Александр Горохов - Забытые на обочине
- Ты убил. А может - я. А может кто другой.
- Миша... Тот нож был твой, у тебя. Ты его прятал.
- Прятал. - - согласился Михаил. - Но когда вся буча началась, я его в своей захоронке не нашел. А кто спер - не знаю. По началу подумал на белоруса Зиновича, помнишь?
- Здоровенный такой? Богу молился?
- Да... Он мог спереть. Но потом, Гриша, когда тебя уже повязали и от нас убрали, я смекнул, что если бы этот белорус и спер мой нож, резать бы он им никого не стал. Не умел он этого делать. Он кулаками орудовал. Ему такое оружие без надобности, Гриша. А матроса зарезали лихо, умеючи, точно в один удар по сонной артерии. И глотка вскрыта. Такому трюку нужно специально обучаться, Гриша. Практику на манекенах проходить, а потом и на живых людях тренироваться. А таких было всего четверо... Хулиган Чекалин, Фирсов, Заваров и Смирницкий.... Но последний отпадает, его уже не было.
- Да я помню...
- Я об этом много думал. И вспоминал побоище. Чекалину башку разбили ещё в середине драки. Он в сознание только утром пришел. Фирсов вообще в схватке не участвовал. Боялся, сидел сортире. Так что кандидатов на роль убийцы остаются всего всего трое... Заваров, ты и я.
- Зачем ты это вспоминаешь? - растерянно подивился Гриша. - Все это давно было и...
- Подожди. "Зачем" - я тебе потом растолкую. Положим, первый кандидат - я. Но мне резать людей по глотке не позволяет вера моих предков, хотя сам я язычник и ни во что не верю. Но дело, Гриша, в другом.
Гриша посмотрел ему в глаза и сказал мягко, но настойчиво.
- Мишка, я не хочу об этом вспоминать. Возвращаться к этому не хочу. Я за это десять лет сидел...
- Именно! - заголосил Михаил. - И я полагаю, что сидел ты - за другого человека! За чужую вину!
Гриша помолчал, взялся за бутылку пива, посмотрел на этикетку и спросил вполне равнодушно.
- Ну и что с того, Миша?
- А ТО с того, что тебе эти годы тот виноватый должен оплатить! Ты за них должен получить компенсацию! Понял?!
- Нет. - улыбнудся Гриша. - И понимать не хочу.
- Потому, что - дурак! Ты должен получить с убийцы хорошие деньги! Ты парился в психушке - за него!
- За кого?
Михаил помолчал, а потом ответил твердо, хотя и не смотрел Гише в глаза.
- Матроса в той драке зарезал Заваров.
- Может быть... Ну и что? Он, наверное, уже в тюрьме сидит. Его Бог без нас накажет.
- Жди! В тюрьме-то он посидел годик, но ныне опять процветает!
Гриша встрепенулся.
- А ты с ним встречаешся?
- Еще чего! - презрительно хмыкнул Мишка. - Я с таким дерьмом в одном автобусе не поледу. Но я слежу за нашим шоу-бизнесом. Так вот. Лет шесть тому назад Заваров взошел как Подмосковная звезда эстрады блатного класса.
- Какого? - не понял Гриша.
- Вся тамошняя шпана стонала от его блатных песенок... Кепочка на глаз, сигарета в зубах, тельняшка и гитара - сценических образ, простите за выражение. Пел хуже, чем моя жопа музыкальней квакает. Но успех у определенной публики имел, отдадим должное. Даже на телевидение было попал, но потом разразился скандальчик. Погорел Завар на наркотиках. Получил год с небольшим и звезда его закатилась. Однако не так, что б очень, Гриша. И по моим сведениям он теперь снова при шоу-бизнесе, где крутятся большие деньги.... И от этих денег, Гриша, он обязан тебе уделить изрядную толику. Десять лет ты отсобачил за него.
- Может быть, но...
- Никаких "но"! - Михаил вцепился в плечо Гриши. - Он наслаждался жизнью, а ты куковал за решоткой! И коль скоро ты теперь здесь, я этого так не оставлю. Мы с тобой прижмем Заварова. Найдем и прижмем. Его надо потрогать за вымя. О том я и хочу подумать!
- Думай, - кивнул Гриша,а Михаил внимательно посмотрел на него.
- Слушай, тебя там какими-нибудь препаратами в зомби не превратили? В механического человека? Тебя что, уже ни деньги, ни водка, ни женщины не интересуют?!
- Отчего же...
Гриша стеснительно улыбнулся и произнес неуверенно.
- Знаешь, мне кажется, что я ещё как-то не проснулся... Все очень странно... Москва, ты и твоя какая-то шалая работа...
За дверьми кухни раздались громкие голоса и шум развеселой компании, Михаил вскочил.
- Ничего, Гришаня! Сейчас проснешся! Сейчас мы тебя встряхнем! Начнем наш праздник, черт побери! Через неделю Международный Женский день! Начнем подготовку! И-ёйх! Люблю безобразия!
Он потащил Гришу в большую комнату, где на громадной постели, лишь час назад служившей ложем порочной любви, был уже накрыт стол, если можно так определить. А вокруг него сутилась пестрая компания веселых парней и девушек, знакомить с которыми Михаил не стал, лишь прошептал быстро.
- Здесь два гомосеки, а вон той рыжей - остерегайся! Есть информация, что она СПИДоноска!
Ни гомосеков, ни спидоноски Гриша не разглядел, праздник в честь грядушего через неделю Женского Дня обрушился без подготвки и, к своему удивлению, Гриша сразу почувствовал себя в этой незатейливой компании словно родным.
Через несколько часов, когда Гриша уже развеселился не меньше, чем остальные, Мишка исполнил свой сольный номер - вскочил на стол и спел, конечно, - "Тум-балалайку". Так же лихо, как когда-то в Балтийске.
После этого пения происходящие события в голове Гриши несколько смешались и деталей празденства он не помнил.
Очнулся, когда Мишка приподнял его со стула и повел по коридору, укоризненно бурча.
- Уж больно ты резво рванул с места! Я тоже не учел, что у тебя был длинный тауйм-аут.
В полной темноте они толкнулись в двери спальни и Михаил подтолкнул его в спину.
- Иди, иди, спи сколько влезет. Утром я разбужу.
Гриша шатаясь шагнул в темноту и в углу комнаты вспыхнул желтый свет ночника - полная женская рука опустила выключатель и исчезла под одеялом. Женщина лежала на боку и её крупное сильное бедро приподымало теплое одеяло, как волдырь на спине.
В голове у Гриши шумело, но он почти протрезвел, кое-как разделся и сел на край постели, посидел неподвижно и спросил осторожно.
- Мне можно рядом?
Ему никто не ответил и он услышал ровное и глубокое дыхание. Он острожно залез под одеяло и тут же почувствовал теплоту сонного тела, аромат густых духов. Он вытянулся, слегка прижимаясь к большому телу и свет погас, женщина перевернулась к нему грудью, обняла за шею большой и тяжелой рукой, спросила сонно.
- Ты не очень пьян?
- Не знаю.
- Помнишь как меня зовут?
- Лариса...
- Нет. Лариса ушла домой. Я - Светлана.
- Светлана, - повторил он.
Она прижалась к нему бедрами и засмеялась.
- Господи, ты уже завелся!
Мягким движением всего тела он перевернул её на спину, лег сверху, словно на горячий песок пляжа, попробовал потянуть вверх тонкую рубашку с её ног и тут же низ его живота перехватила судорога, напоминающая щекочущую боль, он дернулся, скрипнул зубами и замер. Все было кончено. Не начинаясь.
Женщина обняла его за спину и сказала, подавляя легкий смех.
- Меньше надо пить, милый. Такое бывает. Полежи так спокойно.
Он знал, что выпивка здесь не при чем, но послушался, застыл неподвижно и - заснул.
Чтобы проснуться от веселых голосов, музыки и шуме во всей квартире чтоб там ни было, при всех сложностях жизни, в компании Мишки веселится умели - когда наступал час праздников. А скоро праздник - Международный Женский День, признаете вы его или нет.
Глава 10. Лютая псарня.
Михаил потеряно стоял посреди спальни, держал в руках по бутылке пива и спросил удивленно.
- Гриша, куда, к чертовой матери, девались три дня, ты не знаешь?
- Какие три дня? - спросил с постели Гриша и не узнал своего хриплого голоса.
- Как какие? Сегодня уже четверг! - он горестно вздохнул. - Ну, ладно, ты хоть чем-то полезным был занят, а я-то, неужели так и пил без передышки?
- Наверное.
Гриша сел на постели, чувствуя что весь он пропах чем-то незнакомым, слегка приторным и возбуждающим.
- Гришка! - укоризненно застонал Михаил. - Мы эдаким образом помрем в нищите! Работать, черт побери, надо!
- Я не понял твоей работы.
Михаил взглянул на него и засмелся.
- Я - пират! Произвожу пиратскую видео-продукцию. Но в душе художник! И потому для этой своей души снимаю фильмы, которые пошляки называют "порнухой". И к этому делу я пристрою тебя.
- Не хочу. - подавил испуг Гриша, а Михаил засмеялся.
- Не бойся. На постели с девочками работать не будешь.
Он хитро сощурился и радостно сообщил.
- Ты подходишь на роль наемного убийцы!
- Кого?
- Киллера! Выражаясь профессиолально! Если ты за пару тысяч баксов кого замочишь, то тебя ни казнят, а по новой посадить в психушку!
- Спасибо...
- Подожди! - Мишка уже захлебывался, радуясь своей идее. - Пришибешь кого по заказу, и если поймают, то из психушки лет через пять по новой отпустят, а у тебя - много тысяч баксов! Ты, с определенной точки зрения, бесценный человек, Гриша! Можешь на этой специализации просто разбогатеть!
Гриша помолчал и спросил нерешительно.
