Мария Жукова-Гладкова - Женщины порочного князя

Литвинов вдруг начал ругаться, потом стукнул кулаком по мраморному столу, взвыв от боли. А один из телохранителей, как увидела пораженная Алла, стоял и плакал, глядя на труп. Другие смотрели внимательно с очень суровыми выражениями лиц.

– Так, задвигайте обратно, – приказал Литвинов.

Алла хотела открыть рот, но не успела, Литвинов сгреб ее за грудки и подтянул к себе.

– Ну, попрощалась, сука?!

– Ты в своем уме? – закричала Алла и увидела, что Слава смотрит на нее безумными глазами… Ей стало по-настоящему страшно…

И тут случилось невероятное. Литвинова сзади похлопали по плечу и сказали спокойным тоном:

– Слышь, отпусти женщину. Она ни в чем не виновата.

Литвинов резко выпустил Аллу, она чуть не упала. Он развернулся и явно хотел врезать говорившему. Но в том месте, куда он направлял кулак, оказалась пустота. Литвинов покачнулся и чуть не растянулся на полу, взвыл, выматерился.

– Дайте ему водки, – послышался тот же уверенный голос. Спасенный из холодильника мужчина полностью пришел в себя.

Телохранитель извлек из сумки еще одну бутылку, свинтил крышку и всунул в руку Литвинову. Другая, наполовину опорожненная неизвестным, находилась на полу. Он сам расслаблено стоял рядом.

«Кто он такой?» – размышляла Алла. И ведь явно не в первый раз попал в переделку…

Литвинов выпил, забыв об Алле, и уставился на незнакомца.

– Ты кто? – спросил Славик.

– Меня зовут Николай, – представился мужчина абсолютно спокойным тоном.

– Вячеслав, – Литвинов протянул руку, Николай ее пожал.

– Как ты здесь оказался? – спросил Литвинов.

– Чеченцы, – кратко ответил Николай.

Один из телохранителей зарычал. Алла подумала, что у него свои счеты с этим народом или с его отдельными представителями.

– Местные? – уточнил Литвинов.

– Ты имеешь в виду общину Зелимхана Магомадова? По крайней мере, из его подчиненных. Но живут здесь постоянно или нет, сказать не могу.

– А ты? Постоянно?

Николай кивнул.

– А вас что сюда принесло сегодня ночью? – поинтересовался он. – Я, конечно, очень рад этому, но…

– Вот она хотела попрощаться… с князем, – Литвинов кивнул на Аллу и гневно посмотрел на нее.

– Я не понимаю, что тебя так разозлило? – спросила она спокойным тоном.

– Это князь или нет? – рявкнул Литвинов. – Ты его узнала?

– Я не уверена, – ответила Алла.

– Вы не уверены в том, что покойный – Алан Фортунский? – уточнил Николай, кивая на тело, которое так пока и не убрали на место.

– А твое какое дело? – встрял Литвинов.

Николай хмыкнул и сказал:

– Ты, как я понимаю, уверен, что покойный – НЕ Алан Фортунский?

– Слушай, ты кто такой?!

– Человек, – пожал плечами Николай. – С тобой, Слава, мои интересы никак не пересекаются. А твои – с моими.

– Ты меня знаешь? – уточнил Литвинов.

– О твоем прибытии в княжество Фортунское с большой группой соратников наслышан, – легко улыбнулся Николай. – Разве можно было про это не узнать? Навел справки.

Литвинов задумался.

– Что ты теперь намерен делать? – наконец спросил Славик у Николая.

– Жить дальше, – пожал он плечами.

– А в смысле… этого? – Литвинов кивнул на так и не убранный труп.

– Что в смысле этого?

– Ты намерен что-то предпринимать?

Николай рассмеялся.

– Это ты, Слава, как я понял, собираешься что-то предпринимать. Мне-то зачем? Но тебе придется решать: публично объявлять личность убитого или сажать сына вот этой дамы на фортунский трон. Хотя, если хорошо подумать, можно сделать и то, и другое.

– А твой какой интерес?

– Никакого. Мне, признаться, плевать, как похоронят этого… его, – Николай кивнул на труп. – Устроите ли вы свои обычные пышные похороны, или он ляжет в фамильный склеп князей Фортунских. Кстати, я бы вам посоветовал не появляться рядом с ним завтра.

– С кем?

– С чем. Со склепом. Чеченцы сегодня закладывали там взрывное устройство. Если вашего там похоронят, то от него к завтрашнему вечеру мало что останется. Хотя, конечно, взрыв нацелен на живых…

– А это ты откуда знаешь?!

– Меня схватили на кладбище, – пояснил Николай.

– Ты следил за чеченцами?

Он опять кивнул.

– Зачем?

– Прости, но отвечать на твой вопрос не буду. Однако к Великому князю и ко всей истории, связанной с его кончиной, это отношения не имеет. Хотя чеченцы, конечно, убрали меня потому, что я видел, как они крутились у фамильного склепа.

– Неужели его никто не охраняет? – подал голос патологоанатом.

– Даже у нас не охраняют в день перед похоронами, – напомнил Слава и снова обратил свой взор на Николая.

– Но перед официальной церемонией?! – не успокаивался патологоанатом.

– Может, завтра проверят, – пожал плечами Николай. – А может, и нет. Да и чеченцы могли так скрыть заряд, что местная служба безопасности ничего не обнаружит…

– Что ты собираешься делать? – заинтересованно спросил Слава. – Обезвреживать его?

– Нет, сообщу в полицию.

– В местную? А тебя не посадят?!

– Мы не в России, – улыбнулся Николай. – Здесь не хватают первого попавшегося человека и не шьют дело тому, кому легче всего его пришить. Местных полицейских не заставляют писать кучу никому не нужных бумаг, им не требуются «палки» в отчетах по раскрываемости. Мне, между прочим, даже премию выдадут от княжества.

Телохранители удивленно качали головами.

– Координаты оставишь? – спросил Литвинов.

– Мобильный устроит? Правда, его у меня пока нет… Но восстановлю быстро.

Телохранитель протянул бумажку и ручку, и Николай написал номер.

– «Чехи» все отобрали? – уточнил телохранитель.

Николай кивнул, украдкой подмигнул Алле, что ее, признаться, удивило, и покинул морг.

Литвинов тут же отдал приказ одному из своих людей проследить за этим типом. Другие задвинули носилки с князем (или не князем?) в свободную ячейку – ту, в которой недавно лежал Николай. Туда же, где изуродованное тело находилось до этого, перекинули труп какого-то другого мужчины из хранившихся в холодильниках. Предварительно патологоанатому велели изуродовать покойника, копируя следы пыток на интересовавшем компанию мертвеце.

До автобуса шли молча. Алла не знала, что и думать. Она в голове выстроила несколько версий, одна безумнее другой. Как княгиня-мать могла не опознать сына? Ладно, сама Алла, она не видела его четырнадцать лет. Но мать-то? Или она тогда обезумела от горя? А остальные фортунцы?

У автобуса топтался парень, отправленный следить за Николаем.

– В чем дело? – взревел Литвинов.

– Он ушел.

– То есть как ушел?

– Зашел за куст и… скрылся. Я не знаю, как это получилось!

– Слушай, тебя же в свое время профессионально готовили…

– Его тоже, – мрачно заметил парень. – Я думаю, что это – частный детектив.

Алле было интересно, что расследует человек, назвавшийся Николаем. И говорил ли он правду, когда упоминал, что его интересы с литвиновскими никак не пересекаются?..

И зачем все-таки Литвинов приехал в княжество с таким количеством помощников? Сажать Александра на трон или… за этим убитым мужиком?

– Слава, – тронула его за рукав Алла.

– Чего тебе?

– А кто был тот… в морге? Который вместо князя?

– Ты тоже поняла, что это не князь?

– Я не была уверена…

Про ночной звонок она, естественно, промолчала. Не нужно про него знать Литвинову.

– Кто этот человек? – опять спросила Алла.

– А зачем ты сюда поперлась среди ночи? – Литвинов прищурился. – Попрощаться? Или что-то проверить? Где князь?! – прошипел он. – Где эта фортунская сволочь?

– Я не знаю, – честно ответила Алла.

Но ей показалось, что Литвинов ей не поверил. Взгляд у него был волчий.

Светлана с Ольгой Швеппенбург – так звали проститутку – подхватили труп англичанина Джона Смита и потащили его к месту недавней перестрелки. Светлана в двух словах попыталась объяснить, что с ней случилось, но, послушав пару минут, Ольга махнула рукой и сказала, что лучше потом, за бутылкой Светлана поведает ей все подробно, а то так понять сложно, и голова сейчас занята другим.

Мертвые так и лежали там, где упали. Ольга предложила прислонить англичанина к машине, что они и сделали, после чего вернулись в квартиру.

– Давно мне хотелось выпить, – сказала Ольга. – И вообще, в последнее время каждый день хочется напиться… Почему жизнь сложилась так паскудно? Все пошло под откос? А как все начиналось…

Светлана слушала, и ей становилось искренне жаль эту женщину, живущую в чужой стране, без родных, без друзей – других русских или славянских девчонок, работающих тут на панели, подругами не назовешь. Они ведь конкурентки…

– Я могу тебе как-нибудь помочь? – спросила Светлана.

– Как? Буду доживать свой век. Ты лучше расскажи, что с тобой приключилось.