Владимир Колычев - Картель
«Мерседес» Алладина свернул с шоссе и километров через пять остановился возле озера.
– Знакомое место, – вспомнил Костя. – Мы после разбора с гольянцами здесь проезжали. Лето, жара…
– Труп в багаже, – усмехнулся Егор.
– Два. У Гнома пуля в ноге, у Карабаха рука прострелена… А Алладину все поровну. Искупаться хочу, и баста. Может, он и сейчас искупаться хочет?
Аркан угадал. «Мерседес» Алладина стоял как раз возле того места, где пятнадцать лет назад купалась братва, смывая кровь со своих рук. Алладин и сейчас захотел искупаться. Может, грех братоубийства решил с себя смыть? Так это ему не поможет…
Машина стояла на обочине дороги, метрах в десяти от озера. Все три бойца сторожили Алладина, который уже по пояс зашел в воду, но и на дорогу посматривали. Оружие у телохранителей, но стволы они держат так, чтобы их не видно было с дороги: все-таки посторонние машины мимо проезжают.
Только вот «БМВ» Аркана почему-то не захотел проехать мимо – свернул с дороги и устремился прямо на них. Телохранители открыли огонь, но машина продолжала нестись вперед. Водитель взял в прицел одного бойца, Егор и Костя – двух других. «Узи» у них с глушителями, а стрелять на ходу они умели.
Одного телохранителя сбили с ног и пустили под колеса, второго расстрелял Егор, третьего – Костя. Они очень рисковали собой, зато теперь им не грех выпить шампанского. Сейчас загонят Алладина в его лампу, и тогда можно будет устроить банкет…
Алладин был в шоке. Стоял по грудь в воде и расширенными от ужаса глазами смотрел на Аркана.
Егор дал короткую очередь из автомата, и пули взбили фонтанчики в метре от Алладина.
– Ты «стрелку» нам забил, да, братан? – глумливо спросил Аркан.
– Ну да, «стрелку»… – потрясенно кивнул Алладин. – У меня к вам нет никаких претензий.
Он вдруг набрал в легкие воздух, чтобы уйти под воду, но Егор не позволил ему перехитрить себя. Второй очередью он выбил фонтанчик из головы Алладина и, усмехнувшись, проговорил:
– Зато у нас к тебе претензии!
– И очень много, – добавил Костя.
Все, дело сделано, пора уносить ноги. Но что это такое? Какие-то машины останавливаются на дороге, из них выскакивают какие-то люди с автоматами.
Егор успел дать одну короткую очередь, прежде чем встречная пуля прострелила ему грудь. На этом все для него закончилось…
Глава 26
Перед глазами все плывет, в голове сумбур, одно полушарие мозга в реальности, другое – в потустороннем измерении. Состояние хуже, чем с похмелья, – жар, лихорадка, пот градом катится со лба. Острая боль невыносимо терзает тело… Лучше две бутылки в себя влить, чем пулю в грудь получить…
Егор не помнил, как оказался в этом подвале. Здесь он и очнулся. Темные каменные стены вокруг, тишина, как в могиле. Состояние ужасное, и наверняка у него сильно закружится голова, если он попытается подняться с койки. Да и сил не будет, чтобы сделать попытку.
Нет у него сил, зато есть наручники, которыми он прикован к койке.
– Эй, кто там? Ау!
Он уже сорвал голос, пытаясь докричаться до своих пленителей. Ясно же, что сюда его привезли те самые люди, которые обстреляли их с Костей. Только вот непонятно, зачем они это сделали…
– Уроды, ля! Где вы там?
Дверь наконец открылась, и в смутную, почти потустороннюю реальность его сознания вплыл человек, очень похожий на Каргола.
Но так ведь это и есть Каргол. Он нависал над Егором, с глумливой ухмылкой всматриваясь в него.
– Я что, умер?
– Еще нет.
– А что я здесь делаю?
– Где здесь? – усмехнулся Каргол.
– Ну, на том свете…
Оказывается, Егор был перемещен в потустороннее измерение не только частью своего сознания, но всем своим телом.
– Я живой. И я на этом свете. А ты почти труп. И скоро сдохнешь.
– Ты живой?
– А ты думал, меня легко «зажмурить»? Вы с Арканом «замочили» моего двойника. Его прах вчера похоронили. А я здесь, живой. И ты у меня в гостях. Только я не могу сказать, что рад тебе…
Егор закрыл глаза, переваривая услышанное. Сначала Каргол ушел от их с Арканом удара, затем подстраховал Алладина. И его люди переиграли их вчера… Это не просто позор, это катастрофа. Мысль об этом была настолько невыносимой, что Егор потерял сознание.
Когда он пришел в себя, Каргола в его узнице уже не было. Лихорадка и жар изнуряли тело, но боли больше не чувствовалось. И сознание туманное, сумеречное. Видно, не пожалел Каргол для него обезболивающего. Похоже, морфин ему вкололи, а может, чего покруче…
Егор скривил губы в мрачной усмешке. Приговоренный к расстрелу чахотки не боится. И ему сейчас не страшно подсесть на иглу. Все равно ведь помирать… Ну, не выпустит его Каргол отсюда живым…
А может, и не было никакого Каргола, может, он просто померещился?
Дверь открылась, и в камере появилась девушка, похожая на Вику. Или это она и есть? Ну да, Вика это. Подходит к нему осторожно, расплываясь перед глазами.
Ну да, Вика это… Значит, не Каргол их вчера с Костей переиграл. Просто за ними вчера ехали люди Алладина, они-то и устроили показательную расправу. Вика – человек Алладина… А Каргол померещился ему. Нет Каргола, на том свете он.
– Чего надо? – грубо спросил он.
– Извини, что так получилось… – откуда-то издалека донесся ее голос.
– Получилось. У вас все получилось…
– Я знаю, ты злишься на меня за то, что я работала на Алладина.
– А ты на него не работаешь?
– Уже нет.
– Ну да, мы же его грохнули… Арканов где?
– Арканов? Аркан… Ну, я слышала, убили его. А тебя ранили, сюда привезли.
– К Алладину?
– К Глебу Антоновичу… Он же к тебе приходил…
– Я думал, это привидение… – скривился Егор.
Все-таки жив Каргол, будь он проклят.
– Они тебя перевязать даже толком не могли, – вздохнула Вика. – Я сейчас…
Она ушла за бинтами, но вместо нее из туманной зыби снова вынырнул Каргол.
– Еще не сдох? – спокойно и даже дружелюбно спросил он.
– Да нет пока.
– Жаль, а то дружок твой заждался.
– Аркан?
– Аркан.
– Сволочь ты! – сквозь зубы процедил Егор.
– Сволочь я?! – изумленно повел бровью Каргол. – Это я к тебе домой с автоматом вломился? Это я в тебя стрелял? Это я по Москве шарился, людей твоих «мочил»?
– Ты брата моего завалил!
– Я?! Брата твоего?! Я завалил Пашку?! Тебя что, в голову ранили?
– И меня ты завалить хотел…
– Хотел. И завалил. Ты в меня стрелял, я в тебя. Мы с тобой квиты.
– Я когда откинулся, ты мне Вику зарядил…
– Вика работала на Алладина.
– Ну, а ты, конечно, не при делах, – ухмыльнулся Егор.
– Ты что, ничего не понимаешь? – удивленно спросил Каргол.
– Что я должен понимать?
– Ты встречался с Алладином? Ты с ним говорил? Он тебе сказал, что я Пашку заказал?
– Нет, не говорил.
– Почему же ты на меня окрысился?
– Потому что ты за всем этим стоял.
– И за чем я еще стоял?
– Когтя взорвали, Аркана в петлю хотели…
– Аркана? – насмешливо спросил Каргол.
– Аркана.
– В петлю?
– В петлю.
– Хотели?
– Хотели, – процедил Егор.
– А почему не сделали, если хотели? Алладин вас, дураков, вместе свел. А вы на меня, дураки, набросились. Только я знал, какую Алладин игру вел, поэтому двойника подставил. Вы, идиоты, двойника моего грохнули. Потом на Селяву навалились и только затем взялись за Алладина… Поздно вы хватились. Но все-таки на чуть-чуть опередили меня. Мои люди вчера ехали Алладина убивать… Ну, что теперь скажешь? – спросил Каргол, с кислым презрением глядя на него.
– Хочешь сказать, что ты не при делах? – От волнения у Егора спазмами пережало горло, поэтому пришлось выжимать из себя слова.
– Я хочу сказать, что все отвернулись от меня. Алладин меня предал. Ты меня предал. Аркан меня предал… Только твой брат меня не предавал. Думаешь, зачем его Алладин убил? Твой брат все понял, хотел свести с ним счеты…
– А Василиса? Зачем похитили Василису?
– Это не ко мне, это к Алладину. Да и не собираюсь я перед тобой оправдываться. Ты поднял на меня руку, и ты сдохнешь здесь, как собака. В муках сдохнешь. Сейчас ты под кайфом, но скоро это пройдет. А укола больше не будет…
– Да нет, что-то не то ты говоришь, Глеб Антоныч, – покачал головой Егор. – Ты за Алладином стоял. Он твой верный пес…
– Закончились мои верные псы. Один я остался, – с сожалением и печалью смотрел на него Каргол. Но вместе с этим в его взгляде читался смертный приговор.
– Но ты же сам хотел от них избавиться…
– Кто тебе такое сказал? Сам придумал?
А ведь действительно, с чего он взял, что это Каргол заказал Пашу? Тимофей сказал? Ну, так он на Алладина работал, а тот мог ему любой лапши навешать…
– Ко мне надо было ехать. Со мной надо было поговорить, – с упреком произнес Каргол.
– Ну, мы поехали…
– Вы прилетели. На голубом вертолете.
– Ну, мы думали…
– А это на твоей совести, что ты там думал…
