Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

- Так точно, товарищ подполковник.

- Хорошо. Так кого же это вы не убивали?

- Как - кого? Вдову и дочек ее.

Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.

- А почему это вы решили, что они убиты? - спросил Коваль.

- Приснилось, наверно? Сон вещий видел, а? - поднял голову от протокола Вегер.

- Слышал. Слышал, что их убили. Все слышали, и я.

- Слышал, значит, - хмыкнул, по своему обыкновению, Бублейников, который стоял, прислонясь к дверному косяку, и с высоты своего роста брезгливо рассматривал тщедушного белобрысого парня в грязных потертых джинсах и давно не стиранной футболке. - Когда слышал-то?

Самсонов повернулся к нему.

- Тогда же... Ну, утром, тогда же... На следующий день после того...

- После чего? - спросил Коваль.

Самсонов снова повернулся к подполковнику:

- Ну, после того, как их убили!

- А скрылись почему так стремительно, если ни в чем не виноваты? Зачем забрались в такую даль? Не иначе как прятались? От кого?

- Потому и прятались. Я не хотел - Длинный велел. Сказал, на нас могут подумать, - с готовностью ответил Клоун.

- Странно получается, Самсонов: отчего ж это именно о вас должны были подумать, а не о ком-нибудь другом?

- Не знаю, - проворчал Клоун. - Я правду говорю.

Бублейников насмешливо повел бровью:

- Свежо предание, да верится с трудом!

Клоун сморщил белый лоб, пытаясь понять, при чем тут какое-то предание.

- И все-таки, почему же собрались по тревоге? - строго спросил Коваль.

- Длинный уже сидел. Два раза. Вот и испугался.

- Но вы-то, Самсонов, судимости не имеете. Вам-то нечего бояться. Почему же скрылись вместе с Кравцовым?

Клоун только вздохнул.

- И вообще, почему в таком случае другие люди, тоже раньше судимые, не тронулись с места?

Клоун пожал плечами. Наступила долгая пауза.

- Чего ты дурачком прикидываешься? - не выдержав, взорвался Бублейников. - Отвечай, когда спрашивают! Вот уже и шапка на тебе горит!

Парень невольно коснулся своей нечесаной головы.

- Приятель твой все рассказал, - заметил капитан Вегер, нацелив ручку прямо в грудь Клоуна. - Сознался, что ходили к вдове Иллеш. Он умнее тебя.

Клоун в полной растерянности глянул на офицеров. Он не знал, как ему быть. Казалось, он сейчас запищит, как загнанный охотниками заяц.

- Мы хотели переждать, пока найдут убийцу. Я не убивал, - жалобно промямлил он. - Боялись, что засудят.

- Ты не убивал? - быстро спросил Бублейников. - Ладно. А кто же? Кравцов?

Клоун покачал головой.

- С вами еще кто-то был? - спросил Коваль.

- Нет.

- Так кто же убил? Святой дух?

- Не знаю.

- Ну что ж, начнем сначала, - спокойно произнес Коваль. - Расскажите о той ночи на шестнадцатое, все по порядку. - Он заметил жадный взгляд, брошенный парнем на зажженную папиросу. - Хотите курить?

- Если можно.

Коваль протянул ему "Беломор".

- Ну, были там, во дворе вдовы, - вздохнул Клоун, взяв папиросу. Так что из того? Ну, зашли...

- Днем, через калитку?

- Нет, - Клоун опустил голову, - через забор. Ночью.

- Зачем же ночью да еще и через забор?

Клоун опустил голову еще ниже, так, что его нечесаные вихры совсем закрыли лицо.

- Ну что же ты глаза прячешь? - сказал Бублейников.

- Разрешите, я папиросу выкурю, - выпрямился Клоун. - Я вас прошу, умоляюще взглянул он на Коваля, поняв, что именно он тут старший. - Я вам все скажу, только пусть они, - и Клоун со страхом покосился на Бублейникова, - меня не перебивают.

- Курите, курите, - разрешил Коваль.

Пока Клоун жадно глотал дым, капитан Вегер просматривал исписанные листы протоколов, а Бублейников куда-то вышел, демонстративно оставив двери полуоткрытыми, чтобы проветрить кабинет, где уже, как говорится, топор можно было повесить.

- А теперь, - сказал Коваль, когда майор вернулся, - кончайте, Самсонов, курить. А то уже и "фабрика" горит. Так зачем же вы пошли ночью к Иллеш?

- Я не убивал, - снова повторил Клоун. - Честно. Можете мне верить. И он провел ногтем большого пальца по оскаленным зубам - это должно было означать, что он клянется. - И Длинный тоже не убивал. Мы хотели войти, а там уже кто-то был. В доме. Ну, мы и рванули оттуда. Больше ничего. Утром слышим - убийство. Мы перепугались, что на нас подумают, решили уехать. Переждать.

- А зачем вы ходили к Иллеш? Зачем?! - снова сорвался Бублейников. С вами нечеловеческое терпение нужно иметь!

- И нужно-таки, - негромко заметил Коваль.

- Ладно, скажу, - вздохнул парень. - Вдову потрясти хотели.

- Вот так бы давно, Самсонов, - с облегчением вздохнул Бублейников. Стало быть, признаетесь, что пошли грабить.

- Но мы ничего не сделали. Даже в дом не вошли. Я пальцем никого не тронул - клянусь! А утром Длинный говорит...

- Называйте подлинную фамилию, - перебил Клоуна капитан Вегер, уже дважды по ошибке вписавший в протокол кличку.

- А утром, - повторил Клоун, - Длинный, то есть Кравцов, говорит: "Давай сматываться - вдову укокошили!" Я ее не душил, не резал, зачем же мне отвечать?!

- Расскажите по порядку.

- Что говорить? С чего начинать?

- Начните с вечера.

- Были мы у Длинного, то есть, извините, у Жеки Кравцова, в карты играли, в очко. Потом пошли. Мы еще раньше договорились, что пойдем к вдове.

- В котором часу вы там были, у ее дома?

- Точно не скажу. Что-то около часа ночи. Пошли, значит, пришли...

Клоун говорил теперь, не останавливаясь, и капитан Вегер едва успевал записывать показания.

- Никого не встретили по дороге?

- Какая-то парочка на углу стояла. Под деревом, недалеко от дома. А может, еще кто-то был. Не присматривался.

- Дальше.

- Перелезли через забор.

- Ничего вас там не удивило, во дворе?

- Нет, - пожал плечами Самсонов.

- Как же вас собака не покусала? У Иллеш волк - не собака.

- А собака в сарае была заперта, оттуда и лаяла. Да так глухо, как из-под земли. Мы удивились с Длинным, а потом обрадовались. Можно еще папироску? Два дня не курил - уши опухли.

- Берите, - сказал Коваль, - и рассказывайте.

Клоун разговорился, оживился, выпрямился - словно с каждым словом сбрасывал камень с души.

- Ну, подошли тихонько к двери, - продолжал он. - А за дверью возня какая-то, кто-то шороху дает, а кто-то хрипит, словно душат его.

- Отчетливо слышали хрипение? - с сомнением переспросил Вегер, перестав писать.

- Сначала подумали, что показалось. Нервы все-таки. А потом слышим еще и еще! Да так страшно, что мы - назад. И смотались.

- Ах ты, какие пугливые, боже ты мой! - проворчал майор Бублейников. - Перепугались, бедные, - и концы в воду.

- Когда назад лезли - я как раз на заборе был, - там кто-то закричал, да так, что у меня мурашки по телу забегали. Даже сейчас, как вспомню, съежился Клоун, - плохо делается.

- Так сразу и бросились назад? - переспросил Коваль.

Клоун кивнул.

- И не заинтересовались, что там делается, в доме?

- Длинный сказал: "Тут мокрое дело..." Кто-то нас опередил.

- А вы тоже были готовы на "мокрое"?

Клоун испуганно вытаращил глаза:

- Мы по мокрому не работаем.

- Зачем же ножи прихватили? - спросил майор Бублейников.

- У меня не было ножа.

- А у Кравцова?

- Не знаю. Может, и был.

- А ему зачем?

- Может, замки ломать...

- А где выбросили эти ножи?

Клоун снова начал твердить: у него ножа никакого не было.

- А где тот, что вы вместе с Кравцовым сделали в мастерской?

- Я никаких ножей не делал.

Для предстоящей беседы с Кравцовым, которого Коваль справедливо считал главной фигурой в этой небольшой компании, было достаточно уже и того, что рассказал Самсонов, и подполковник решил пока оставить его в покое и отправить в камеру.

- Самсонов, вы рассказали немного правды, это хорошо. Это в вашу пользу. Но скажите вот еще что: вы вдвоем ходили к вдове Иллеш или втроем?

- Вдвоем! - И на лице Клоуна появилось такое выражение, будто бы он готов был землю есть, чтобы подтвердить свои слова. - Только вдвоем, только вдвоем, - повторил он.

- А кто такой Кукушка? - поинтересовался капитан Вегер.

Клоун словно поперхнулся и, глядя куда-то в сторону, пробормотал:

- Не знаю.

- Он не был с вами в ту ночь?

Чуть не сказал: "Нет, не был", - но своевременно сдержался. Однако подполковник Коваль так же, как Бублейников и Вегер, прекрасно видели растерянность Клоуна.

- Разрешите, Дмитрий Иванович, у меня еще кое-что есть, - обратился Бублейников к Ковалю, хотя тот уже вызвал конвоира.

Коваль кивнул.

- На что ты жил здесь три месяца? - спросил Бублейников парня. - На какие деньги?

- Два с половиной...

- Хорошо, два с половиной.

- Случайные заработки. На вокзале вещи носил. Курортникам. Чемоданы всякие, корзины.

- И тебе доверяли?

- Дрова пилил и колол.

- В мае и в июне?! Не мели чепуху!