказалось совсем не то, на которое я рассчитывала. Ни слова о таинственном ДФК, вместо этого — всего одна строчка: «Предлагаю вернуть ноутбук за соответствующее вознаграждение». И подпись — «Владелец».
Пару минут я раздумывала, потом напечатала в окошечке «Сколько?» и нажала «Ответить»…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
(Письма и встречи)
Весь остаток вечера прошел под знаком переписки с таинственным «Владельцем».
Я принимала душ, кормила Гарольда, ужинала, почти не ощущая, что именно ем (хотя это был купленный мною по дороге, специально чтобы себя побаловать, яичный рулет из китайского ресторана), тщетно пыталась работать над воскресной статьей — и то и дело подбегала к стоявшему посреди комнаты на журнальном столике ноутбуку посмотреть, не пришло ли новое письмо. Увидев конвертик, «открывала» его — тут же отправляла ответ и снова ждала.
Переписка, если отбросить все паузы, выглядела так:
Он (Владелец): «500».
