Татьяна Полякова - Коллекционер пороков и страстей
Надя весело фыркнула и сказала:
– Я тебе позвоню, – после чего робко его поцеловала, точно боялась, что он начнет возражать, но он не возражал.
– Пока, солнце.
– Когда я получу деньги, возьму тебя к себе охранником.
– Вот уж спасибо.
Он подмигнул ей и устроился в машине. Мы выехали за ворота, Надя помахала нам рукой, к ней присоединились Стас и Инна, а Вадим, посигналив в ответ, вдруг помрачнел.
– Что-то не так с этой девчонкой.
– Слишком часто употребляет слово «деньги»? – спросила я.
– Это как раз понятно. Она не привыкла о себе заботиться. Восемнадцать лет, а словно чадо десятилетнее. Деньги никто в кошелек не положил, а о том, что их зарабатывают, она даже не слышала. Их надо где-то взять. Хотя бы на самое необходимое. Поэтому она готова терпеть весь этот выводок, лишь бы не думать о том, что делать завтра.
– Ночью она что-то слышала.
– Да? – Вадим повернулся, выдержал паузу, вроде бы о чем-то размышляя.
– Да. Она по-прежнему очень боится. Но врет… может, ты прав и это просто желание оставить все как есть, чтобы не предпринимать никаких усилий.
– Она меня клеит, – вдруг заявил он. – Совершенно по-бабьи.
– Она немного влюблена в тебя, – пожала я плечами. – Что в этом особенного?
– Ничего подобного. Она со мной играет. И у нее есть цель. Она хочет, чтобы я был на ее стороне. Поверь, мужики такие вещи чувствуют.
– И что в этом плохого? – не поняла я.
– Интересно, что это за игра? Но первый раунд она выиграла: выставила Эмму дурой и дала семейству понять, что управлять ею будет нелегко. Теперь им придется скорее угождать.
– Может, теперь у тебя фантазия разыгралась? – нахмурилась я.
– Может, – беспечно кивнул Вадим. – Лишь бы девонька не заигралась. Поехали купаться.
Берег реки был заставлен машинами. Спуск к воде в этом месте пологий, дальше берега становились крутыми. Детвора с визгом носилась по песчаной косе. Вадим молниеносно разделся и с громким воплем кинулся в воду, к большой радости мальчишек. Пока он плавал с ними наперегонки, я искупалась, отойдя чуть в сторону, где было немноголюдно и воду не успели взбаламутить.
Раскинув руки, я лежала в воде, наблюдая за облаками. Любимое занятие в детстве. Мерное покачивание воды, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облако, точно косые струи золотого дождя. В такие минуты твое привычное «я» размывается, теряет границы, и ты уже сам толком не знаешь, это ты плывешь по реке или река – порождение твоей собственной фантазии. Ты – все и одновременно – ничто.
Приподняв голову, я увидела, что Вадим выбрался на берег и оглядывается, пытаясь меня отыскать. Я окликнула его, а он в ответ помахал рукой. Парнем он оказался запасливым, в машине нашлись плед, бутылка воды и пачка печенья. Я грызла печенье, вытянув ноги на своей половине пледа, Вадим, подождав, когда немного обсохнет, лег рядом, положив голову мне на колени. Я не стала возражать, молча сунула печенье ему в рот. Он принялся лениво жевать и вдруг заявил:
– Иногда мне очень хочется все увидеть сбоку.
– Это фигуральное выражение? – хмыкнула я.
– Само собой. Извини, я не Джокер и гладко растолковывать не умею.
– Валяй как умеешь.
– Вот мы с тобой. Что подумают люди, которые сейчас на нас смотрят?
– Что мы любовники, само собой. Или муж с женой.
– Во-о-т, – довольно протянул он. – А на самом деле? Так и с этим убийством.
– Что тебя беспокоит? – серьезно спросила я.
– Сам не знаю. Но девчонка из головы не выходит.
– Она тебе нравится?
– Нравится? – вроде бы удивился он. – Пацанка совсем… жалко…
Я наклонилась и поцеловала его в лоб.
– А чего так слабо-то? Димке я не настучу.
– Да? А я вот на него стучать собралась.
– Серьезно?
– Шучу.
Что Вадим подумает, если я расскажу о вчерашней сцене в кафе? Что я ревнивая дура. И будет прав.
– Ты мне вот что скажи, – немного помолчав, заговорил Вадим. – Ты… что-то видела?
– Переведи, – усмехнулась я.
– Максимильян сказал, ты что-то видела… – сердито повторил он.
– «Что-то» – самое подходящее слово. Я видела сон. Довольно любопытный. Маленькая девочка, пленник в клетке, которому она носит еду.
– Про клетку мне совсем неинтересно, – заявил он, поднимаясь. – Мне она пять лет снится, задолбала уже…
Пока я соображала, что на это ответить, он вдруг спросил с сомнением, как спрашивают о чем-то очень важном, с надеждой и нерешительностью:
– Ты видела черного колдуна?
– Что-то припоминаю, – пролепетала я, пытаясь понять, что это ему приспичило дурака валять. Вадим уставился на меня с высоты своего роста, спросил, нахмурившись:
– Джокер тебе, что, не сказал?
Тут у меня сомнения исчезли: надо мной нагло потешаются, и я охотно включилась в игру.
– Теперь вас черный колдун интересует?
– Что значит – теперь? Какого лешего мы здесь собрались, по-твоему?
– Где здесь? – хмыкнула я. В этом месте я с прискорбием поняла, что Вадим вовсе не шутит. – Господи, – простонала с отчаянием. – Ты-то хоть не доставай. У тебя с головой все в порядке…
– С чего ты взяла? Если верить моей медицинской карте, я – полный псих.
– Поправь меня, если я все опять напутаю, – миролюбиво предложила я. – Наша цель – «черный колдун». Мы должны найти его и обезвредить? Спасти мир?
– Насчет мира не скажу, но типа того. Чем-то нам парень крепко насолил, вот мы и примчались за ним следом.
– Это Джокер сказал?
– Не, я сам додумался. Ты его видела или нет?
– Не уверена, – честно ответила я. – Но подопытным кроликом Джокера в любом случае больше не буду.
Джокер, легок на помине, позвонил минут через пять. Наш с Вадимом спор начал плавно перетекать в ссору, и тут раздался веселенький мотивчик мобильного. Вадим достал его из кармана бриджей и бросил недовольно:
– Да. – Выслушал и принялся вертеть мобильный в руках. – Поехали, – сказал со вздохом. – Максимильян звонил. Шацкий на работу так и не вышел. Девица в галерее бьется в истерике. Надо разобраться.
В истерике девушка не билась, но беспокоилась заметно. Увидев нас, выпорхнула навстречу и тут же затараторила:
– Я звоню сегодня все утро. Его ждали клиенты к десяти часам, но он не приехал. И не предупредил.
– Такое раньше случалось?
– Я работаю всего год. Лев Валерьянович, конечно, часто в разъездах, но обычно он предупреждает. И клиенты…
– Домой ему звонили?
– Конечно. Как вы думаете, что-то случилось?
– Надеюсь, ничего плохого, – ответила я.
– Этот тип смылся с картинами? – размышляла я вслух по дороге к галеристу.
– Бросив здесь свое добро? – хмыкнул Вадим.
– Может, эти картины стоят целое состояние.
– Может. Я в художествах не силен. Свистнул картины и решил их толкнуть по тихой, а секретарше ничего не сказал, чтоб лишних вопросов не задавала. Уехал, и все. Толкнет художества, а потом придумает, где его носило.
С моего вчерашнего посещения ничего не изменилось. Окна, выходящие во двор, закрыты рольставнями, те, что на улицу, – нет. Мы долго звонили, Вадим для верности даже дверь попинал.
– Укромное местечко, – заявил он, оглядываясь. – Это хорошо, не придется брать грех на душу и мочить случайных свидетелей.
Надо полагать, это была шутка. Он достал связку отмычек, а я сказала испуганно:
– Спятил? Тут наверняка сигнализация.
– Да ладно. Выкручусь как-нибудь… Если дрейфишь, жди в машине. Будешь мне в тюрьму передачки носить, если заметут?
Болтая таким образом, он не спеша орудовал отмычкой, и дверь вдруг открылась.
– Сейчас проверю, есть сигнализация или нет, – весело сказал он, переступая через порог.
– Как проверишь? – спросила я.
– Если парни в брониках появятся через пять минут, значит, сигнализация сработала, – ответил он, а я фыркнула:
– Смотри, не накаркай.
Здравый смысл настойчиво рекомендовал поспешно удалиться, но любопытство разбирало, и я вошла вслед за Вадимом в небольшой и совершенно пустой холл. Отсюда вела лестница на второй этаж. Вадим начал подниматься, и я, помедлив, тоже.
– По статистике в восьми случаях из десяти здравый смысл проигрывает любопытству, – порадовал Воин. – У женщин цифра даже выше. Не боись, – решил он меня подбодрить. – Скажем, что очень волновались за жизнь хозяина, нам поверят.
– Точно?
– Тебе – вне всякого сомнения.
Мы оказались на узкой лестничной клетке и уперлись в дубовую дверь.
– Пришли. И, по счастливой случайности, здесь тоже замки.
Но дверь оказалась незапертой. В тот момент это не особенно удивило, возможно, хозяин вообще не имел привычки ее запирать.
Мы вошли в квартиру, и Вадим присвистнул, оглядываясь. Мы явно здесь не первые незваные гости. Многочисленные шкафы были открыты, их содержимое валялось на полу.
